Хранящая сердце - Джоанна Линдсей

— Возможно, что-то из того, чему ты научилась в даунинге, когда-нибудь пригодится…

— Как же! — огрызнулась Шанель. — Могло бы пригодиться в другом мире, но не в моем.

— Что ж, ты это, очевидно, понимала, — рассудительно промолвила Марта. — Потому у тебя и появилось желание учиться, что ты не собираешься оставаться в своем мире.

Шанель вновь прикрыла глаза рукой, но на этот раз Марта печально вздохнула.

— Тедра не раз говорила, что она сослужила тебе плохую службу, научив смотреть на вещи своими глазами. Ты когда-нибудь слышала, чтобы женщина Ша-Каана была недовольна существующими порядками?

— Она воспитывала меня по-другому. Ты знаешь, что есть планеты, где к женщинам относятся не так, как у нас. Даже на Кистране, если возникает конфликт у пары, живущей в двойных апартаментах, его разбирают, и тот, кто неправ, принимает на себя всю вину. Насколько я понимаю, так и должно быть.

— Ты нашла там мужчину, с которым пожелала бы разделить секс? Тебе уже двадцать лет, и мать предоставила тебе возможность составить о сексе собственное мнение. Ты можешь заниматься этим когда захочешь, без одобрения отца. Так ты нашла то, что тебе нужно?

— Ты знаешь ответы на все вопросы, — проворчала Шанель. — Вот и скажи сама.

— Ладно, детка, но тебе скорее всего не понравится то, что я скажу. Мужчины Ша-Каана пугают тебя не своим ростом. Ты среди них выросла и к другим просто не привыкла. Наоборот, если мужчина не достигает ста восьмидесяти сантиметров и не шире тебя вдвое, ты на него и внимания не обратишь.

— Я могу побывать на сотнях планет, Марта. Ты хочешь сказать, что во всех других мирах не найдется мужчины чуть повыше и помускулистее?

— Конечно, найдется. Но давай вернемся к тому, что тебе не нравится в своем собственном мире, а именно то, как воины обращаются с провинившимися женщинами.

— Это унизительно, оскорбительно…

— Но абсолютно безболезненно, — отрезала Марта. — Есть миры, где нарушителей законов все еще лишают жизни. Есть миры, где за провинность со спины сдирают кожу. Есть и такие, где передовая техника позволяет причинять нестерпимую боль, не оставляя на теле ни малейших следов. И это только цветочки по сравнению с тем, что ты там обнаружишь в поисках идеального спутника жизни. Так что обычай Ша-Каана следует признать безвредным и даже гуманным.

— Но есть миры, где нет такого насилия, нет стольких нелепых законов, как у нас.

— Ты воспитана в уважении к закону, Чаллен об этом позаботился. Я не понимаю, о чем тебе беспокоиться.

— Да, конечно, но я больше не хочу об этом говорить. Как обычно, Марта услышала лишь то, что хотела услышать.

— Ты не задумывалась, почему твоя мать мирится с этими наказаниями, которые тебя приводят в ужас?

— Потому что любит отца.

— Да, верно. Но дело еще и в другом. Когда она увидела его впервые, у нее все внутри оборвалось. И так происходит всякий раз, когда она ложится с ним в постель. Если ты каждый день получаешь что-то, чего ждешь с нетерпением, то примиришься и с немногим другим, что тебе не по вкусу. Кстати, возможно, и то, что тебе не нравится, не так уж плохо, как тебе кажется.

— Это не все, — пробормотала Шанель.

— А что еще? Неужели мы потратили столько времени, чтобы обсудить только одну сторону проблемы?

— Погоди, Марта. Если ты знаешь так много, то должна понимать, в чем суть дела. Твой совершенный мозг должен признать, что воины не способны любить. Они испытывают вожделение и определенную привязанность к своим подругам жизни, но не любят их так, как женщины. Мой отец — исключение. Таких воинов, как он, больше нет. Даже мой брат говорит, что не понимает чувств отца к маме. Сам он ничего подобного не испытывал, хотя и шакаанец только наполовину.

Молчание. Удручающее молчание. С чего она взяла, что Марта станет опровергать столь очевидную вещь? Марта изучала воинов двадцать лет, и, если она молчит, значит, ей нечего сказать в утешение. А Шанель не собирается связывать свою жизнь с мужчиной, который может дать ей много секса и очень мало нежности. Она хочет большего — того, что нашла ее мать. Но этого на Ша-Каане она не найдет.

— Не знаю, как ты, Шани, а я очень волнуюсь при мысли, что скоро увижу твой мир. Я едва сдерживаюсь.

«Похоже на то», — подумала Шанель, взглянув на Карие. Она, правда, не понимала чувств своей подруги. Ша-Каан был совсем не тем местом, которое она захотела бы посетить без особой необходимости. Возможно, вся его привлекательность заключается в том, что обычным гражданам других миров его посещение запрещено.

Карие подтвердила ее догадку, прочитав небольшую лекцию Яри и Сире.

— После того как мать Шани открыла этот мир, он некоторое время был доступен для туризма. Но несколько идиотов нарушили местные законы, и на посещения был наложен запрет. Сейчас планета закрыта Глобальным щитом, который не позволяет даже самому совершенному кораблю войти в атмосферу за пределами космопорта. Желающие приземлиться должны получить разрешение Центра посещений. Но если вы не терпите бедствия или не являетесь торговым послом, то не стоит и пытаться. Только послам разрешено здесь находиться, но даже они не могут выходить за границы Центра посещений. Без твоего приглашения, Шани, мы никогда бы сюда не попали. Надеюсь, ты понимаешь, как мы тебе признательны, — заключила Карие.

От этих слов благодарности Шанель почувствовала себя неловко. Все, что она сделала, — пригласила новых друзей провести отпуск на Ша-Каане. Конечно, без нее они не смогли бы осуществить это путешествие, так как не успели еще заработать достаточно обменных жетонов, необходимых, чтобы покинуть свою планету. В распоряжении же Шанель был целый корабль, на котором свободно разместилась бы и тысяча человек. Для него даже не нужен был экипаж — Марта одна справлялась с управлением.

Шанель пригласила только трех девушек — Карие, Яри и Сиру. Двое же молодых людей, Джадд и Дрен Се Ростт, напросились сами. О том, что было нужно Джадду, уже говорилось. Дрен отправился на Ша-Каан по очень схожей причине: он был первым и единственным любовником Яри и не мог с ней расстаться. Для обоих секс был новым и восхитительным занятием.

Действительно, на корабле они были неразлучны и забавлялись друг с другом те две недели, которые длился полет. Забавлялись и в прямом, и в переносном смысле (на Ша-Каане секс называли забавой). Карие и Сира завидовали, говоря, что после приземления бросятся на первого попавшегося мужчину. Обе пытались соблазнить Джадда разделить с ними секс, но тот отказался. Он решил, что если не добьется Шанель, то не будет иметь никого.

Шанель тоже немного завидовала счастью Яри, но не так сильно, как ее подруги. Она просто не знала, чего лишается. Считалось, что каждый курсант должен познать секс в первый вечер после выпуска. Вся группа, кроме Шанель, так и сделала. Она же провела этот вечер с Гарром Се Бернном, который уже третий десяток лет был Директором Кистрана. Именно Гарр сделал одолжение Тедре, распорядившись принять Шанель в Щколу открытия миров, а затем в класс по изучению курса безопасности. Благодаря его помощи последние девять месяцев прошли для нее легко и приятно. Когда Шанель была свободна, она навещала его, и Директор развлекал девушку рассказами о ее матери. Он хорошо знал Тедру, так как в свое время был ее начальником.