Игры с призраком. Кон второй. - Райдо Витич

А парень растянул губы до ушей в довольной улыбке:

— Полегчало?

Ну, и что этому малохольному скажешь?

Спасибо. Во истину…

Туман перед глазами развеялся, и звуки наполнили сознание не избранно, а полномасштабно. Девушка услышала бряцанье металла, ржание лошадей и тихие разговоры. Она повернулась и нахмурилась: гридни и дружники заполнили двор. Одни вздевали брони, другие оглаживали лошадей, третьи проверяли оружие. Князь внимательно оглядывал воинов, рядом с ним, с тем же серьезно-сумрачным выражением лица стоял Купала во всем воинском снаряжении, включая `блины' на груди.

Пацанята облепили изгородь, но не галдели, как всегда, молча смотрели на сборы родных. Женщины гуртом жались к зарослям лопуха и прикрывали лица концами платов. Девчата, что и мужние, со скорбными, несчастными лицами — не иначе на смерть мужей провожают.

— Что происходит? — прошептала озадаченная Халена и уже сама сунула голову в бочку с водой, прогоняя остатки похмелья из разума. Вынырнула и, кинув побратиму: готовь лошадей! — рванула в избу.

Минута, чтоб скинуть мокрую праздничную рубаху и одеть свою — черную безрукавку, куртку. Еще минута, чтоб прикрепить дареный Варохом кинжал к лодыжке под брюки и схватить перевязь с мечом. Застегнула она ее уже на крыльце, зорко поглядывая в толпу воинов и выискивая Гневомира. Миролюб проверял узду, Трувояр белозубо улыбаясь, что-то говорил ему. Купала на коня сел. Другие тоже вскакивать стали, а побратима нет ни где.

— Гневомир!! — грянула Халена в отчаянье — уйдут ведь без них!

— Ну, чего? — парень стоял за спиной, придерживая коня.

- `Чего' — того! Уйдут!

— Ну! Ты все одно — остаешься.

— Это почему? — спросила грозно.

— Так ратиться идем, не балиться, — и вскочил на коня. — На Вехи степняки идут, Малик гонца прислал — поляничей тож теснят, ахиды. Ты жди, скоро возвернемся…

— Ага, сейчас! — кивнула девушка, возмущенная поведением парня, и приметила одинокую гнедую, привязанную к изгороди.

Дружники уже двигались со двора, строем по трое — конные, следом пешие в бронях.

Девушка вскочила на гнедую и дала ей по бокам, подгоняя в строй.

— Куды?! — взревел побратим, заметив ее маневры.

— Потом скажу, — отрезала Халена, с невозмутимым видом пристраиваясь рядом. И состроила серьёзно невозмутимую физиономию, проходя мимо князя, спрятавшись за побратима. Тот брови грозно свел и зашипел яки ужонок:

— Кыш, скаженная!

— Укушу, — серьезно предупредила его Халена и зубами для внушения клацнула. Гневомир обалдело хлопнул ресницами. Лошади прошли мимо князя, и девушка возликовала — не заметил, не вернул!

А Мирослав, глянув в спину Халене, качнул перстом Миролюбу, шедшему за три гридня после: заступой будешь, давай за ней!

Понял — кивнул тот и, наддав жеребца, пристроился третьим, рядом с воительницей.

— Ты-то куды?! — хлопнул себя по ноге Гневомир, узрев товарища.

— Туды ж, куды и остальные, — буркнул тот. — Я князем за Халеной приглядом поставлен!

— От-ты, алыра!

— Бухвост!

— Тихо, мальчики, — примирительно посмотрела сначала на одного, потом на другого девушка и деловито заметила. — Ругань потом, сейчас — дело. Чего там, в Вехах, говоришь? — качнулась к Гневомиру. — Подробностей хочется.

— А чего? Вишь, вон рядом с Купалой гонец? Вота он с Вех прибёг, доложил: в двух днях пути степняки. Поляничей ужо жгут, Росничи ихние, почитай, кончились.

— Так они на нас или на поляничей напали?

— На нас — бажат, а поляничей — имают, — вздохнул Миролюб.

— А мы им подмогу выслали?

— Сперва Вехи сдержим, опосля и погоним. Князь за городищем присмотрит. Все едино гонцов с других аймаков ждет. Шепот пошел, что неспроста степняки в набег пошли, как бы с лютичами сговору не было… Мутно.

— А раньше степняки нападали?

— Ну-у-у…весен с пяток тому будя, на поляничей зарились, было. Токмо полусотней проказничали. А ноне бают акридой ползут на нас, потаенно.

— Не страшно, — беззаботно улыбнулась Халена. — Один мирянин пятерых врагов стоит, ты и пятнадцати. А тайное, всегда становиться явным.

`Чего загнула'? — озадачился Миролюб. Гневомир затылок почесал, вздохнул:

— Узрит тя Купала, вот ору будя…

— Не кручинься, разберусь, — Халена расправила плечи, подвигала, проверяя, как лежит перевязь. — Ничего, врежем мы вашим степнякам, и двадцать весен не сунуться, и сто.

Войско разделилось. Тридцать воинов с Горуздом вправо пошли:

— К поляничам? — спросила Халена. Гневомир хмаро посмотрел им в спину и кивнул:

— Мало, однако.

— Справятся, — уверено заявил Миролюб.

Дальше шли молча, увеличивая темп. Копыта лошадей глухо печатали дерн, сердце Халены билось им в такт. И ни беспокойства в груди, ни холодка предчувствия беды, ни тревоги, ни страха. Ей казалось, что они затеяли конную прогулку для того, чтоб развеять хмурое настроение мужчин, коней, застоявшихся, выгулять. Или учебную вылазку, или передислокацию войск с целью тренировки устроили.

Девушка улыбалась ветру, жмурилась на солнце, то и дело косилась на побратимов: что ж вы такие серьезные-то? Те же игриливое настроение посестры не разделяли — знали, не борьбище молодецкое впереди — сеча. Но зачем в сердце девичьем раньше времени тревогу и страх родить? Пущай пока радуется…И им спокойней — а то поди узнай, что опосля вытворит.

`Ничего — в тереме запрем', - решили оба, переглянувшись. И синхронно вздохнули — удалось бы…

Ненадолго Халене хорошего настроения хватило — вчерашняя медовуха, отсутствие завтрака и скачка — давали о себе знать. Вскоре в ушах девушки уже шумело не от ветра, от головной боли и стука не менее двухсот копыт.

А вскоре и другое прибавилось — беспокойство.

По дороге они встретили молодуху с детьми. Та стояла у тропы, хмуро поглядывая на проезжающих мирян, и крепко прижимала к себе детей. Семеро малышей в рубашенках с постными, перепачканными сажей и грязью лицами. Да и сама не лучше выглядела — словно с пожарища — лицо в копоти, брови обгорели и одежда — лохмотья.

Трувояр мимо не проехал, направил лошадь к ней, заговорил. И потемнел лицом.

— Беда-а-а, — протянул Миролюб, смекнув неладное.

Купала Трувояра окликнул, обратно в строй вернул. Тот то и дело оглядывался на женщину, но перечить десничему не стал. Оно и понятно — его и так брать не хотели — зелен совсем в сечу идти, насилу напросился, до земли Мирославу поклон бил с сотоварищами.

Халена выяснить решила — откуда женщина да почто вид такой жалкий?

Направила к ней гнедую, склонилась: