Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс

«Такую позу не назовешь естественной, – поду­мал Джо. – Должно быть, мужик смертельно пьян… или мертв».

О господи Иисусе, мертв!

Возбужденные лошади фыркали, били копытами и дружно ржали. Джо чувствовал их волнение. Они пони­мали: что-то в их мире не так. Джо внезапно проникся их ощущениями. Он сам чувствовал то же самое при входе сюда. Это было ощущение присутствия чужого. Джо резко обернулся – ничего, кроме теней, лунного света и лоша­диных голов. Только теперь он вспомнил, насколько да­лека конюшня от человеческого жилья.

Как там назывался любимый фильм Али? Почему-то в мозгу всплыла реплика оттуда: «В космосе никто не ус­лышит твоих криков».

Именно так он себя чувствовал, стоя в темноте рядом с тяжело упавшим неподвижным телом. Он ощу­щал всей кожей невидимый взгляд и снова резко обернул­ся. И снова не увидел ничего, кроме лошадей, теней и лившегося в дверь лунного света. Но Джо уже овладела яростная уверенность, что он не один.

– Кто здесь? – громко крикнул он.

Ответа не было. Впрочем, Джо его и не ждал. Он сжал губы и сосредоточился належавшем перед ним человеке. Прикосновение к маслянистым опилкам подтвердило его уверенность: пятно было липким, влажным и теп­лым.

Кровь. Резкий, безошибочно узнаваемый запах.

– Господи Иисусе! – громко воскликнул Джо, ин­стинктивно вытирая пальцы об опилки. Потом он при­тронулся к шее мужчины, проверяя, есть ли пульс. Ни намека, хотя шея была теплой. Тогда Джо вплотную при­двинулся к неподвижной фигуре, прищурился и вгля­делся в лицо.

Глаза уже привыкли к темноте. Правда, Джо разли­чал не все – мелкие детали и цвета от него ускользали, но увиденного оказалось вполне достаточно.

Чарльз Хейвуд! Узнав работодателя, Джо судорожно втянул в себя воздух. В правом виске трупа чернела дыра размером с монету в десять центов, у его правого бока все больше расплывалось кровавое пятно, в каких-ни­будь пятнадцати сантиметрах от правой руки лежал пис­толет.

И наконец он понял, что за запах смешивался с запа­хом виски. Не успевшая выветриться пороховая вонь. Хейвуда застрелили.

Глава 2

Хищник жадно следил из тени. Он еще ощущал за­пах крови, ее тепло на своих пальцах, ощущал на языке ее соленый вкус, представлял густой винный цвет жиз­ненной силы, вытекавшей из тела жертвы. Но все это не приносило ему настоящего удовлетворения. Он словно вдыхал соблазнительный запах готовившегося блюда, не имея возможности отведать само яство. Нападение было случайным и произошло скорее по суровой необходи­мости, чем из желания получить удовольствие.

Но оно пробудило в Хищнике жгучую и непреодоли­мую тягу к наслаждению.

Он придирчиво рассматривал мужчину, склонивше­гося над жертвой. Вокруг темно, они одни, но… нет. Ос­торожность победила. Он делал это годами. Он охотился на ничего не подозревавших людей, быстро и беззвучно набрасывался на них под покровом ночи, утаскивал свои жертвы туда, где никто не услышал бы их криков и где он мог бы играть с ними, любуясь их болью и ужасом. Этот мужчина был неплох собой, с правильными чертами ли­ца и безукоризненной кожей, но принадлежал не к тому типу. Если на него напасть, это будет лишь немногим приятнее, чем в первом случае.

А его привлекали юность и красота.

Хищник стремительно и беззвучно отпрянул от полу­открытой двери конюшни. Пригнувшись и прячась в тени забора, он выбрался в поле, где была надежно спря­тана его машина. Когда Хищник опустился на сиденье водителя, то тяжело дышал и обливался потом, потому что был немного тучноват и слегка потерял форму и по­тому что не мог справиться с острым возбуждением, вы­званным чрезвычайно неудачным убийством.

Он хотел большего. Нуждался в большем. Должен был достичь большего. Эта тяга была такой же непреодо­лимой, как тяга наркомана к отраве. Он не мог ждать.

Хищник выехал на ночь глядя, не готовясь к нападению, но это не имело никакого значения. Хищник вклю­чил двигатель «Шевроле Блейзера» специальной сбор­ки и устремился к шоссе номер 60. Жертву легко застать врасплох, если знаешь, где ее ловить и что нужно делать. А он знал. Федеральная трасса начиналась в восьми ки­лометрах отсюда; на ней стоял мотель, столь близко рас­положенный к его дому, что это был настоящий перст судьбы. Иногда он чувствовал себя пауком, огромным волосатым пауком, раскинувшим свою ловчую сеть. Мо­тель был частью его паутины. Если разгорался аппетит, в мотеле всегда можно было найти что-нибудь съедобное.

Хищник рывком опустил стекло и вдохнул холодный воздух, который хранил запах остававшихся позади ферм и животных. Охота началась, и он вновь ощущал себя живым. Чувства обострились; знакомая эйфория заставила его улыбнуться, включить радио и найти лю­бимую станцию. «Роллинг Стоунз», «Удовлетворение». Предзнаменование? Его улыбка стала шире.

Скоро он получит удовлетворение.

Проселок был пуст; фары освещали холмистые поля и черные дощатые заборы, время от времени выхватывая из темноты пасущуюся корову или лошадь. Было уже за полночь. Судя по всему, графство спало беспробудным сном. Хищник хорошо знал эти места, потому что родился и вырос здесь. Иногда его забавляло, что соседи, дрых­нувшие в своих постелях, чувствовали себя в полной без­опасности. Он прожил среди этих олухов почти всю свою жизнь, а они и понятия не имели о его существова­нии. У их любимого «Райского графства» было двойное дно, но никто об этом не догадывался. Ни один человек. За исключением его жертв.

Он свернул направо, вырулил на федеральное шоссе, проехал по нему около пяти километров и остановился у мотеля. Свернув с дороги, он медленно проехал мимо кир­пичного здания с комнатами для отдыха и автостоянкой, приглядываясь к машинам. На стоянке их было две – черный «Кэмри» и синий микроавтобус. Из автобуса вышла семья. Отец, мать и двое сонных детей порознь пошли к разным концам тускло освещенного помеще­ния. Они его не интересовали.

У дальнего конца стоянки он съехал с асфальта и свер­нул в лес, любимое пристанище здешних охотников на оленей. Там он припарковался, вышел из машины, обо­гнул ее и вынул из багажника складной самокат с мотор­чиком. Чуть позже он воспользуется им, чтобы вернуть­ся к машине. Хищник шел назад, к мотелю, молча тол­кая самокат перед собой. Забавно, что никого никогда не тревожило такое немного странное сочетание. Самокат выглядел невинно, как детская игрушка, и ехавший на нем взрослый мужчина казался смешным и безобидным.

У Хищника было любимое место в тени на самом краю опушки. Он обычно сидел на упавшем стволе и незамет­но следил за всеми приезжавшими и уезжавшими. Иног­да желанной жертвы приходилось ждать долго, но он ни­чего не имел против. Терпеливое ожидание было частью охоты.