Лазурный рассвет - София Герн

Однако Даша ошиблась. На пороге стоял Степан Свирин собственной персоной в своем любимом байкерском наряде, хотя никогда в жизни не нашел бы в себе смелости приобрести мотоцикл и уж тем более гонять на нем. Степан, надо отдать ему должное, был на самом деле очень красивым, с правильными и жесткими чертами лица, твердым подбородком с ямочкой и высоким чистым лбом. Его раскосые светло-карие глаза смотрели прямо и обезоруживающе, каштановые, с легким оттенком меди волосы падали на широкие прямые плечи блестящей волной, брови почти смыкались над переносицей, что придавало его лицу немного строгий вид человека, полностью сосредоточенного над решением глобальных мировых проблем. Хотя на самом деле проблемы у него были самые мелкие. Степану, если можно так сказать, катастрофически везло. Он никогда в жизни не знал провалов и жесткой конкурентной борьбы. Свирин родился в семье ученого-экономиста, его отец много лет заседал в ООН, а потом стал одним из «новых русских», хотя и не имел к бандитскому бизнесу никакого отношения. А зачем ему криминал? Он просто и непринужденно вошел в банковскую бизнес-элиту, его ценили как знающего человека, обладавшего огромным опытом в сфере международной торговли, и он этим пользовался. Для единственного сына Свирин-старший не жалел ничего. И вот так возник на пустом месте модный дом Степана. Попросту — папа все купил: помещение, и материалы, и отменный пиар. Все у них в семье схвачено и за все заплачено. Даша не раз бывала в их доме на Рублевке, и родители Степана производили на нее какое-то странное впечатление. Они, совершенно очевидно, относились к людям интеллигентным. Мама, Галина Юрьевна, окончившая с отличием МГИМО, никогда не работала. В ее обязанности входила лишь неусыпная забота о муже и сыне. Она жила их жизнью, занималась только их проблемами. Так вот, Даша удивлялась, как в них во всех сочетается эта самая пресловутая интеллигентность с абсолютно торгашескими замашками. Их с Женей родители когда-то тоже работали в постпредстве, но характером обладали совсем иным. Более открытым и жизнерадостным, что ли, да и были они не такими корыстными, так что золотых гор своим дочкам не оставили. Тратили при жизни все, что зарабатывали, а это совсем немало. Свирины же были расчетливы, как ломбардские процентщики. Дашу это иногда ужасно смущало. Но она чувствовала себя со Степаном комфортно. И вот, к большому изумлению Даши, его умудрилась увести у нее из-под носа глупышка Светка. Может быть, Даша и в самом деле воспринимала своего бойфренда слишком уж спокойно? Есть он, и пусть будет. Но никакой любви, никакой страсти она в отношении него не испытывала. И он это, судя по всему, почувствовал. Что же теперь ему надо?

— Позволишь войти? — Степан поиграл соболиными бровями.

— Заходи, если уж пришел.

— Женя дома?

— Дома. Мы как раз ужинаем. Не присоединишься?

— Почему нет? С удовольствием.

Даша решила, что Степан пришел, чтобы с ней помириться, и, если уж быть совсем честной, она готова пойти ему навстречу. В конце концов, что от добра добра искать? В прихожей он снял уникальную куртку из тонкой кожи с аппликацией волчьей морды на спине, выполненной по его собственному эскизу. У волка были глаза Степана, чем он безумно гордился. Свирин остался в своих любимых черных джинсах и ярко-красном, обтягивающем идеальный торс джемпере. Подкованные латунью узконосые «казаки» он и не подумал снять, хотя тщательно вытер ноги об резиновый ярко-зеленый коврик у двери. Степан прошествовал на кухню, где его глаза встретились с недоуменным взором Жени.

— Ну что, голуба моя, не ожидала? Привет, Жека!

— И тебе привет. Что это тебя к нам занесло? — Женя улыбалась, будто бы никогда и не думала ругать Степана и в ее глазах он был самым что ни на есть желанным гостем.

— Соскучился, — бросил Степан небрежно, усаживаясь на стул. — Здесь наливают? Может, еще и кормят?

— Смотря кого, — засомневалась Женя, не зная, как себя вести, и взглянула на сестру. Улыбка на ее лице при этом продолжала держаться, как приклеенная.

— Да ладно. Кормят и наливают. По старой памяти, — буркнула Даша и поставила перед своим бывшим тарелку, положила вилку с ножом, подала рюмку и стакан для сока.

— Премного благодарен, — шутовски поклонился Степан. Ну почему он ведет себя так, словно это она, Даша, виновата в том, что они расстались?! Какие к ней могут быть претензии? Никаких! Это же очевидно! Однако Степан был иного мнения. Он с удовольствием опрокинул в себя «Смирновку» и закусил долькой помидора, которую выудил из салата, а потом увлеченно принялся за мясо. Хотя аппетит сестрам приход нежданного гостя немного подпортил, но не пропадать же кулинарному шедевру. Так что они последовали примеру Степана. Сначала все молча поглощали ужин, а потом Даша не выдержала:

— Ты что, поужинать сюда пришел?!

— Ага. Жека отлично готовит!

— Ну ты и наглец!

— Да ничего подобного! — Степан, отложив в сторону вилку и нож, налил себе еще водки и повернулся к Даше. Женя все это время сдержанно молчала. Но в ее взгляде на Степана было что-то такое, чему Даша не могла дать точного определения.

— Дарья, послушай меня. Это тебе никто, кроме меня, не скажет. Молчи! — гаркнул он, увидев, что Даша открыла рот, чтобы ему возразить, заставить его замолчать. — Помолчи, дорогая! Жень, можно мне в твоем присутствии быть откровенным?

Женя кивнула. Ей уже стало интересно, чем, собственно говоря, закончится его монолог.

— Я вот что хотел сказать. Дашка думает, что я просто монстр какой-то. И я ее переубеждать не хочу. Но твое мнение, Жека, меня волнует. Не хочу выглядеть гадом в твоих глазах. Так вот, поверь мне. Твоя сестрица вовсе не ангел небесный, которого жестоко обидел противный парень, такой вот чудовищный эгоист, как я. — Степан, не спрашивая разрешения, налил себе еще водки и выпил одним глотком. — Извините, я волнуюсь, — сказал он, вытирая рот салфеткой.

— Степа, что тебя к нам принесло? — тихо спросила Женя. — Все ведь уже решено. У тебя новая жизнь, новая девушка. Что тебе нужно от Даши?

— Да я просто люблю эту идиотку! — проорал Степан.

— Что?! — Даша не поверила своим ушам. — Это ты? Меня? Любишь?!

— Да! И что тут такого? Но, знаешь, Дашка, это ведь для тебя не имеет никакого значения. Ты — такая вещь в себе, что и представить трудно.

— Но ты говорил Светке, что я холодна, как замороженная рыба! — Даша задохнулась от возмущения.

— Говорил, — не стал отрицать Степан, — потому что это правда! Все! Не пытайся меня перебивать. Я всегда знал, что я для тебя всего-навсего игрушка. Так, халиф на час. Ты запала мне в душу еще до твоей поездки в Швейцарию… И что тебя туда понесло? Когда ты вернулась, я тебя не узнавал. Что уж там случилось, понятия не имею. Наверное, ты, радость моя, встретила в заснеженных горах счастье всей своей жизни. Но почему тогда ты вернулась раньше срока? Почему не продолжила упиваться обретенным счастьем? Нет! Ты вернулась. Ты приняла мою любовь как должное. Ты стала встречаться со мной. А почему бы и нет? Степан Свирин, наверное, вполне достойная для тебя замена… Но кому? Я этого не знаю до сих пор! Жека, а ты знаешь? Или от тебя она тоже все скрыла?