Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова

трёхпалой ручонкой снеговичок с грязным шарфиком на шее.  Носик у него уже давно съехал от порывов ветра, но он по-прежнему был рад каждому, кто проезжал мимо – в тепло, а он был обречен всегда быть только свидетелем чужого уюта, но вопреки устройству мира именно поэтому был счастлив.

На глаза Леи от вида снеговичка навернулись слёзы.  Из-за предательской пелены всё плыло, а горло ломило от сдерживаемых рыданий. Ной, заметив, что девушка плачет, почти неощутимо взял её за локоть, приободряюще пожав плечами.  Всё в его манерах и движениях было деликатным, мягким – Ной был похож на тёплый рождественский свитер. В его больших грустных глазах отражалась дорога и сама Лея. Девушка уже не знала, плачет она из-за снеговичка или из-за этого парня – трогательного и милого. Чувства перемешивались, Лея ничего сейчас не боялась, ни о чём не думала, ни о чём не вспоминала. Комок боли и обиды растёкся – растаял как огромный ледяной куб у камина. Потому забыв, что в соседней машине едет её парень, она положила голову на плечо Ноя и, закрыв глаза, наслаждалась дорогой.

***

Лея сквозь сон почувствовала, как машина остановилась. Спросонок она растеряно смотрела по сторонам, стараясь понять где и с кем находится. Справа от себя она увидела всегда улыбающееся лицо Ноя, а слева в окне горело огнями название загородного коттеджного комплекса  «Вифлеем». Лея сладко потянулась, все только  начали выходить из машины, а она уже слышал радостный гомон парней из второго микроавтобуса. Что-то падало и гремело,  а в зимнем воздухе раздавался раскатистый смех. Но девушке совсем не хотелось выходить. Ной  сквозь пелену не до конца сошедшего сна казался ещё теплее. Как милый сказочный персонаж  он не отпускал сознание Леи – уставшей и замученной своим одиночеством.

Выйдя на улицу,  Лея вдохнула морозный свежий воздух, вместе с этим воздухом её легкие наполнила надежда – беспричинная, безосновательная, но долгожданная.  Вдруг её кто-то сильно толкнул в спину – это Кефа, играя в снежки с Исааком, в неё врезался.  Придержав Лею, чтобы она не упала, Кефа, даже не взглянув на неё, продолжил своё веселье. Лея же осталась  в одиночестве на пустой территории комплекса.

– Ты чего тут одна стоишь? – спросила Лею Вирсавия, поправляя на плече ремешок большой дорожной сумки.

– Просто. Сейчас в дом пойду.

– Ну ладно, забирай сумку, пошли в дом, – сказала Вирсавия, уходя. – Кстати, – она остановилась на полпути и, повернувшись к Лее, спросила:

– Кто этот парень, с которым ты так тепло общалась всю дорогу?

– Эмм. Это Ной. Он просто новый знакомый. С ним интересно.

– М, ясно.

– Что ясно, Вирсавия? Кефа всё утро в городе тёрся рядом с Рахель, потом они вместе поехали в машине. Про меня он и не вспомнил! Что я ему должна? Они же с Рахель друзья! Вот у меня теперь тоже есть друг.

–Не злись, Лея. Я просто никогда не видела тебя такой. Потому и просила кто он. Пошли в дом. Где твоя сумка?

– В машине.

–Уже нет. Вон идет твоя «сумка». Ладно, встретимся в доме.

Повернувшись, Лея увидела Ноя – он нёс её сумку и как всегда робко улыбался. Его улыбка никогда не была  слишком веселой, эмоциональной или разнузданной. Он всегда улыбался, как будто извиняясь, словно для поддержания дружеской теплоты. Не улыбнуться ему в ответ было невозможно, потому Лея весь день расплывалась в довольной улыбке, даже когда его рядом не было, потому что с того момента, как она его увидела, он всегда стоял у неё перед глазами.

– Не стой на морозе. Пошли в дом. Пришло время пледа, теплых носков и какао перед камином, – сказал Ной,увлекая Лею по дорожке.

– Которых у нас нет. Ни носков, ни пледа, ничего. Ни рождественской пижамы. Все так спонтанно куда-то сорвались, что даже вещи с собой никто не взял…

– Значит, придется всё купить, – хитро подмигивая, сказал Ной.

– Где? Не думаю, что здесь что-то есть.

– Есть. Здесь всё есть. На территории комплекса есть магазины. Поверь мне, ведь это я его выбирал.

Ной потянул Лею за руки в сторону дома. Смутившись, девушка поплелась за ним.

Территория загородного комплекса  была украшена рождественскими огнями, фонарики горели вдоль узких дорожек, а окна больших, добротных деревянных домов светились тёплым жёлтым светом, в них она уже видела фигуры Нецер и Вирсавии, суетящихся в гостиной.  Кефа потерялся из вида почти сразу. «Оно и к лучшему», – думала про себя Лея,– «Оно и к лучшему».

***

Зайдя в свой номер, Лея, закрыла дверь за Ноем и сразу опустилась на кровать. Она была такой мягкой, дружелюбной, что не в силах встать, девушка пролежала четверть часа. Потом пошла в ванную и умылась прохладной водой, разложила немногочисленные вещи, которые взяла с собой и спустилась в холл.

На большом деревянном столе уже горели свечи, дымились пунш и глинтвейн. Девушки что-то готовили.

– Лея, иди помогать, куда пропала! – с весельем в голосе крикнула Нецер, было очевидно, что все уже были немного «под градусом».

– Вы так сразу? Что не предупредили, я бы раньше пришла.

–Хорошо, что сейчас пришла. Мы ещё ничего особо не начинали. Где твой друг? Ну, этот,  у которого на плече ты проспала всю дорогу? – с хитрой улыбкой и еле уловимым укором спросила Нецер.

– Не знаю, наверное, у себя.

–Ну, так найди его. Нам тут все нужны.

– Хорошо, я быстро.

– Ну-ну. Быстро она.

В тишине деревянные доски под ногами уютно поскрипывали, голоса и смех звучали отдалённо и празднично.  Лея поднялась на второй этаж, чтобы зайти в номер Ноя, но его там не оказалось.  Пройдя по глухому коридору, она услышала его голос – он стоял у открытого окна и кормил белку, тихо о чем-то  разговаривая с маленьким зверьком.

– Ной… – сказала Лея тихо, чтобы не напугать его, – пойдем вниз, нас все ждут.

– Да, конечно, я как раз спускался вниз. Но увидел эту красавицу и не смог пройти мимо. Иди сюда, – Ной протянул Лее орешек, чтобы она дала его белочке. Зверек вытянул к ней свои ручки и аккуратно забрал орешек, – Вот теперь точно пошли.

Ной деликатно взял Лею за руку – было чувство, что он ведёт её, при этом парень всегда шёл рядом – не впереди, не сзади, а всегда рядом, оттого касался её плечом, и одно это прикосновение наполняло душу Леи спокойствием и уверенностью.  С крупным, грузным, как шкаф Кефой она себя так никогда не чувствовала, наоборот, словно от него могла исходить