Сокровище призраков - Мария Жукова-Гладкова

Я стояла с открытым ртом. Вообще-то я как раз о детях и думала – чтобы у каждого было по комнате, у меня мастерская и спальня… без гостиной обойдемся. Я клиентов буду принимать в мастерской или на кухне, подруг на кухне, ведь она в той квартире в несколько раз больше моей.

– Маринка, ты баба жалостливая, я с тобой не первый день знаком. А ты что про эту Соню знаешь? Лариске я накручу хвост за то, что тоже уши развесила. Кто эта баба? Она с улицы зашла в лавку, никто из нас ничего про нее не знает – только то, что она тебе сама рассказала.

– Но про меня-то она тоже ничего не знала до появления в лавке! Кто я, чтобы меня подставлять?

– Владелица двухкомнатной квартиры в Петербурге.

– Но эта квартира…

– Метр стоит тысяч пятьдесят, если не шестьдесят. Сколько их тут у тебя? Сорок квадратов будет или даже побольше? Вот и посчитай. А баба – владелица агентства недвижимости. Да, для нее это дешевая квартира, но курочка по зернышку клюет. Сделка будет оформлена так, что комар носа не подточит, ты добровольно откажешься от всех прав на эту квартиру, переедешь в ту – и тебя через некоторое время из той квартиры выпрут. Или окажется, что в ней еще кто-то зарегистрирован. Придет какой-нибудь только что освободившийся уголовник, который как раз из нее отправился в места не столь отдаленные, и заявит свои права.

– Что мне делать, Петя? – шепотом спросила я.

– Ты уже все подписала или нет?

– Остался последний этап и…

– Ну, слава богу! Значит, еще можно отмотать назад. У меня на Петроградке много знакомых ментов – я же точки держу у Петропавловки и сувенирная лавка есть. Сейчас позвоню ребятам – и поедем. Попрошу помочь. Да и если они поймают мошенницу за руку, то будут только рады. Раскрытое дело, а то и несколько, ну и вообще…

Петя сел за телефон, я в состоянии прострации смотрела в стену. Потом друг рекомендовал мне принять коньячку на дорожку, но я не хотела ехать в милицию после принятия внутрь алкоголя. Еще не хватало, чтобы от меня пахло!

Двое Петиных знакомых нас уже ждали. Говорил Петя, потом я добавила детали.

– Значит, вон оно как получилось… – задумчиво произнес один из мужиков и посмотрел на другого.

– Вы знаете эту бабу? – тут же спросил Петя.

– Мы знаем это дело, – ответили его приятели. – И про эту квартиру наслышаны. Нехорошая квартира, дамочка, – посмотрели на меня. – Хотя хозяйка явно на самом деле намерена с вами меняться. И они с мужем на самом деле купили квартиру по дешевке. И предыдущие владельцы купили ее по дешевке. Не совсем, конечно, по дешевке, для нас с вами это огромные деньги, но ниже рыночной цены! Просто она вам не рассказала всего.

– Там что, привидение живет? – спросила я.

Оба милиционера хмыкнули.

– Все владельцы плохо кончили, – пояснили мне. – Если начать с последних, то все было именно так, как вам рассказала эта Соня. Ее мужа зарезали и обокрали в подъезде. Найти, кто это сделал, нереально. Она потеряла ребенка.

– А до них кто там жил? – поинтересовался мой друг Петя.

– Один из совладельцев сети «Колобок» – продукты экономкласса. Не можете не знать – у них магазины по всему городу.

Мы с Петей кивнули. Если не ошибаюсь, этих магазинов у нас в городе штук пятьдесят, может, чуть меньше. Владелец или даже совладелец должен быть богатым человеком.

Но оказалось, что этот человек тоже мертв – погиб в автомобильной аварии на загородной трассе. Не удалось выяснить, была ли авария подстроена или он сам не справился с управлением. Странным образом исчезла его гражданская жена – и вроде бы не объявилась до сих пор. Вступив в права наследования, мать и брат квартиру продали.

– Продали Соне и ее мужу?

– Да. Причем сразу же, как только вступили в права наследства.

– А деньги куда дели?

Петины приятели развели руками и продолжили рассказ.

До совладельца сети «Колобок» в квартире жил известный вор, не в законе, а просто вор, но квартира была оформлена на сожительницу, с которой он проживал совместно в разных местах с юности – в периоды, которые проводил в нашем городе. Правда, примерно половину жизни вор провел в местах не столь отдаленных. Его женщина ездила к нему на свидания в северном и восточном направлении, отправляла передачки, а он в периоды жизни на свободе улучшал ее жилищные условия. Когда он опять попался, она решила его выкупить. Советские времена закончились, шли буйные девяностые, жизнь менялась чуть ли не каждый день, все покупалось и продавалось. Женщина продала квартиру. В любом случае у нее оставались еще две, в которые ее любимый вложил деньги в период своего пребывания на свободе. Вроде бы она до сих пор живет в одной из них, а вторую сдает.

– А с вором что? – спросила я. – Женщина его выкупила, а он ее бросил?

– Нет, выкупить не получилось. Но срок ему сильно скостили, – ответил один из милиционеров. – Однако на свободу он не вышел. Умер на зоне. Что-то с животом, точно не помню. В общем, если бы вовремя попал в хорошую больницу в большом городе, то, наверное, вытащили бы, а так…

– А вор у кого покупал квартиру? – спросил теперь уже Петя.

– У одного хитрого представителя советской торговли. Он расселил коммуналку.

– Изначально чья квартира была? – перебила я.

– Купца какого-то. В тех домах селилось купечество. На первых этажах были лавки, в подвалах – склады. Купца после революции отправили по этапу, и он сгинул где-то в Сибири. Родственников загнали в одну комнату, а остальные три достались то ли рабочим, то ли крестьянам, то ли солдатам, – говоривший милиционер хмыкнул. – Типичная история для тех времен. Хорошо хоть семью не тронули. Коммуналка существовала практически весь советский период. Да там все квартиры были превращены в коммуналки. Это в последние годы их не осталось, если только на низких первых этажах, где нет лавок и где не разместились офисы. Может, еще на текущих последних, хотя вроде все крыши недавно перекрывали… Но средние этажи все раскуплены.

По словам милиционеров, представитель советской торговли провернул какую-то хитрую сделку с многоходовым обменом, в результате оказался с семьей в отдельной четырехкомнатной квартире. Бывшие обитатели коммуналки разъехались по новым районам, тоже улучшив свои жилищные условия, но сменив район.

Потом времена изменились, советская торговля с ее спецификой приказала долго жить, но наш герой не растерялся. Окруженный турецкими и китайскими товарами со всех сторон и одновременно знакомый с людьми с шальными деньгами, которым эти деньги нужно было куда-то деть, он одним из первых стал ввозить в нашу страну товары класса люкс, которые в его магазинах можно было купить совершенно легально.

– Так мы тут по пути к вам видели магазинчик, на витрине которого написано «Эксклюзивные товары от элитных производителей», – воскликнула я. – Правда, я всегда считала, что элитные производители – это быки и жеребцы…

Милиционеры улыбнулись и сообщили, что в том магазинчике при желании можно найти кейс из очень хорошо выделанной бычьей кожи, но там гораздо больше аллигатора, ската и прочих тварей, которые на наших просторах не водятся. Но этот магазин не принадлежит нашему герою. Ему больше вообще ничего не принадлежит.

– Тоже помер? – спросил Петя. – Или пристрелили, как было модно в те годы?

Наши консультанты не могли сказать точно, жив тот герой или нет. Ответ на этот вопрос знает очень ограниченное число людей. Вроде бы он сгорел в машине, но генетическая экспертиза не проводилась – вроде бы тогда ее не делали вообще. Машина была его, перстень его, рост вроде тоже, жена опознала и рыдала над закрытым гробом.

– И что дальше?

– Квартиру продали (вору с сожительницей), как, впрочем, и недавно приобретенные магазины (разным людям), вдова с двумя детьми, матерью и свекровью отбыла на Запад. Возможно, они встретились там с мужем, отцом, сыном и зятем, но не факт. Этого никто не проверял. Где они сейчас, сказать трудно.

– А был смысл так обустраивать свою смерть? – спросил Петя.

– Наверное, был. Вы вспомните, что в те годы в нашем городе творилось. Явно на него наехали. С его-то элитными товарами!

– Но ведь должна была быть «крыша»! – воскликнула я. – Он же не просто так решился открыть свои магазины.

– Значит, другая «крыша» оказалась сильнее, – пожали плечами милиционеры.

– А про дом в целом что можете сказать? – спросил Петя.

Милиционеры переглянулись и пожали плечами.

– Из других квартир жильцов убивали? Они исчезали, попадали в странные аварии?

– А, вспомнил! – воскликнул один милиционер. – Дворнику давали по башке, то ли два раза, то ли даже три. Один раз он точно в больнице лежал, к нему народ со всех окрестных домов ходил, продукты носили и желали скорейшего выздоровления.

– Такой хороший дворник? – удивилась я, вспоминая состояние своего двора и всех остальных, в которых довелось побывать за последние годы.