Шелест - Алексей Сергеевич Герасимов

ближе к стене, Сергей двинулся к наружной двери. Каждое движение сопровождалось эхом шагов, и ему чудилось, что второй, чуть запаздывающий, шаг отдаётся за спиной.

Держа наготове в кармане нож, он толкнул дверь, снова попав под град холодных капель, срывающихся с навеса. Жужжание вроде стихло… или… затаилось?

«Быстрее, — мысленно приказал он себе. — Шевели задницей».

Впереди, метрах в двадцати, виднелся ангар, где располагался генератор, который Сергей шутливо именовал Геной. Когда-то металлическое строение было серого цвета, а сейчас буро-рыжие потёки ржавчины сползали по стенам. От порывов ветра входная дверь хлопала, и каждый удар отзывался странным отзвуком — слишком тяжёлым, словно кто-то изнутри пытался прорваться наружу.

Сергей старался не смотреть по сторонам, чтобы не видеть очередных чудящихся ему силуэтов, но периферическим зрением всё-таки заметил движение у самой кромки леса. Тень? Или человек? Может, животное? Сердце снова заколотилось, но он продолжал идти, сжимая в одной руке нож, а в другой — фонарь.

Достигнув генераторной, он понял, что дверь приоткрыта, а навесной замок болтается на дужке, будто его кто-то взломал. «Открылся от ветра? Чушь…» — пронеслось в голове.

— Эй! Есть кто? — позвал он, но голос прозвучал сдавленно и нерешительно.

Как и предполагалось, никто не ответил, лишь очередной порыв ветра рванул дверцу, хлопнув ею о косяк. Сергей осторожно заглянул внутрь. Запах солярки и машинного масла обжёг ноздри. Он был привычен для обоняния, но сегодня почему-то казался резче, как будто пропитался флюидами страха. Генератор стоял у дальней стены, его стальной корпус отражал блики фонаря. Крохотное окно в торце ангара было разбито — небольшие осколки валялись на полу, среди мокрых клякс дождя. Сергей вошёл, и холодный воздух тут же устремился за ним.

— Так… — прошептал он, опустившись на колени перед блоком управления. — Где тут?..

Он знал: если напряжение ведёт себя нестабильно, нужно проверить предохранители и запустить резервное питание. Но при свете одного слабого фонаря, зажатого подмышкой, это было затруднительно. Пальцы дрожали, пытаясь нащупать в клапане крышку предохранительного отсека. В этот момент прямо над головой раздался глухой стук. Сергей вздрогнул так, что едва не обжёгся о раскалённый шланг газоотведения. Похоже, часть кровли ангара просела от ветра и кое-где стучали расшатанные стыки панелей. Он сглотнул комок в горле, пытаясь сосредоточиться на проводах.

— Всего лишь ветер… это всего лишь… грёбаный ветер, — повторял он.

Наконец удалось снять крышку, и он увидел, что несколько предохранителей были выдернуты. «Но кто? Зачем?» — воспалённый разум не находил ответа. Может быть, это дело рук прежнего работника, который оставил заправку, намеренно отключив приборы?

Жужжание, то самое, из-за которого его сердце чуть не вылетало из груди раньше, вновь возникло где-то на пределе слышимости. Как будто сонм крылышек затрепетал в нескольких метрах от входа. Сергей судорожно сунул предохранители на место, стараясь не перепутать порядок. Только он закрыл крышку и потянулся к рычагу запуска, как жужжание вдруг сорвалось на пронзительный звук — ни дать ни взять: гигантский шершень пролетел над ухом. И тут случилось то, чего он боялся больше всего: фонарь, как назло, начал мигать, выхватывая из полутьмы какие-то неясные очертания, а затем окончательно погас.

В кромешной тьме, разбавленной слабой полоской света из разбитого окна, Сергей услышал, как в нескольких шагах справа что-то или кто-то шагнуло по мокрому полу. А может, это всего лишь капли дождевой воды с потолка — но звук был слишком тяжёлым, как бы скользящим. Мурашки прокололи кожу на затылке.

«Не может быть, — подумал он, но тело уже сковало оцепенение. — Нужно запустить Гену, пока не поздно…»

Он нащупал рычаг и с силой дёрнул. В тот же миг из нутра генератора раздался скрежет, а потом чавкающий звук, будто топливо хлынуло не в ту степь. Лампочка над входом в будку мелькнула, но снова погасла. Похоже, механизм где-то забился или стартер сдох.

Сергей не мог видеть собственные руки — так темно было внутри. Но слышал, как биение сердца отдаётся в висках, а кровь шумит в ушах. Жужжание же, напротив, снова стихло, будто отступило, но совсем не исчезло — затаилось, выжидая.

«Что теперь?» — мелькнуло в сознании. Без света и возможности дать сигнал о помощи. Словно загнан в ловушку зверь. Он вспомнил про складной нож в кармане и, вынув его, разложил вслепую лезвие. Сомнительная защита, но хотя бы что-то. Шагнул назад, оценивая шансы пробраться к выходу. Спиной ощутил холодный железный корпус генератора. В это мгновение прямо у входа в будку вспыхнула короткая вспышка света — на секунду ослепительно-белая, а затем погасла. И в том свете Сергей ясно успел увидеть нечто: чёрный силуэт, возвышающийся почти до потолка, с контурами, похожими на край огромных крыльев или хитиновых пластин.

Мужчина не сразу осознал, что перестал дышать. В какой-то момент сердце будто споткнулось и не решилось забиться, а воздух, который он пытался отчаянно глотнуть, застрял колючим комком где-то в горле. На жалкие доли секунды Сергей вообще перестал ощущать, что жив, — тело будто отрезало от сознания, и он остался лишь обнажённым сгустком ужаса, затерянным во мраке.

Громко и надрывно искажённое жужжание зазвучало вновь, словно кто-то завёл гигантскую мясорубку, перемалывающую время и пространство в густую липкую субстанцию страха. Фигура у входа оживилась, качнувшись навстречу. Сергей хотел отшатнуться, но организм не повиновался: ноги стояли, как вмурованные в бетон, а мысли истекали паникой, не умея сложиться в разумный план.

«Беги!» — кричало чувство самосохранения, но крик оставался немым.

Пытаясь хоть что-то сделать, Сергей рванулся, однако мокрый пол сыграл злую шутку — подошва предательски поехала, и он рухнул на колено. Казалось, коленная чашечка хрустнула, выплеснув огненную боль по всем нервным клеткам. Красные вспышки рванули перед глазами, забивая остатки ясности. Он зашипел сквозь зубы, проклиная себя за неуклюжесть, а в голове свербело: «Это не происходит, этого не бывает, не может…»

Но всё происходило в действительности. Молния снаружи клинком расчертила тьму, подсветив жуткий силуэт — неясный, состоящий из чёрных извивающихся граней. На миг в его блеске отразились удлинённые выросты, похожие на лапки насекомых. Сергей почувствовал тошнотворный укол в желудке, гул стал совсем невыносимым, будто кто-то зудел миллионом чужих голосов прямо у барабанных перепонок.

В воспоминаниях пронеслись призраки прошлого: мать, отчитывающая его со слезами на глазах; товарищ, пьяно кричавший, что Сергей вечно «не успевает»; панихида по отцу, давящая серостью и виной, от которой он до сих пор не смог избавиться. Все эти образы прыгали, сменяя один другого, как покадровые кошмары, и каждый был больнее предыдущего. Боль сдавливала виски, вгрызалась