Кто владеет Луной? В защиту общих интересов человечества в космосе - Anthony C. Grayling

или международные обязательства Соединенных Штатов". Вопрос был важен, поскольку инвестиции в добычу воды и минералов на Луне должны гарантированно приносить прибыль, если они будут иметь место. Однако, как видно из этого, основное внимание уделялось исключительно практическим и земным правовым соображениям, а не каким-либо более широким рамочным вопросам о правомерности ведения коммерческой деятельности на Луне вообще или о том, что произойдет, если возникнет конфликт интересов между различными сторонами, осуществляющими такую деятельность.

Причина очевидного игнорирования более широких рамочных вопросов заключается в предположении, что Луна, Марс и космос в целом (за пределами "ближнего космоса" ) - это "ничейная земля". Это предположение явно выражено; в соответствующих договорах и документах Организации Объединенных Наций космос и небесные тела по-разному и коллективно описываются как "наследие человечества", "область всего человечества" и "общий интерес человечества". Эти термины кажутся достаточно ясными по смыслу, особенно в свете текста Договора по космосу и связанных с ним документов, которые прямо запрещают любому государственному или частному учреждению претендовать на исключительные права на любой район космоса, небесное тело или часть небесного тела. Но на самом деле расплывчатость этих формулировок является преднамеренной, поскольку таким образом они позволяют избежать приверженности интерпретации в терминах более точно определенных понятий "глобальное общее достояние" и "глобальное общественное благо". Как мы увидим в главе 2 (в связи с чрезвычайно важной статьей IV Договора об Антарктике 1961 года), намеренно неконкретная фразеология является ключом к достижению согласия в случаях, когда сталкиваются конкурирующие интересы, откладывая трудный вопрос о том, как их разграничить или уточнить, до тех пор, пока - если или когда - будет достигнут некий критический момент.

Такая стратегия откладывания проблем, разумеется, не идеальна: критические точки имеют привычку наступать. Является ли временный мир, которого мы достигаем, перекладывая проблему на последующие поколения, мудрым или почетным, как это могло бы быть? Это становится еще более очевидным, когда мы отмечаем, что Договор о космосе 1967 года, как и Договор об Антарктике 1961 года, который послужил его частичной моделью, был подписан в условиях холодной войны, главными движущими силами которой были Соединенные Штаты и Советский Союз, поскольку каждый из них опасался, что другой выведет оружие в космос и будет использовать небесные тела - как это было ранее в отношении Антарктики - для ядерных испытаний. Обсуждение космоса было активизировано успехом Советского Союза в осуществлении первого пилотируемого космического полета (Юрий Гагарин облетел Землю в апреле 1961 года) и гонкой по высадке людей на Луну, объявленной президентом США Джоном Кеннеди в сентябре 1962 года. В дискуссиях о космосе на первом месте стояли соображения холодной войны и гонка технологических вооружений между соперничающими блоками, а не коммерческая эксплуатация и заселение небесных тел людьми, которые тогда казались далекой научно-фантастической мечтой. Если что-то и показывает, как быстро мечты могут стать реальностью в технологиях, то космическая история - идеальный пример.

Поэтому необходимо предварительно изучить понятия "удел всего человечества", "наследие человечества", "общие интересы человечества", "глобальное общее достояние" и "глобальное общественное благо", чтобы понять, какие ресурсы будут доступны для более точного осмысления, если или когда в космосе будет достигнута критическая точка конкуренции и конфликта.

Из двух выражений "удел всего человечества" и "общий интерес человечества" первое является более сильным и определенным, поскольку подразумевает, что в определенной степени применима идея о наличии доли в рассматриваемой области - по крайней мере, права на доступ и даже на использование, а также права высказываться по поводу такого доступа и использования другими. Действительно, право на доступ к космосу и небесным телам и их использование прямо упоминается в Договоре о космосе и связанных с ним документах. 9 В отличие от этого, идея "общих интересов человечества", которая является столь же расплывчатой, сколь и общей, не несет в себе никакого подобного подтекста. Выживание горилл и слонов в дикой природе - это общий интерес человечества, действительно значительный, который побуждает к проведению кампаний и сбору средств от их имени, но он не предполагает права (скажем) голосовать в законодательном органе штата, где обитает (скажем) популяция горилл, чтобы установить правовую защиту мест обитания горилл. Конечно, в некотором смысле это не совсем верно; кампания в своей стране, направленная на то, чтобы убедить свое правительство сделать представительство в международных органах, таких как ООН, чтобы убедить и помочь стране с дикой популяцией горилл защитить эту популяцию, является способом практического воплощения "общих интересов". Но это совсем не то, что можно по своему усмотрению въехать в эту страну и сделать что-то - скажем, возвести забор между сельскохозяйственными угодьями и джунглями - по праву, поскольку места обитания горилл находятся в "компетенции" не человечества, а отдельных государств. Если бы речь шла не о стране, оккупированной гориллами, а о Луне, то, поскольку Луна лежит не только в пределах "общих интересов" человечества, но и в пределах его "провинции", все, кто может туда летать, прямо разрешают Договору о космосе и связанным с ним документам делать на ней все, что им заблагорассудится, - за исключением военных дел. Договор требует лишь, чтобы любое агентство, которое это делает, информировало ООН и другие заинтересованные стороны о том, что оно это делает.

Две фразы "общие интересы" и "удел человечества" в Договоре ООН по космосу и сопутствующих документах - далеко не единственные, которые следует рассмотреть. В других документах ООН можно найти упоминание об "общем наследии", например в Конвенции ООН по морскому праву (рассматривается в главе 3), а в экономических теориях встречаются понятия "глобальное общее достояние" и "глобальные общественные блага", а также технические особенности их определений. Все эти понятия важны для понимания того, как намеренно расплывчатая терминология договоров ООН может быть или должна быть ужесточена, когда в этом возникнет необходимость. Более того, этот набор идей, и особенно их выражение в договорах ООН, вводит очень важную новинку: идею человечества как правового субъекта, то есть субъекта, якобы обладающего правами, требованиями и обязательствами.

Фраза "общее наследие человечества" встречается в "Декларации принципов, регулирующих морское дно и дно океана", принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1970 году. Эта фраза была взята из обсуждения двенадцатью годами ранее на первой Конференции ООН по морскому праву (1958) и повторена в качестве статьи 136 Конвенции ООН по морскому праву (UNCLOS, 1982). Статья 1 "Декларации принципов" 1970 года гласит: "Дно морей и океанов и его недра за пределами национальной юрисдикции (далее именуемые районом), а также ресурсы этого района являются общим наследием человечества", а статья 2 гласит: "Район не подлежит присвоению