Когда поёт Флейта Любви (СИ) - Анна Кривенко

и перекатываясь, как живое существо, как песня в чьих-то небесных устах. Анита затаила дыхание, чувствуя, что небеса действительно открылись перед нею. Осторожно, чтобы не потерять чудесное звучание, девушка приоткрыла глаза. Закат яркими красками разукрасил горизонт, захватывая воображение удивительной красотой, но Ангелов не было. Вокруг царило царство травы и холмов, однако… музыка… она по-прежнему звучала! Анита изумленно замерла, трепетно прижимая к груди Священное Писание. Музыка казалась такой реальной, что вскоре девушка поняла: она не является плодом ее воображения! Но откуда она может литься, если вокруг Великая Равнина и ни души вокруг!

Неужели эта музыка действительно имеет сверхъестественное происхождение?

Девушка прислушалась еще раз и поняла, что звук доносится с другой стороны холма. Ей стало немного страшно, но желание увидеть источник этой музыки был гораздо сильнее любого страха. Она начала ползком подниматься на холм, царапая руки об камни, но в этот момент никакой боли даже не почувствовала. Подобравшись к вершине, она выглянула из-за нее, и перед нею открылась небольшая долина, окруженная вокруг невысокими холмами. Повсюду было море травы, но только в одном месте у подножья одного из холмов росло несколько невысоких деревьев. Это было совсем недалеко от того места, где пряталась Анита, поэтому увиденное ее страшно испугало. Под одним из деревьев на большом камне сидел самый настоящий индеец с длинными черными волосами и в традиционной индейской одежде. Он играл на музыкальном инструменте из какого-то коричневого дерева, и именно этот инструмент являлся источником прекрасной удивительной музыки, разливающейся среди холмов и долин и заворожившей несколько минут назад одно исстрадавшееся сердце.

Анита, ужаснувшись, нырнула обратно под покров холма. Ее начала бить паническая дрожь: она безумно боялась индейцев, особенно после того, что случилось с ее семьей. Они казались ей демонами во плоти, кровожадными, жестокими монстрами, в груди которых просто нет человеческого сердца. Она бы ничуть не удивилась, если бы у индейцев обнаружились горящие красные глаза или настоящие клыки. И один из них так близко около нее сейчас! Он не должен ее заметить! Ей надо бежать! Но если она побежит, он может увидеть ее, догнать и… Ей стало жутко от мыслей о том, что он сможет с ней сделать.

Девушка зажала рот рукой, чтобы не издать ни звука, и почти перестала дышать. Ей было безумно страшно, но сквозь этот панический ужас продолжала долетать удивительная чарующая музыка, такая нежная и такая живая, словно чье-то сердце изливалось наружу, передавая свою боль, свои мечты и свою надежду. Индеец играл долгое время, и его музыка невольно заставила девушку немного расслабиться, погрузившись в удивительный мир прекрасного, небесного, сердечного ритма.

Аните было странно осознавать, что такая красота создана руками настоящего чудовища, у которого нет и не может быть сердца. Как такое может быть?

Прошел целый час, и солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом. Вдруг музыка резко прервалась, и Анита услышала чистый и невероятно красивый мужской голос, вознесшийся в пении над прерией и улетевший в небо: индеец запел. Он пел на своем необычном языке, и его песня была не менее прекрасной, чем его музыка. У Аниты перехватило дух. Что за чудеса?!! Такой красоты она еще не слышала никогда в своей жизни!

Слушая индейца, Анита совсем позабыла о том, что еще пару часов назад просто не хотела жить: музыка и пение дикаря вернули ее к жизни. Когда уже почти полностью стемнело, музыка прекратилась, и вскоре девушка услышала тихое ржание удаляющейся лошади. Анита поняла, что индеец покинул это место. Еще долгое время она прислушивалась к различным звукам, но было тихо, лишь только ночной мир насекомых проснулся и начал тихонько стрекотать, жужжать и что-то жевать.

Девушка поняла, что уже почти ночь, а она убежала намного дальше, чем когда-либо раньше. Ей стало некомфортно, но уже выработанная привычка бродить по ночам в одиночестве помогла ей не впадать в панику. К тому же, сегодня было полнолуние, и местность была ярко освещена холодным сиянием. Девушка тихонько встала и побрела назад, ориентируясь на свои инстинкты. А еще она молилась. Она чувствовала, что после сегодняшнего вечера с нею произошло что-то неведомое и непостижимое, что полностью изменило ее. Ее жизнь перестала казаться ей сплошным отчаянием, словно она глотнула из источника небесной славы: настолько удивительной была эта музыка. Но индеец? Она постаралась отмахнуться от сомнений. Это не вмещается в ее разум, но кто бы ни играл, такая музыка не может быть плохой, она — творение небес!

Анита попыталась не думать о том, кто же именно играл. Она постаралась запомнить мелодии и прокручивала их в голове, наслаждаясь и вдохновляясь от этих прекрасных воспоминаний.

Она, не спеша, шла всю ночь и только к утру заметила на горизонте знакомые строения своего поселка. Инстинкты, слава Богу, четко привели ее домой, но дальность расстояния ее удивила. Когда она вчера в отчаянии убежала, то даже не заметила, что ушла настолько далеко от дома. Выходит, она попала на земли апачей? Внутри у девушки все похолодело от страха. Какая беспечность! А если бы ее схватили? Она аж вздрогнула от ужаса. Слава Богу, что все обошлось!

Когда девушка тихонько вошла в дом, никто ее не встречал. Ральф, как всегда, отсыпался, а тетя Джейн давно перестала беспокоиться о своей племяннице, потому что после бесконечных скандалов была в состоянии апатии и безучастности ко всему и ко всем. По сути, в свои восемнадцать лет Анита полностью была предоставлена самой себе, и, если бы с нею что-нибудь действительно случилось, вряд ли бы о ней вспомнили раньше, чем через несколько дней.

Анита незамеченной прошла в свою комнатушку-коморку и тихонько прилегла на убогую кровать. Прекрасная музыка по-прежнему звучала в ее голове, даря неземное чувство счастья и радости. Она больше никогда ее не забудет! Никогда!

С этой мыслью девушка погрузилась в глубокий сон…

***

Последующие тяжелые дни были наполнены теми же страданиями и тяжестью: непростая работа по дому, уход за скотом, а часто по вечерам — вынужденные прогулки до полуночи из-за разбушевавшегося Ральфа. Но теперь в сердце Аниты была музыка! Она постоянно напевала ее себе под нос. Это стало такой отрадой, что прежнее отчаяние больше не имело власти над ее душой. Но шли недели, а яркие ощущения и воспоминания начали, естественно, стираться.

Однажды ей пришла безумная мысль снова пробраться к тому холму и послушать, вдруг индеец снова вернется, чтобы играть. Она испугалась этой мысли, потому что считала полным сумасшествием добровольно и