Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов - Мак Рейнольдс

— Современное национальное государство вовсе не такой древний общественный институт, как полагают многие, — сказал он. — Кто возводит его появление ко времени Реформации, кто — к Великой французской революции, сокрушившей европейский феодализм. Первоначальными задачами национального государства были защита своих граждан от нападения извне и поддержание порядка внутри. Упор на защиту от внешней агрессии в значительной мере определил характер современного национального государства, мистер Бадер. Национализм и все, что ему сопутствует, требует абсолютной суверенности. Страх оказаться завоеванным — вот что обусловливает политику всех без исключения национальных государств.

Различные договоры, союзы, взаимные пакты о ненападении, конференции по разоружению, мирные конгрессы и прочее ни к чему не привели. Как общественный институт национальное государство имеет кровавую историю; причем если не вмешаться, то кровь не перестанет литься никогда. Полностью суверенное государство, каким его видел Томас Гоббс, — карающее за посягательство на свои права, локализованное на определенной территории, окруженное столь же суверенными врагами, лелеющее такие же амбиции, так же или даже лучше их вооруженное — такое государство может только воевать или готовиться к войне. Система национальных государств по самой сути нестабильна, и вероятность начала войны постоянно велика. Нынешнее основанное на страхе перед ядерным оружием равновесие отнюдь не опровергает этого факта.

Рекс вежливо сказал:

— Я знаком кое с какими работами Фрэнка Танненбаума, мистер Уэстли.

Брови хозяина комнаты изумленно поползли вверх. Он поглядел на Темпла Нормана:

— Нам как будто повезло, а, Темпл?

Секретарь кивнул.

— Вы, конечно, помните, сэр, из досье этого человека, что он сын известного политэконома профессора Бадера. Мы смело можем предположить, что не все уроки отца прошли для него даром.

Уэстли перевел взгляд на Бадера.

— Ну что ж, вы правильно определили источник информации, которой я с вами только что поделился. Это упрощает дело. Достаточно будет сказать, что в теперешней ситуации, когда национальное государство, великое или малое, уже не может защитить своих граждан от угрозы уничтожения, когда идея политического национализма оказалась развенчанной в пух и прах, мы не вправе рассчитывать, что существующие общественные институты уберегут мир от катастрофы. Здесь бессильны даже великие державы, которые уповают на возможность нанесения ответного удара, такого, что он сведет на нет все преимущество напавшей стороны. Эта их вера основана на том самом страхе, о котором я уже говорил, и на убеждении, будто на пусковых кнопках ракет лежат руки проверенных и уравновешенных людей, а не каких–нибудь неврастеников. Эта вера не может служить гарантией постоянного мира в силу своей наивности: Такой гарантией может стать только организация, безразличная к вопросам национальной безопасности.

Рекс Бадер потянулся за своим стаканом, с несчастным видом отпил из него и сказал:

— И что же это такое? По правде сказать, сэр, вы что–то все ходите вокруг да около.

— Транснациональная организация, мистер Бадер.

Рекс подумал над этими словами.

— Нечто вроде Международного Красного Креста, различных церквей типа римской католической, православной, иудейской, мусульманской и всяких разных научных обществ?

Уэстли покачал головой.

— Близко, но не то. Я имел в виду транскоры.

Рекс озадаченно нахмурился.

— Транснациональные или, если вам угодно, интернациональные корпорации. Они наднациональны по самой своей сути, по целям и задачам. Их директора и управляющие решают задачи мирового масштаба, а их служащие рассматривают национальное государство только как помеху в работе. Транскору безразлично, кто им владеет, ибо владение осуществляется только на бумаге, и потому такая корпорация может принадлежать хоть всему населению планеты. Национальная принадлежность не имеет значения ни для управляющего, ни для служащего, ни для рабочего. Транскору нет дела до национальных интересов, границ, культуры или региональных идиосинкразий, если только они не мешают работе.

Возьмем, к примеру, международную авиакомпанию или международную компанию средств связи. Для них не существует национальных границ и проблем национальной безопасности. Их служащие выполняют свое дело там, где им прикажут, — в Аргентине, Австралии, Андорре или на Аляске. Людей они набирают повсюду. То, что для национального государства вопросы первостепенной важности — безопасность, национальные интересы, налоги, пошлины, боязнь внешней агрессии, нарушение границ, — для наших международных компаний лишь досадная помеха, да и то — в худшем случае. То же самое можно сказать о международных банках и о различных коммерческих или добывающих компаниях, таких, как «Шелл», «Стэндард Ойл», «Юнилевер», «Филипс Лэмп» и другие.

— С каждым годом в разряд транскоров переходит все больше и больше фирм, — встрял в разговор Темпл Норман. — «Ай–Би–Эм», «Форд», «Дженерал моторс», «Вулворт» и так далее. Это уже не американские фирмы, они интернациональны во всех отношениях.

— Верно, — кивнул Уэстли, но видно было, что он чем–то недоволен.

— О'кей, — тихо сказал Рекс Бадер. — Пока понятно. Что дальше?

Уэстли пригубил виски.

— Транскоры не зависят от государств, в пределах территории которых расположены. Они разыскивают для себя капиталы, сырье и людей по всему свету. Они приносят прибыль странам, в которых находятся, но не подчиняются их законам. Они будут продолжать свою деятельность даже в том случае, если государственное устройство изменится коренным образом в результате революции, аннексии, поражения в войне и тому подобного.

Скажем, Международная корпорация средств связи будет существовать и через двадцать лет, какие бы изменения к тому времени ни произошли на политической карте мира — ибо она им неподвластна. Транскоры тоже суверенны — в своем роде, конечно. И национальные государства постепенно становятся зависимыми от них, особенно слаборазвитые. Зависимыми буквально во всем. Чтобы развивать промышленность, они берут кредиты в международных банках, обращаются к международным авиакомпаниям и корпорациям средств связи, продают интернациональным фирмам права на добычу нефти и минералов.

Увеличивается скорость передачи информации, развивается техника, растет число наук. Мы живем сегодня в индустриализованном мире, которым правят транскоры. Мы скоро достигнем того момента, когда все люди без исключения будут работать на тот или иной транскор, будут верно служить этим наднациональным компаниям, забыв о своей национальной принадлежности.