Резидент разведки. Часть 1. Строго по своему курсу - Виктор Державин

на то, что приняли решение о раздельной жизни, продолжаем действовать совместно, помогаем друг другу и прикрываем друг друга. И…

Впервые оба требуем проверки на детекторе лжи (и не только на нём) всех, кто знает о нашем существовании. Требуем проверить семьи этих офицеров, сообщить нам о том, что дети (жёны и мужья нас не очень интересуют), а также живые родители накрепко привязаны к России и не имеют возможности одновременно бывать за границами России. Каждый из нас потребовал такой доклад от своего руководства. Именно потребовал, совершенно не обращая внимания на какую-либо субординацию. Нам самим нужно заботиться о своей безопасности, и не только за границей, но и в самой России — таковы реалии того времени. Без оценок.

Следующий вывод — создаём «запасные аэродромы», это уже давно назревшее не только и не столько собственное решение, сколько требование наших руководителей. Но…

Мы это решение решили «довернуть», модернизировать на основании последних событий: никто, кроме нас двоих, ничего конкретного не должен знать об этих «запасных аэродромах», в лучшем случае — только страну их базирования. Таким изначально был наш замысел, и нам только предстояло многое понять.

При принятии решения, разумеется, учли выводы, сделанные при анализе деятельности ещё одного предателя — полковника СВР Сергея Третьякова. Точнее, мы гораздо раньше проанализировали ситуацию, связанную с его предательством, а после предательства Потеева её переосмыслили, вернулись к тому анализу и сделали новые выводы.

Тогда считалось, что Сергей Третьяков умер, возможно, своей смертью, хотя версии о его гибели и разнятся: он то ли подавился куском мяса, то ли не пережил сердечного приступа. Особенно интересна была версия о куске мяса, хотя и о сердечных приступах мы кое-что знали. Вильте сразу мне сказала: «Это твои».

Тем не менее супруга Сергея Третьякова особо подчеркнула, что спецслужбы к смерти мужа отношения не имели.

Нам показалось это странным. Она могла истерить и орать на каждом углу, что это KGB или GRU. ГРУ ей обвинить было вообще очень просто, так как к тому времени уже было известно об очень натянутых (на дипломатическом языке) отношениях между её мужем в его бытность российским дипломатом в ООН и резидентом ГРУ в США. Так писали некоторые местные эксперты, и нам эти их данные казались вполне правдоподобными. Видимо, были всё-таки люди, которые рассмотрели гниду в этом существе.

Мы с Вильте были уверены в неестественности смерти Сергей Третьякова, понимали, что его жена будет говорить только то, что ей скажут местные её «товарищи», которые очень не заинтересованы в том, чтобы показать своё бессилие и беззащитность предателей нынешних и будущих.

В случае с Третьяковым первыми о его гибели сообщили именно американские СМИ, тогда как о кончине Потеева рассказали российские.

Вроде бы очевидные пропагандистские и полностью лживые действия с обеих сторон. Но, как ни странно, даже они имеют огромное значение.

В случае с Потеевым именно нашим больше надо было всех известить о том, что предатель убит — пусть и завуалированно, используя слово «умер». Классическое словоблудие — это правильно и нормально. Молодцы! Так и надо поступать. Все, кому надо, правильное слово употребят. Это известие должны были услышать все наши разведчики, ибо морально-психологический удар предателем нанесён очень жёсткий по всем русским нелегалам во всех странах. Почему? Потому что это не ЦРУ или ФБР выявила разведчиков, не контрразведка противника. Наших разведчиков продал за «три пятака» полковник центрального аппарата Службы внешней разведки Российской Федерации. Смерть или убийство (ликвидация)? Главное, приговор приведён в исполнение. Но это же внесудебная расправа! Нарушение всех… Да! Это нарушение всего, что называется «международное публичное право», «международное частное право», и это классическая внесудебная расправа. Так держать! Никаких иных вариантов не должно быть. Это известие нас вдохновило и обнадёжило.

Далее анализируем. В США арестовали десять человек, которых заподозрили в шпионаже в пользу России. Одиннадцатому — канадскому гражданину Кристоферу Метсосу (определённо, это ненастоящее имя) — удалось скрыться. Он промелькнул было на Кипре (известный европейский «запасной аэродром»), однако потом следы его теряются, что естественно.

В начале эту десятку обменяли на четырёх осуждённых за шпионаж российских граждан. Позднее Вики Пелаес, супруга героя Советского Союза полковника Михаила Васенкова (Хуана Лазаро), доказала, что она никогда не работала на российскую (советскую) разведку. Поверим и мы. Выходит, что всего нелегалов было десять, считая Кристофера Метсоса и не считая Сергея Черепанова (Генри Фрит).

Кстати, изначально именно европейские средства массовой информации, а не официальные лица сообщили о работавшем в Испании российском разведчике Сергее Черепанове, который 20 лет провёл в Испании на нелегальном положении, под чужим именем.

Согласно легенде, Генри Фрит родился в 1957 году в Эквадоре, его матерью была гражданка Эквадора, а отцом — гражданин Новой Зеландии (именно этим Черепанов объяснял испанским друзьям свой лёгкий акцент). Однако в реальности, по данным американских СМИ, Сергей Черепанов родился в 1955 году в России, при этом в России, оказывается, у него была жена, Ольга Константиновна Черепанова, и сын. Все годы, что он провёл в Испании, служил в ПГУ КГБ СССР, потом в СВР. Появление этой информации о русской семье Сергея само по себе говорило о том, что у вражеских разведок в России просто неограниченные возможности, а наша контрразведка (то есть ФСБ) явно недорабатывает, к огромному сожалению. Но этот факт — это тоже очень сильный для нас сигнал.

Разумеется, выяснилось (это очень легко), что Генри Фрит был совладельцем консалтинговой компании Frimor Consultores, которая располагалась в Мадриде, в доме 47 по улице Гойи… Семейная жизнь Генри Фрита — крах, полный крах, как писали журналисты: «Приёмный сын Генри Фрита Алехандро свыкся с мыслью, что он больше никогда в жизни не увидит Генри. Единственная его обида по отношению к Генри заключается в том, что он не смог быть на похоронах его матери по имени Кармен, которая умерла спустя несколько месяцев после внезапного отъезда любимого отчима».

Конечно, это эмоции, но эмоции — это часть жизни, поэтому они тоже очень важны.

Самым ценным было то, что в одной из публикаций содержался следующий текст: «28 июня 2010 года, на следующий день после того, как ФБР арестовало десять российских разведчиков-нелегалов в США, Фриту позвонил сотрудник британской разведки в Мадриде…»

Нас с Вильте не интересовало, какие слова произнёс британский офицер. Нам важно было узнать, как русский офицер, нелегал с двадцатилетним стажем Сергей Черепанов обеспечил себе эвакуацию и отход куда нужно, и эту информацию (пусть и поданную под определённым соусом) мы прочитали. Британский офицер