Газета Завтра 857 (16 2010) - Газета Завтра Газета

     Сегодня мы просто не можем себе представить ожесточения революционного террора. Общее число его жертв в 1901-11 годах составляет 17 тысяч человек. С февраля 1905 по май 1906 года, по официальным данным, было убито 8 губернаторов и градоначальников, 5 вице-губернаторов и советников губернских правлений, 4 генерала и 7 офицеров армии, 8 жандармских офицеров, 21 полицмейстер, уездный начальник и исправник, 57 урядников, 79 приставов и их помощников, 125 околоточных надзирателей, 346 городовых, 18 агентов охраны, 85 гражданских чиновников, 12 священников, 52 представителя сельских властей, 51 землевладелец, 54 фабриканта и старших служащих на фабриках, 29 банкиров и крупных торговцев. А в 1907 году, после провала попыток вооруженных восстаний, в среднем убивалось до 18 человек в день.

     Власть, выстоявшая под этим кровавым смерчем, была прочной и во многом самоотверженной, но её представителям было страшно, и большевики, шедшие на преступления преимущественно ради грабежа, были если и не "социально близкими", то, во всяком случае, более приемлемыми.

     Кроме того, не будем забывать результата этого сотрудничества: революции, едва не принесенной в Германию на деньги ее Генштаба, и одного из высших жандармских офицеров, уволенных во время Первой мировой войны за настойчивые указания на большевистскую опасность, а затем возвращенного из эмиграции и успевшего еще в 30-е годы потрудиться консультантом Сталина по некоторым деликатным вопросам.

      ТРАГЕДИЯ ВЫБОРА

     Ключевой момент жизни каждого политика — приход к власти.

     Для Ленина это 1917 год: между Февральской революцией и разгоном Учредительного собрания.

     Февральская революция была демократической революцией в полном смысле этого слова. Объединенные лидеры буржуазии, интеллигенции и военных, вдохновленные помощью Запада (представителям которого нужно было разрушение империй для расширения рынков сбыта; процесс закончился лишь с распадом Британской империи), свалили самодержавие, принудили слабовольного царя к отречению в пользу младшего брата, который заведомо не хотел царствовать и отдал им власть, и…

     И позорнейшим образом провалились во всех сферах общественной жизни. Они сумели только развалить: армию, государство и саму повседневную жизнь, смытую не столько митинговой стихией, сколько начинавшейся разрухой. Это ничего не напоминает вам, друзья мои, пережившие демократическую власть в начале 90-х и наблюдающие либеральное информационное наступление сейчас, в начале 2010-х?

     Временное правительство, состоявшее из исключительно умных, цепких и талантливых по отдельности людей, оказалось коллективным ничтожеством. По очень простой причине: оно не имело никакой содержательной позитивной программы. Его члены хотели политических свобод — и взяли их, и дали их народу, — и оказались в полном недоумении перед тем простым фактом, что народ хотел не столько свободы слова, сколько хлеба, работы и мира.

     А обеспечить всего этого Временное правительство не могло, ибо в тогдашней ситуации, как и в любом кризисе, для решения содержательных проблем нужно было ограничивать эти свободы, а главное — обеспечивать развитие.

     Не на уровне болтовни о "модернизации", "инновациях", "борьбе с терроризмом" и "войне до победного конца", а на уровне решения конкретных проблем за счет реализации стратегических модернизационных программ.

     То, что потом сделали "тоталитарные" большевики, вся вина которых заключалась в том, что они не путали демократию с импотенцией.

     А ведь для своего времени именно Ленин был главным демократом — человеком, обеспечивающим максимальное участие в управлении максимально широкому кругу людей. И даже диктатура пролетариата, при всех зверствах и жестокостях, с точки зрения учета властью интересов и мнений большинства людей была демократией по сравнению с устройством царской России — да и многих других тогдашних стран. Другое дело, что искренне считающие "людьми" только социальную верхушку всякого общества заметить это по понятным причинам не в силах.

     Коммунизм охватил полмира и стремительно распространился во всем человечестве не из-за подкупа, лжи и спецопераций (хотя мы знаем, что всего этого было в избытке), но прежде всего потому, что в то время именно он был идеологией освобождения и раскрепощения человека, идеологией реальной, а не "суверенной" демократии. Не случайно США, разглагольствуя о свободе и демократии, в своей внешней политике последовательно поддерживали диктаторов и "давили" демократов вплоть до самого президентства Картера, когда Советский Союз, раздавленный гниющей бюрократией, уже не был фактором раскрепощения человека.

     Но при Ленине, при большевиках наша страна была не только одной из самых жестоких и страдающих, но и одной из самых демократичных в мире — если, конечно, понимать под демократией не соответствие формальным правилам, а реальный учет властью интересов и мнений населения. Классическим проявлением этого стал поворот к нэпу: да, всецело вынужденный крестьянской войной, на которую не хватало уже снарядов и газов, — но и демократичный по своей сути.

     Сколько режимов рухнуло именно из-за своей недемократичности, из-за неспособности встать на сторону народа против самих себя вчерашних?

     Второй кульминационный момент взятия власти большевиками (если не брать, конечно, непосредственно самого "Октябрьского переворота") — разгон Учредительного собрания, завершивший этот процесс.

     Мы хорошо помним, что оно было избрано демократически — примерно как последние Верховные Советы СССР и РСФСР, разорвавшие нашу страну. Мы хорошо помним, что большевики, которым де-факто принадлежала власть, были в нем в меньшинстве (из-за чего и разогнали). Однако мы практически ничего не знаем о наказах, с которыми ехали на Учредительное собрание его депутаты.

     А наказы эти были страшными.

     Страна изнемогла в отчаянии Первой мировой войны и демократического безвластия, она умывалась кровью, теряла силы и впадала в отчаяние.

     Веры центральным властям было едва ли не меньше, чем сегодня федеральным, и не только практически все "национальные окраины", включая Украину, но и значительные регионы Сибири дали своим избранникам однозначный наказ добиваться выхода из состава России.

     И те, как честные демократы, добились бы этого, уничтожив Россию, как уничтожили три четверти века спустя Советский Союз, — безо всякой гражданской войны.

     Да, большевики разогнали Учредительное собрание совсем не за это — однако их тактический эгоизм и презрение к нормам умершего на тот момент права, как ни печально для любого юриста, было вполне оправданно с точки зрения национальных интересов России.

     Целью Ленина было построение в условиях уже более чем столетней давности более свободного, более справедливого, более гуманистичного общества.

     И, несмотря на весь ужас, грязь и кровь революционной деятельности и гражданской войны, несмотря на то, что основная часть созидательной работы была сделана уже после его смерти, а во многом и помимо его непосредственных замыслов, она была сделана его людьми и его организацией, любовно собранной и свинченной им буквально вручную — по человечку, по камешку.

     И потому он — победитель.

Владимир Личутин МАВЗОЛЕЙ И ЛЕНИН

Владимир Личутин

МАВЗОЛЕЙ И ЛЕНИН

     Показывали хронику: настуженная январская Москва провожает своего вождя. Окутанная волнами морозного пара течет бесконечная народная река. У гроба понуро стоят не только верные сподвижники, но и ловцы человечьих душ, христопродавцы, тайные ростовщики и интриганы, кто готовил заговор на вождя и после обрек на медленную мучительную смерть. Пути их разошлись ещё в гражданскую: Ленин положил жизнь свою на алтарь, чтобы дать русскому мужику землю и волю, а неистовые революционеры мечтали втолкнуть крестьян в казармы и лагеря, чтобы гонять их на работы под ружьем, как рабов.

     С такой вселенской жалостью ещё никого не провожала Россия, пришедшая ко гробу. Вроде бы радоваться надо, что смерть вдруг прибрала сурового смутителя, а они вот рыдают по усопшему, кто заварил весь неустрой, кто призвал Русь к топору, кто покусился на непреложные государевы устои, на саму матушку православную церковь, на всю католическую Европу, падшую во грехе насилия, пересилил мирового ростовщика, понудил властителей сжалиться над малой тварью и жить по новому закону человеколюбия и почитания ближнего. Это же Ленин, внук приволжского крепостного Николая Ульянова, схватился с самим мамоной, и пусть не сокрушил дьявола вовсе, но заставил попятиться, попритушил его злую силу.