Черный Камень (СИ) - Саган Илья

— Ладно. А ты, Серег?

Он на секунду задумался и, покачав головой, ответил:

— Не, мне Фиолы без надобности. Запарился жить в нищете и разрухе, вот и решил поискать место под солнцем.

— А где жил?

Сергей повел плечами, словно вопрос ему не понравился.

— В Иркутске. А ты?

Я коротко рассказал о себе и больной сестре. Потом, вспомнив о бутербродах, достал один из кармана и протянул Сереге. Тот с удивлением хмыкнул и впился в него зубами. Светлана радостно кивнула.

— Хорошая идея, — вынула свой и с явным удовольствием откусила.

Мне же есть не хотелось, поэтому последний бутерброд, завернутый в салфетку, я отправил обратно в карман.

Пока Светка с Серегой жевали, я задумался. Там, на Риалоне, наверняка без команды не обойтись. А они вроде нормальные ребята. Неплохо бы нам объединиться.

— Ой, смотрите! — воскликнула девушка.

Я повернул голову — вдали темнел силуэт большого острова. И наш транспорт довольно бодрыми темпами приближался к нему. Не реактивный самолет, конечно, но скорость неплохая. Сейчас, когда появился ориентир, это стало особенно заметно.

До самого приземления я с жадностью разглядывал остров. Он порос лесом, вдалеке угадывались горы. Ближе к нам расстилались зеленые луга, а на берегу сгрудились сотни две деревянных изб. Ни асфальтированных дорог, ни линий электропередач…

— Ну и дыра! — поморщилась Светка.

Вскоре мы мягко спланировали на берег и покинули наш опасный «борт». Как же приятно чувствовать под ногами твердую землю! Впрочем, рыхлый песок, тут же набившийся в кроссовки, вряд ли оправдывал такое название.

Неподалеку, там, где начиналась трава, стоял коренастый детина лет тридцати в широких портах и расшитой орнаментом косоворотке, подвязанной кушаком. У его ног вертелся пес, очень похожий на Шарика из Простоквашино. Тело животного покрывал прикрепленный к ошейнику кусок черной ткани. Ни дать, ни взять — настоящий собачий плащ. А с двух сторон, как у навьюченного ослика, висели кожаные котомки.

— Доброго вам здоровья, пилигримы, — расплылся в улыбке мужичок, когда мы подошли к нему. — Устали, небось, после дальней дороги?

— Ага, особенно ноги, — Светка красноречиво потерла колени. — Здравствуйте.

— Ну, скоро отдохнете. Не вы первые, не вы последние, сейчас народу из–за купола все больше прибывает. Меня, кстати, Парамоном звать. И, да, добро пожаловать на остров Синеус!

Куда–куда?! Мы с Серегой переглянулись.

— Синеус? Разве это не Риалон?

— Риалон дальше, — неопределенно махнул рукой детина. — Чтоб туда попасть, вам надо сначала подучиться. Мелизора — она вся из островов состоит. Наш, к примеру, русский. А есть еще английские, немецкие, и для других иноземцев. Тут пока побудете, сил наберетесь.

Блин, я что, приехал его дебильный говор слушать? Мне на Риалон надо, а он тут в словоблудии упражняется. Как бы все это не оказалось ловкой разводкой.

— Странное название у вашего острова, — покачал головой Серега. — А Трувора и Рюрика нет случайно поблизости?

— Не знаю я таких земель. Могу сказать только, что наш остров в честь прославленного героя назван — великана Синеуса, — Парамон хмыкнул и, глядя в сторону океана, добавил: — О, новые гости прибыли. Пойду за ними. А вас мой помощник проводит, — он кивнул на собаку. — Надо бы вам пыль дорожную смыть, чтоб на Синеус зараза с Проклятых земель не попала.

Я в недоумении покосился на Парамона. Проклятые земли? Нехило они весь остальной мир в своем захолустье окрестили, впечатляет.

Пес звонко гавкнул и потрусил в сторону холма, поросшего травой.

— Ну что, пойдем? — мотнул я головой, и мы поспешили следом.

— И куда нас этот собачий Бэтмен заведет? — усмехнулся Серега.

— Не, это Шарик из Простоквашино, — потрепав псину по голове, я достал завернутый в салфетку кусок хлеба с колбасой. — Сейчас будем его неправильным бутербродом кормить.

Присев на корточки, я отломил половину и протянул ему. Пес клацнул зубами, и угощение тут же исчезло в пасти. Он с удовольствием облизнулся и… подмигнул. Глюки, что ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы спустились с холма и оказались у живописного озера, обрамленного березовой рощей. Пес остановился на берегу, всем своим видом показывая, что мы прибыли на место. Я посмотрел по сторонам. Сразу вспомнилось, как мы с родителями и Аринкой на Валдае дикарями отдыхали. Красиво тут, конечно. С вершины нависающей над водой невысокой скалы срывались потоки водопада, искрящиеся солнцем. Но расслабляться я не спешил, за этой благостной картинкой вполне могла скрываться опасность.

— Заблудились походу, — поморщился Сергей. — Нужно возвращаться.

Ворча, мы повернули было обратно, но не тут–то было. Вполне доброжелательный до этого пес вдруг сбросил со спины котомки, пригнулся к земле и оскалился, обнажив острые зубы.

Глава 2. О пользе неправильных бутербродов

Первым нашелся я.

— Ты чего, Шарик? Мы тебя тут колбасой кормим…

— …а он нам фигвамы рисует, — подхватил Серега.

— Р–р–рав! Нельзя разносить пыль пр–роклятую пыль! — внезапно рявкнул пес. — Все в озеро, под водопад! А после к знахар–рю Гордею пойдем.

— Обалдеть! — только и смог выдавить я.

— И не Шарик я вовсе, а Лавр–рентий, — продолжил он.

И в доказательство взбрыкнул задними лапами, как необъезженный скакун. Его плащ задрался, и на боку, среди шерсти, показалась светящаяся надпись:

Пес Лаврентий

У Сереги зримо отвисла челюсть, а Светка замерла, изображая статую. Боюсь, и мой вид был не лучше.

Сергей с трудом сглотнул и выдал:

— Ничего сверхъестественного. Биоробот с искусственным интеллектом.

— Ну и фантазеры в корпорации! Для меня и ковер–самолет перебором был, а это… — я покачал головой. — Не знаю, как у вас в Иркутске, а в Питере такого точно не встретишь.

— Эх, купаться так купаться, — вздохнула Светка.

Она с опаской покосилась на Лаврентия, скинула кроссовки и прямо в джинсах и блузке зашла в озеро. Оно было неглубоким — по пояс, не больше. Света зажмурилась и, довольно фыркая, залезла под струи водопада. И тут я с изумлением увидел, что одежда на ней стала таять, оголяя стройное девичье тело. От такой картинки у меня чуть ширинка не лопнула.

— Ну и дела, — прошептал обалдевший Серега.

Светка, сообразив, что происходит, испуганно завизжала. Прикрывшись руками, она присела, и теперь над водой виднелось только горящее смущением лицо.

— Вы это специально подстроили, да? А ну отвернитесь, чего уставились?! — Мы с Серегой, как по команде, уселись на берег, повернувшись к ней спиной. — Эй! Тебя это тоже касается!

— Я же собака, чего меня стесняться? Но если тебе так спокойнее… — послышался насмешливый голос Лаврентия.

Краем глаза я заметил, как он подтолкнул лапами Светкины кроссовки в озеро, на поверхности выступили пузыри, что–то булькнуло, и обувь, словно в кислоте, растворилась.

Серега растянулся на траве и блаженно закрыл глаза. А пес зубами вытащил из котомки комплект одежды, перетянутый веревкой, и положил на берег у самой кромки воды. Затем подтянул за собой обе сумы и сел рядом со мной.

— Колбаса у тебя знатная была, — доверительно сказал он. — Никогда такой вкуснотищи не пр–робовал. Спасибо.

— Да на здоровье.

Вот ведь дурдом, сижу, с собакой болтаю. Лаврентий вильнул хвостом, и в его голосе появились подхалимские интонации.

— Слушай, у тебя же еще есть? Дай, а?

— А что мне за это будет? — я лукаво подмигнул.

— За мной не заржавеет, — заверил пес. — Подар–рочек тебе дам.

Он пошерудил мордой в одной из котомок, зубами вытащил кулон на кожаной тесемке и опустил мне на ладонь. Я покрутил его в руке. Примитивная самоделка. Полупрозрачный белый камушек, кое–как втиснутый в грубую свинцовую оправу. Я бы такой точно постеснялся кому–то дарить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мне его дед оставил, говорил, что этого камушка дух Павшего Бога коснулся, — гордо поднял морду Лаврентий. — Пр–равда, я не почувствовал. Но вдруг тебе повезет.