Трагедия маршала Ахромеева - Александр Петрович Суровцев

Прибывали на место через неделю. Сразу же в голой полупустыне, среди низкорослых солончаков и полыни развертывали палаточный городок. Готовились жить и работать в сложных климатических и погодных условиях. Летом от жары пересыхало все, даже река Эмба. В воздухе тучами носилась солончаковая пыль. Осенью и зимой стояли жестокие холода со снежной пургой. В марте мне однажды пришлось наблюдать селевые потоки и бурный весенний паводок, который снес на единственной дороге мосты. Машины в степи вязли в разжиженном грунте по самые оси. Тащили их гусеничной тягой. Для проведения учений с боевыми пусками ракет на Эмбе не было каких-либо ограничений. Размеры полигона — 150 км в ширину и 350 в глубину. Нет жилья почти до самого Карабогаза.

Командующий армией С. Ф. Ахромеев решил учения с новой бригадой на этом полигоне провести лично. Он хотел всесторонне посмотреть на практике действия бригады по прикрытию войск армии в наступательной операции, в условиях, максимально приближенных к реальным. С этой целью для руководства учениями взял с собой из полевого управления 18 полковников — специалистов различных служб.

Учения проходили в сентябре. Днем температура воздуха поднималась до 30 градусов жары, а ночью — падала до нуля. На маршрутах, где проходили колонны, неподвижно стояли пылевые завесы. Солончаковая пыль проникала всюду, разъедая кожу, глаза. Казалось, такая погодная обстановка вполне удовлетворяла командующего. Лучших условий для испытаний людей и техники придумать невозможно.

Предстрельбовую подготовку офицеров, а также уровень выучки боевых расчетов оценивала контрольная группа Министерства обороны и полигона, и к этому надо было относиться со всей ответственностью. Если расчеты показывали слабую выучку в подготовке техники к боевым действиям и умении уничтожать скоростные низколетящие цели, то бригаду к стрельбе не допускали и ставили в «отстойник» на две недели для тренировки.

На первом этапе учения, при планировании операции и выдвижении бригады в позиционный район, для нас ничего необычного не было. Правда, в душе все время стоял тревожный вопрос — выдержит ли техника, не произошло бы сбоя в ее работе во время боевых пусков ракет? Вечером, в ходе подготовки к боевым действиям, С. Ф. Ахромеев поинтересовался: «Сколько времени потребуется на инженерное оборудование позиций бригады?» — и попросил дать ему расчеты.

Мы полагали, что, как всегда на полигоне, дело обойдется теорией и нам не придется надрывать дорогостоящую инженерную технику. Степной ссохшийся грунт был очень тяжелый. Когда мы доложили, что для оборудования укрытий и маскировки зенитных ракетных комплексов потребуется 8 часов, командующий спокойно сказал: «Действуйте, как в боевых условиях. Утром я проверю готовность бригады к прикрытию войск армии от воздушных ударов противника». Наши надежды на проверку и окончательную подготовку техники к выполнению учебных стрельб с применением авиации и боевых пусков ракет погасли. Всю ночь шла напряженная работа по оборудованию и маскировке окопов для пусковых установок и другой техники.

Рано утром командующий осмотрел позиционный район дивизионов, заслушал на местах доклады командиров о готовности подразделений к боевым действиям и прибыл на командный пункт. Тут же начался сосредоточенный авиационный удар «противника» под прикрытием всех видов радио- и радиоэлектронных помех. В зону поражения зенитных ракетных комплексов с небольшими интервалами вошло 23 скоростных истребителя, которые взлетали с Астраханского военного аэродрома. Применяя противоракетный маневр, они нанесли «удар» по войскам армии с повторным заходом на объект атаки на малой высоте. Командующий в это время находился в кабине боевого управления, рядом с командиром бригады, и наблюдал за его действиями и действиями боевого расчета КП.

После отражения первого налета он заслушал начальника разведки бригады о замысле и характере действий авиации противника, а командира бригады — о результатах боевых действий. Затем попросил кратко пояснить ему особенности отображения воздушной обстановки на радиолокационных индикаторах, порядок постановки задач командирам дивизионов, особенно в период, когда в одной зоне действует авиация противника и своя авиация. Его интересовало, как организовано взаимодействие с истребительной авиацией и безопасность ее полетов. Он дотошно вникал во все детали боевой работы. «Вы в этой «каше» и свои истребители посбиваете. Надо быть предельно собранным и не допустить ошибки», — сказал он в конце.

Второй налет был осуществлен через час-полтора. За это время дивизионы бригады заняли новые позиции. С. Ф. Ахромеева интересовали маршевые возможности ракетного комплекса и его время на подготовку к бою. Он наблюдал, как стремительно выдвинулись и с ходу развернулись батареи дивизиона майора Э. А. Калиниченко. Для Ахромеева это было неожиданно. Он похвалил командира дивизиона и сказал: «С такой подготовкой механиков-водителей вы не отстанете от танков». Майор Э. А. Калиниченко, участник больших маневров «Днепр», за умелые действия на которых был награжден орденом Красной Звезды, ответил: «Товарищ Командующий! Танки как утюги, мешают нам на марше, а в бою мы от них не отстанем».

На следующий день бригаде предстояло вести боевые действия по уничтожению крылатых ракет. На командном пункте полигона руководство запуском мишеней и разрешение на открытие огня осуществлял начальник полигона генерал-лейтенант Кириченко Василий Дмитриевич. С. Ф. Ахромеев находился рядом с ним и внимательно следил, как дивизионы последовательно уничтожали цели. Он выразил генералу В. Д. Кириченко свое восхищение возможностями полигона по созданию сложной, приближенной к боевой, обстановки.

После боевых стрельб, как обычно на полигоне, учения фактически свертывались и бригада отходила в исходный район. Образно говоря, наступал период расслабления. А тут через 10 минут последовала вводная: «Противник применил ядерное оружие». После оценки ядерной обстановки руководство бригадой по выводу дивизионов из зоны заражения поручили начальнику штаба. С. Ф. Ахромеев выехал в новый позиционный район посмотреть, как бригада, используя аппаратуру топопривязки, выйдет в назначенное место в полной темноте без дорог, да к тому же еще в степи, где нет ориентиров. Меня посадил к себе в машину. Дорогой расспрашивал, как бригада укомплектована специалистами, каков уровень образования рядового и сержантского состава. Я доложил ему, что в бригаде служат солдаты только со средним и средне-техническим образованием и мобилизационный отдел армии уделяет этому большое внимание.

Затем он перешел к разговору о боевых возможностях бригады, хорошо отозвался о новом комплексе и сказал: «Надежность прикрытия армии, как я убедился на сегодняшних стрельбах, значительно повысилась. И главное, ее непрерывность в ходе наступления. Готовность комплекса к стрельбе через пять минут — это очень хорошо. Бригада значительно сильнее полка «С-75». И тут же посетовал, что мы не можем уничтожать низколетящие цели и оперативно-тактические ракеты. «У нас в армии нет средств для борьбы с ракетами противника «Лансами» и «Сержантами», а сейчас появились «Першинги». Это очень серьезно», — сказал он.