Наследники - Марина Акимова

class="p1">— Иду, — быстро ответил Гин, продолжая смотреть на свое отражение. Он никак не мог решиться сделать хотя бы один шаг в сторону, понимая, что с этого момента все, абсолютно все в его жизни изменится. И мир внутри академии изменит его. — Иду! — уверенно повторил, делая глубокий вдох — решаясь. Гин подумал, что можно последовать мортовским привычкам: закрыть глаза и просто сделать шаг навстречу своей новой и неизвестной жизни.

Медленными шагами вслед за Ноа, он вышел из комнаты, опуская голову, ныряя в общий узкий коридор, переполненный учениками.

Подростки спешили, обгоняли или наоборот прятались от посторонних глаз; встречали знакомого, посылали воздушные поцелуи или бросались на шею радуясь встрече и новому учебному году. Студенты, которым было уготовано светлое будущее в этом совсем не простом мире, где великие народы сознающих существ и люди смешались, как единое целое, и в этот самый мир сейчас стремился Гин.

«Самое важное и главное помнить про двадцать пять процентов и этот дурацкий серый цвет на шее, — твердил внутри себя Гин. Успокаивался, повторял как мантру, — Или наоборот, лучше забыть?» — начал сомневаться, делая первые шаги по академии в качестве студента, но чем больше он метался среди своих неопределенных мыслей, тем больше становился объектом всеобщего внимания и посторонних любопытных взглядов.

«Так и до паранойи недалеко», — продолжая избегать посторонних глаз, держал голову опущенной. Старался не поддаваться примеру общительного Ноа и не рассматривать других студентов.

Идя вслед за соседом, Гин подумал, что подозрительно на него смотрели и шептались девушки с красными галстуками — могущественные представители своего клана. А парни у лестницы с оранжевым цветом откровенно ухмылялись. Своим острым слухом он точно слышал этот «хм!».

Гин понимал, что присутствующим студентам он совершенно не ровня. Для студентов серый — цвет неудачи, то с чем не следует связываться. Даже прикасаться.

— Туда, — указал рукой Ноа. Он спокойно отнесся к своему, с виду, непутевому соседу с серым бездушным цветом. Сосед по комнате носил оранжевый, символ сильнейшей ступени. Для него Гин не излучал опасности и не заставлял окружающих волноваться. Для всех он был простой заблудившийся парень. «Морт», — как назвали бы его студенты. Ничто. Серый цвет. Блеклый и совершенно незаметный, как и сам парень.

— Это лучше, чем делить комнату с нестабильным суккубом, — обрадовался Ноа при встрече, когда узнал, что Гин в некотором смысле обычный. — А как ты уговорил Кой? Она неприступная, как скала, — показывая ее; точнее то, как она поправляет прическу и мантию.

— Кажется я умолял, — кончики губ Гина выдали намек на улыбку, — суккубы действительно такие опасные? — полюбопытствовал, отвлекаясь на другую тему. Он никогда с ними не сталкивался и знал только из очередных сказочных историй бабушки, которые она выдавала исключительно за правду.

«Такие сознающие в книжные магазины не заходят!», — подумал Гин, в точности до шага идя за Ноа.

— Ну, целоваться с ними не стоит, — коротко засмеялся от своего же пояснения; Ноа на мгновение замялся в порыве задать новый вопрос, но подавил желание.

— Спрашивай, — Гин все видел и позволил соседу наброситься с расспросами о нем, его семье и прочим. Лучше сейчас, где он сможет ответить так как захочет, жонглируя неопределенными словосочетаниями.

— Как ты понял, что у тебя…что ты обычный, но не обычный. То есть, — Ноа все подбирал слова, — как ты живешь в том мире, где морты рулят, а ты являешься частью совсем другого… уровня что ли, — Ноа снова хохотнул, но уже нервно. — Знаешь, мой отец держит меня здесь всю мою жизнь, с самого рождения. Говорит, что я совершенно не готов выйти в свет и вести дела с мортами. Он часто повторяет, что морты — зло, даже хуже, чем все мы вместе взятые, — последнюю фразу Ноа говорил тихо, почти шепча, что странно, потому что такого мнения придерживались девяносто восемь процентов из всех сознающих академии, включая профессоров, обслуживающего персонала и конечно же студентов и бояться точно было нечего. Скорее, ты напорешься на осуждения, если о мортах то есть о простых смертных людях, будешь говорить хорошо.

— Все не так плохо, — заверил Гин; зная, что он не дотягивает до своего природного мира — сознающих существ, но и совершенно не подходит для мира мортов, — есть и хорошие, — уклонялся от прямого ответа парень.

«Еще рано всем знать кто я и зачем пришел», — мысленно продолжил Гин.

Ноа кивнул, как бы подтверждая слова соседа. Он точно не был уверен в том, чего никогда не видел. Парень вдруг встрепенулся и растянул обаятельную улыбку, снова указывая направление.

До начала учебного года Ноа и Гин жили вдвоем в комнате, одно место стабильно пустовало, покорно дожидаясь своего хозяина. Временами, рядом с пустующей кроватью появлялись чемоданы и коробки; их приносили сознающие с крыльями и острыми ушами в форме, ставили; а после они молча уходили.

— В пути еще один сосед, — пояснил Ноа, — лучший ученик своего курса.

— Кто он? — Гин хотел заранее знать о том, с кем ему предстоит делить комнату. Из того, что уже сказал Ноа, можно с легкостью выдохнуть и убрать суккуба из списка.

«Осталось примерно девяносто девять сознающих, — Гин не на шутку напрягся. — Нет, — осекся он внутри. — Это я новенький. Для них я сосед, а они тут как у себя дома».

— Увидишь, — загадочно ответил сосед.

Всех в одинаковой форме учеников собрали во внутреннем дворике. Вокруг возвышались каменные стены замка из серого кирпича, по углам острые пики башен с винтовыми лестницами и красной черепицей на крышах. А внутри двора раскинулись ветвистые деревья и кустарники, напоминая настоящий райский сад из бабушкиных легенд.

Студентов отличали только галстуки — индикаторы силы. Гин наблюдал за всеми вокруг. Изучал, пока все ждали появления директрисы. Группки учеников перешептывались, кивали в сторону, ёжились от осеннего холодного ветра, травили друг другу байки и мечтали наконец попасть в реальный мир.

Неподалеку Ноа шептался с девушкой, ложа ей руку на точеную талию. Её раскосые глаза, в прямом смысле, вспыхнули огнем. Гин опасаясь за свою жизнь — отшатнулся, а Ноа продолжал настойчиво поглаживать ее, так будто ничего не произошло. Бесстрашный Ноа подмигнул, и девушка с красным галстуком игриво качая бедрами ушла.

— Кицунэ[1]? — поинтересовался Гин, собирая брови у переносицы.

— Да, — в очередной раз подмигивая, ответил Ноа, — горячая штучка.

Рядом раздались хлопки. К трибуне у стен замка «Марита Пьятра» шла сдержанной походкой директриса академии — Кифания Кой, быстро поднявшись по ступенькам, выпрямила спину, стараясь не издать при этом мученического стона, так, чтобы ее увидели все собравшиеся. Традиционно поправила волосы