Агенты школьной безопасности - Валерий Гусев

– Он ее не рисовал. Он ее нашел. В книге.

– Очень здорово. Что-то я давненько в своих книгах не находил всяких путеводителей к сейфам.

– Это не его книга, Дим. Он ее в нашей библиотеке взял. Это понятно?

Это присловье Алешка у мамы перехватил. Ему оно очень понравилось. Умное очень. И емкое.

А мама его от своей начальницы переняла. Та очень долго объясняла своим подчиненным новую компьютерную программу. И каждый раз строго спрашивала, сдвинув очки на нос: «Это понятно?»

А мама из всей этой программы только «это понятно» и поняла. И вовсю использовала. Утром, уходя на работу, дает нам указания:

– На первое – борщ со сметаной. Это понятно? На второе – котлеты с пюре…

– Это понятно, – торопливо подхватывает Алешка. – Пюре с борщом и котлеты со сметаной.

Сколько я его знаю, он все время торопится. У него всегда миллионы важных дел. И из-за этой спешки Алешка часто попадает в сложные ситуации. Особенно в школе. «Торопыжка был голодный – проглотил утюг холодный».

С первого класса это началось. С международного скандала.

Алешка читать очень рано научился. И читал здорово, но так торопливо, что некоторые слова прочитывал по-своему, в спешке их до неузнаваемости перевирая.

И вот к нам в школу приехала делегация из Дании по обмену опытом. А с ними еще целая комиссия из всякой администрации. И прямо – в Алешкин класс, на урок чтения.

Любаша, конечно, очень хотела похвалиться, как ее первоклашки здорово читают. И, конечно, выбрала Алешку. А тот уже вертелся в нетерпении, спешил куда-то удрать по своим делам. Он вылетел к доске, схватил книгу. Это были сказки Андерсена, датского писателя. Нашим гостям, конечно, было бы приятно послушать сказки своего великого земляка на русском языке.

Алешка раскрыл книгу и вместо заглавия «Принцесса на горошине» звонко и торопливо, на весь класс проорал:

– «Принцесса на горшке»!

Сначала получилась мертвая тишина. Потом такой хохот, что зазвенели стекла и сорвался со стены портрет великого Андерсена, который Любаша накануне сама повесила на стену.

И опять – тишина. В этой тишине было хорошо слышно, как после слов переводчика одна из дам этой делегации – высокая, седая и строгая – фыркнула, вскочила и, стуча каблуками, гордо вышла из класса. Она оказалась датской принцессой.

Любаша чуть не упала в обморок. А потом схватила Алешку за руку и потащила к директору.

Семен Михалыч немного расстроился, но заступился за Алешку.

– Подумаешь, – непедагогично сказал он. – Что тут особенного? Я думаю, и сам великий сказочник в свое время сиживал на горшке.

«Торопыжка был голодный…»

Мне кажется, что и с этим делом Алешка поспешил. Но я ошибся, я его недооценил.

Как выяснилось немного позже, Алешка пошел самым правильным путем: чтобы узнать, кто украл деньги, нужно сначала выяснить, как этот жулик пробрался в кабинет директора и сумел отпереть сейф.

Как это Алешке удалось, вы скоро узнаете…

Глава 3

Еще новости!

Следующий день в школе начался с приятного события – в кабинете директора испортился дверной замок. Вернее, не совсем в его кабинете – там у него замка вообще нет. Потому что кабинет директора и сама учительская – это как бы одна двухкомнатная квартира. Сначала прихожая – маленький такой тамбурочек, где весь день раскрашивается секретарша Маринка, затем учительская и из учительской – дверь в кабинет Полковника. И замок на всю «квартиру» один – на самой первой двери, выходящей в коридор.

В общем, два первых урока пролетели незаметно, в приятных хлопотах. Мы все толпились возле учительской и помогали нашему завхозу полезными советами. Он поставил возле двери складной столик, разложил на нем разные инструменты и пытался ими по очереди открыть дверь. Бесполезно. Сначала он, правда, пытался отпереть замок ключом. Но ключ либо не влезал в скважину, либо, еле втиснувшись в нее, не поворачивался.

– Семен Михалыч, – жалобно сказал завхоз, вытерев лицо платком, – я бы справился, но очень помощников много.

Семен Михайлович выпрямился во весь свой гвардейский рост, расправил все свои героические усы и гаркнул во весь свой командный голос:

– Р-разойдись!

Неохотно, не спеша, мы стали рассредоточиваться по классам. Алешка толкнул меня в бок и шепнул:

– Дим, прикрой меня.

– Чем? – шепнул я с удивлением.

– Собой. От директора. – И он шагнул к двери: – А можно я попробую?

Семен Михайлович взглянул на него со своей высоты, подумал и махнул рукой. Он знал, что отказывать Алешке, это все равно что от комаров лопатой отмахиваться: хлопот много, а толку не будет.

Алешка присел перед дверью, взглянул на замочную скважину, как доктор на язык больного… Тут я вспомнил, что должен прикрыть его собой от директора, и тоже шагнул к двери.

– Так, – сказал Алешка, – мне все ясно. – Будто диагноз поставил. И поднял голову и, невинно хлопая ресницами, спросил: – Семен Михалыч, у вас случайно запала для гранаты нет?

Семен Михалыч Алешку хорошо знал и потому не удивился, а только злорадно ответил:

– Нет! А и был бы – я бы тебе все равно его не дал!

– Ладно, – Алешка вздохнул. – Попробую своим средством.

Он покопался в карманах, посопел деловито, что-то достал – я не разглядел, что именно, этим «чем-то» пошуровал возле скважины, сунул опять что-то вместе с чем-то в карман и, протянув руку, деловито потребовал:

– Ключ!

Ошалевший завхоз вложил ему в ладошку ключ. Алешка повертел его, зачем-то на него поплевал, как рыбак на червячка, вставил в скважину – щелк! – замок открылся.

Семен Михалыч, вместо того чтобы обрадоваться, опять вытянулся в полный гвардейский рост и с этой высоты гаркнул:

– Так, Оболенский! И зачем ты это сделал?

– А что, не надо было? Давайте, опять запру. Запросто.

– Ты меня не понял, – зловеще проговорил директор. – Зачем ты испортил замок?

– Я?! – Алешка тоже выпрямился во весь свой рост. И кинул куда-то вверх свой разгневанный взгляд. – Я тоже больше в вашу школу ходить не буду. Голодовку объявляю. То есть забастовку.

– Ну, ладно, – директор положил ему руку на плечо. – Я был не прав. Погорячился.

– Голодовку отменяю, – сказал Алешка. – А можно я к вам после уроков зайду?

– Зачем?

– Хочу вам помочь.

– Заходи.

– Мы с Димой зайдем, ладно?

– Можно и с Димой. – И директор поспешил скрыться в кабинете.

– Ну, что скажете, Оболенские? – Семен Михалыч скинул очки на газету с кроссвордом – это его маленькая слабость. «Когда я разгадываю кроссворд, – как-то раз объяснил он, – я чувствую, что моя голова еще полна знаний. И памяти».

Алешка уселся напротив него, а я стал за спиной Алешки. Он вдруг сказал:

– Я хочу рассказать вам одну историю…

– Может, в другой раз? На каникулах. Заходи, чайку попьем…

– Поздно будет. – Алешка покачал головой и загадочно объяснил: – История очень полезная.

Семен Михалыч только вздохнул.

– У нас на даче, – начал Алешка, – тоже есть дверь. – Директор удивился, даже головой покачал. – И один раз она заперлась. Сама по себе. И мы всю ночь ночевали на улице. Шел дождь, и свистел ветер со снегом…

– И танки шли с пулеметным и орудийным огнем, да? – усмехнулся директор.

Алешка не дрогнул:

– Нет, танков не было. Но дверь все равно не открывалась!

– Все? – спросил Семен Михалыч и демонстративно подвинул к себе газету с кроссвордом. – Свободны! Шагом марш! Вон туда. – И он кивнул на дверь. И повторил: – Все?

– Почти, – сказал Алешка, вставая. А на выходе он обернулся: – В нашей двери, Семен Михалыч, был точно такой же замок, как и в учительской.

– Стоп! – Семен Михалыч снова отодвинул газету. – Это ты к чему, Оболенский?

Мне тоже стало интересно – к чему это славное вранье? Нет у нас такого же замка, нет такой же двери на даче. И не ночевали мы в снегу под дождем. И под орудийным огнем.

Алешка как бы нехотя вернулся к столу. Он знал себе цену.

– Папа потом все-таки замок отпер. А через два дня он опять заперся.

– Папа? Зачем? От тебя, что ли?

– Не папа. Замок. У него такая привычка появилась.

– Ну и что?

– Папа его вынул и отдал в починку одному своему знакомому часовщику. Он раньше жуликом работал.

– Папа?

– Часовщик. Он был специалистом по дверным замкам.

– И что?

– Он починил нам замок. И теперь он не запирается.

Странно как-то починил.

Но Семен Михалыч, кажется, врубился. Он снял трубку телефона и позвал нашего завхоза. Когда тот вошел, директор коротко распорядился:

– Замок изъять. Передать в ремонт Оболенскому из третьего «А». Обеспечить временное запирание двери.

Все было исполнено с армейской точностью и быстротой.

Алешка сунул замок в свой рюкзачок. И сказал:

– Через два дня верну. В целости и сохранности.

– И в исправности, – напомнил директор, придвигая к себе газету и сажая на нос очки.