Песчинка на ветру - Щурова Светлана

– Я тебе по дороге расскажу. Что-то весь аппетит пропал, – сказала Лена и исподлобья посмотрела на отца.

Анатолий Иванович опустил взгляд.

Лена увлекла за собой Максима, и они скрылись в её комнате.

Надежда прижалась к Анатолию.

– Толя, ну как ты не поймёшь, нельзя девушке пятнадцати лет говорить такое! У неё потом комплексы будут. Анорексия, не дай бог! Прошу, родной, думай, что говоришь.

– Да знаю я, Надюша, глупость сморозил, – и он обнял женщину за талию. – Отличные у нас дети, правда же?

– Конечно! Не зря ты Максима в строгости и дисциплине воспитывал. Родине служить благодаря тебе захотел. Выбрал, конечно, не армию, а милицию, но всё одно – служба! Вы, Бахаревы, прирождённые вояки. Нет препятствий, так вы их создадите. Почему Макс не согласился жить со Славой, ведь он звал его? Друзьями стали, три года вместе прожили в снятой квартире… Конечно, не всем родители могут квартиры дарить, но ведь можно было жить вдвоём, как прежде, и расходы делить пополам. Всяко легче было бы обоим.

– Надюша, дорогая моя, как ты не поймёшь! Не согласился, потому что не захотел ни от кого зависеть. Он правильно решил – пора самостоятельно жить, попробовать свои силы. Не пропал же! И подработку нашёл, и учёбу закончил с отличием. Хотел стать опером – стал. Скоро и капитана дадут, вот увидишь! Машину приобрёл, какая-никакая, а личный автомобиль. На квартиру стал копить. Это ведь не один год, сама понимаешь. А теперь, когда ему достался дом, так он будет к другому стремиться. Захочет семью – будет у него семья. Захочет по службе продвинуться – снова поедет в горячие точки. Нашей он закалки, Бахаревской!

– Похоже, сыночек наш далеко пойдёт. Характер у него – кремень. Весь в деда!

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Вечер опустился на город N быстро, сменив солнечный ясный день крепчающим морозом. Максим ходил вокруг памятника героям-комсомольцам уже лишних двадцать минут. Он был в недоумении. За две недели, что они встречались, Валерия ни разу не опоздала! Волнение охватило его. Он подошёл к ближайшему таксофону. Монетка быстро проскочила в щель. Он набрал знакомый номер.

– Алло, Валерия?

– Максим, прости, я тебе звонила на работу, но ты уже ушёл, – сбивающийся голос, всхлипывания.

– Что случилось? Ты в порядке? – он прижал трубку к уху.

– Извини, я сегодня не смогу прийти, – снова всхлипывания.

– Я сейчас сам приеду, скажи номер квартиры.

– Пятьдесят четыре.

Когда Максим переступил порог квартиры номер пятьдесят четыре, Валерия, без слёз на лице, но с красными глазами и потерянным видом, стояла перед ним.

Он обнял её. Она проводила его на кухню. Села на стул и начала рассказывать.

– Я тебе не говорила, моя мама вот уже две недели в больнице. У неё пару лет назад нашли опухоль в голове. Два раза в год, летом и зимой, её кладут в больницу на обследование. Маму должны были завтра выписать из больницы. Я уже оделась и собиралась выходить из дома, к тебе… – она поправила себя: – …ну, к памятнику, как позвонила завотделением и сказала, что нужно, чтобы мама осталась ещё на неделю, они не успели сделать какие-то обследования. Ещё сказала, чтобы я пришла завтра, но на выписку не рассчитывала…

Девушка замолчала. На глазах снова выступили слёзы.

– Лерочка, и что дальше?

– Это всё. Я испугалась, хотела сразу ехать в больницу. Но я бы не успела – через весь город добираться никак не меньше двух часов. Прости, мне совсем не до свиданий сейчас!

– Успокойся, пожалуйста. Расскажи мне, чего ты испугалась? Ну не успели они сделать несколько анализов – что в этом страшного?

– Ты не понимаешь! Я потеряла папу три года назад, а теперь мама больна. И они не хотят её отпускать. Всё это – не просто так! Они не хотят мне говорить правду. Знаешь же, какие они гуманные: всё время говорят, что всё хорошо, всё образуется… Как я буду жить без мамы? Я не хочу её терять! Она – всё, что у меня есть, мой единственный близкий человек!

Она опустила голову на руки, лежащие на столе. Её тело содрогалось в молчаливых рыданиях.

Максим подошёл к ней.

– Малыш мой, иди ко мне, – он поднял её, развернул лицом к себе.

Она обняла его и уткнулась в его грудь, продолжая бесшумно плакать.

Он прижимал её к себе одной рукой, другой гладил по волосам. Не сразу, но она успокоилась. Всхлипывания прекратились, и, обмякнув, она опустилась на стул. Он заварил чай, разлил по чашкам.

– Знаешь что, я останусь у тебя в эту ночь. Тебе не следует быть одной сегодня. Вот я вижу диван, я лягу здесь. А завтра, с самого утра, отвезу тебя в больницу. Заодно и познакомлюсь с твоей мамой. Как тебе план?

– Максим, не нужно оставаться. Езжай домой. Со мной всё будет хорошо, – бесцветным голосом, не поднимая глаз, проговорила девушка.

– Нет, я тебя в таком состоянии не оставлю. Ты будешь накручивать себя, представлять в воображении страшные картины, затем плакать беспрерывно до самого утра, а весь следующий день, из-за бессонной ночи и мрачных мыслей, вид у тебя будет не ахти какой. Я знаю, вы, девушки, в этом плане похожи. Моя сестра такая же. Воображение у вас – ой-ё-ёй! Давай посмотрим что-нибудь по телику, а потом ляжем спать. Тебе нужно отдохнуть, чтобы завтра твоя мама не обнаружила никаких следов слёз. Ты же не хочешь её огорчать, верно?

– Да, я не хочу её огорчать. Но тебе не следует оставаться здесь. Я две недели не звала тебя в гости, потому что одна в квартире, без мамы. Это неприлично, когда парень ночует у девушки, понимаешь?

– Малыш ты мой! Нет и не будет ничего неприличного. Одну я тебя не оставлю, об этом и речи быть не может!

По телевидению показывали какой-то очередной сериал. Он нисколечко не занимал Леру, и Максим это видел. Серия закончилась, он выключил телевизор, расстелил сначала кровать, затем диван. Потушил свет. Валерия, как была в домашнем платье, так и легла в нём. Он подошёл, поцеловал её в лоб и укутал в одеяло. Она закрыла глаза, но сквозь полуприкрытые ресницы видела, как он снял сначала рубашку, затем брюки и носки. Лунный свет, проникающий снаружи сквозь прозрачную тюль, осветил атлетическую фигуру – мускулистые руки, мощный торс. Девушка не могла оторвать взгляд. Он, казалось, не замечал, что глаза Валерии уже не были полуприкрыты, она с любопытством осматривала его тело. Он лёг, укрылся.

– Ты читала Харлана Эллисона «Парень и его пёс»? – полушёпотом спросил он.

– Нет, а о чём это?

– Я тебе расскажу.

И он начал повествование тихим, неспешным голосом.

Она слушала заинтересованно, закрыв глаза. Постепенно голос Макса становился всё тише и тише. Она то проваливалась в сон, то снова выныривала, улавливая отдельные слова. Спустя полчаса пропали и они.

И она увидела огромного пса, весело бегущего ей навстречу. Его уши разметались в разные стороны, а пасть, немного разинутая, казалось, улыбалась ей.

Валерия проснулась от запаха.

«М-м-м! Жареная колбаска!» – сразу определила она, широко открыв глаза.

Быстро прошмыгнула в ванную, за несколько минут привела себя в порядок, сменила домашнее платье на халатик, заглянула в кухню.

– Доброе утро, малыш! Ты вовремя, завтрак готов.

Максим стоял у плиты. Щекочущий ноздри аромат пьянил голову.

Валерия подошла поближе. На сковороде скворчала яичница с колбасой.

– Доброе утро! – она чмокнула его в щёку и быстро села за стол.

«Какая гладкая щека! Он что, побрился?»

Он поставил перед ней тарелку с едой.

– А откуда взялась колбаса? Я не помню, чтоб её покупала.

– Вчера я заметил магазин рядом с домом, вот и сходил с утра. Купил не только продукты, но и средства гигиены. Заметила в ванной?

– О, нет! А что там?

– Зубная щётка, бритва – всё то, что необходимо мужчине.

– Это надо убрать! Мама очень огорчится, если увидит.

– Я заберу в машину, не переживай. Никто не узнает о моём присутствии. Вкусно? – он с любопытством посмотрел на Леру.