Когда поёт Флейта Любви (СИ) - Анна Кривенко

один его вид причинял ей сильную боль. Его народ разрушил ее жизнь, и она не находила в себе силы простить их злодеяние. Но его музыка была такой родной и такой любимой, что Анита уже не представляла своей жизни без нее. Как можно любить творение и ненавидеть его создателя? Как можно одновременно обожать эту музыку и ненавидеть сердце, которое эту музыку создает?

Так прошел оставшийся час до момента, пока последние лучи солнца не скрылись за горизонтом. Руки девушки дрожали, когда она снова приподнялась и выглянула из своего укрытия. Ей почему-то хотелось проводить взглядом этого странного человека-зверя, который так сильно ее озадачил. Индеец осторожно одевал куртку, и ему было очевидно больно делать резкие движения. Анита вдруг почувствовала, что в ее душе, независимо от ее воли, промелькнуло сострадание к нему, и это ее поразило. Разум взбунтовался. Ей не хотелось проникаться симпатией к дикарю. Именно так обычно поступает обиженное сердце, противясь голосу доброты и совести. Он — индеец! А индейцы — ее враги! Но… если в его музыке отражено его сердце, значит, это сердце должно быть добрым и чистым… Нет! Это невозможно! Он — чудовище!!!

Девушка совсем запуталась. Она проводила взглядом апача, который вскоре исчез в полумраке надвигающейся ночи, и сама бесстрашно отправилась домой, погруженная в глубокие раздумья.

Весь следующий месяц Анита не находила себе покоя. Она продолжала усердно работать дома и убегать по вечерам в поле. И даже когда Ральф не пил, она все равно уходила из дома, потому что она должна была петь. Она отправлялась на далекое расстояние от поселка и начинала петь мелодии индейских равнин.

Все эти недели она постоянно думала об индейце и никак не могла решиться признать в нем нормального человека. Наверное, поэтому на сей раз она ждала полнолуния с еще большим нетерпением.

В день перед полнолунием она была очень нервной, нетерпеливо ожидая вечернего часа. Даже безучастная ко всему тетя Джейн обратила внимание, что Анита не похожа на себя. Но девушка не могла ни о чем думать, кроме как о скорейшей встрече с музыкой и с… индейцем! Подумать только: она ждала, когда же поскорее увидит своего заклятого врага! Это не вмещалось в голове…

Однако это был неоспоримый факт: она летела к месту встречи, как на крыльях, и теперь не только ради музыки. Но разум отказывался признавать, что она хочет увидеть апача не меньше, чем услышать его потрясающую игру.

Вот снова уже знакомый холм, и шаги девушки стали осторожнее. Когда она выглянула из своего привычного укрытия, поляна оказалась пустой. Анита почувствовала сильнейшее разочарование.

Его нет! Почему его нет???

Девушка глубоко вздохнула и решила индейца еще подождать. Просидев на земле полчаса, она почувствовала, что сегодня невероятно печет солнце. У нее немного кружилась голова, поэтому она решила поискать себе укрытие. Справа от нее, довольно далеко от ее нынешнего места пребывания, лежало несколько огромных камней. Анита прикинула, что сможет незамеченной оставаться в их тени и при этом продолжать следить за долиной. Но был единственный минус: это место было гораздо ближе к индейцу, чем ее обычное укрытие. Будет ли это безопасно? А что, если он ее заметит? Она ведь незаконно вторглась на территорию его народа.

Но было настолько жарко, что Анита больше не могла терпеть. Она осторожно перебралась под тень валунов и буквально легла на землю. Почти сразу же издалека послышался приглушенный топот копыт: индеец все-таки прискакал сюда и сегодня, хотя и немного опоздал. Анита вжалась в землю, очень опасаясь быть замеченной.

Когда апач подъехал к своему месту около деревьев, девушка поразилась тому, насколько она подобралась близко к нему. Чрезмерно близко! Невероятно близко! Она ругала саму себя за необдуманный поступок, потому что теперь любое движение могло выдать ее. Ей стало так страшно, что она зажмурила глаза и срослась с землей. О нет! Как глупо и беспечно с ее стороны!

Конское ржание заставило ее снова открыть глаза. Индеец уже привязал коня и снова начал ласково с ним разговаривать, поглаживая черного красавца по шикарной гриве. Апач стоял к Аните спиной. Теперь девушка во всех подробностях могла рассмотреть его необычную одежду. Ниже пояса на нем были коричневые кожаные штаны и одетая поверх них яркая красная набедренная повязка, а сверху куртка с длинной кожаной бахромой вдоль рукавов. Его длинные блестящие волосы, спускавшиеся по спине, доходили ему почти до пояса, и девушка смотрела на них изумленными глазами. Его наряд и прическа были для нее так необычны! Ее немного бил озноб от страха и обостренного чувства опасности. Она много лет считала индейцев настоящими монстрами и до сих пор не была уверена, что это не так.

Апач продолжал ласково разговаривать с конем, поглаживая его смуглой ладонью, и животное ответило ему дружелюбным ржанием. Вдруг индеец тихо рассмеялся, что заставило Аниту изумленно затаить дыхание. Он умеет смеяться! Он действительно человек, такой же, как и все? К тому же, его смех был таким приятным и совсем не походил на отвратительный пьяный хохот Ральфа или его дружков. Но настоящий шок девушка испытала, когда индеец наконец повернулся к ней лицом, чтобы сесть на камень и начать играть. Его смуглое лицо с правильными и аккуратными чертами было настолько молодо и красиво, что Анита забыла, как дышать. Она еще никогда не видела человека более красивого, чем этот дикарь. Анита за свою жизнь побывала во многих городах и поселках, когда ежегодно путешествовала от бабули к своим родителям, и перевидала немало народа, но таких прекрасных лиц никогда не встречала. Длинные волосы делали его еще более привлекательным, потому что придавали лицу мягкость и делали его похожим на какое-то мифическое существо из сказки.

Схожесть со сказочным существом усиливали украшения из яркого бисера на шее и на запястьях рук, а также большое орлиное перо, вплетенное в прядь волос и свободно свисающее с правой стороны лица. Когда он сел и достал свой музыкальный инструмент, его лицо стало задумчивым. Он еще некоторое время смотрел вдаль, а потом приложил диковинную флейту к губам, закрыл глаза и заиграл.

Эта музыка слишком трогала ее сердце. Она вспомнила родителей и маленького брата, и рыдания подступили с новой силой. Она плакала беззвучно, но очень горько. Девушка зажала рот руками, чтобы, не дай Бог, не издать ни единого звука, и слезы стекали ручьями по ее дрожащим пальцам.

На мгновение индеец остановился и опустил голову. Анита немного поморгала, чтобы восстановить затуманенное зрение,