Кому на Руси жить хорошо (сборник) - Николай Некрасов

Княгиня деньги им дает, —

«Спасибо, добрый путь!»

Ей долго, долго лица их

Мерещатся потом,

И не прогнать ей дум своих,

Не позабыться сном!

«И та здесь партия была…

Да… нет других путей…

Но след их вьюга замела.

Скорей, ямщик, скорей…»

Мороз сильней, пустынней путь,

Чем дале на восток;

На триста верст какой-нибудь

Убогий городок,

Зато как радостно глядишь

На темный ряд домов,

Но где же люди? Всюду тишь,

Не слышно даже псов.

Под кровлю всех загнал мороз,

Чаек от скуки пьют.

Прошел солдат, проехал воз,

Куранты где-то бьют.

Замерзли окна… огонек

В одном чуть-чуть мелькнул…

Собор… на выезде острог…

Ямщик кнутом махнул:

«Эй, вы!» – и нет уж городка,

Последний дом исчез…

Направо – горы и река,

Налево темный лес…

Кипит большой, усталый ум,

Бессонный до утра,

Тоскует сердце. Смена дум

Мучительно быстра:

Княгиня видит то друзей,

То мрачную тюрьму,

И тут же думается ей —

Бог знает почему, —

Что небо звездное – песком

Посыпанный листок,

А месяц – красным сургучом

Оттиснутый кружок…

Пропали горы; началась

Равнина без конца.

Еще мертвей! Не встретит глаз

Живого деревца.

«А вот и тундра!» – говорит

Ямщик, бурят степной.

Княгиня пристально глядит

И думает с тоской:

Сюда-то жадный человек

За золотом идет!

Оно лежит по руслам рек,

Оно на дне болот.

Трудна добыча на реке,

Болота страшны в зной,

Но хуже, хуже в руднике,

Глубоко под землей!..

Там гробовая тишина,

Там безрассветный мрак…

Зачем, проклятая страна,

Нашел тебя Ермак?..

Чредой спустилась ночи мгла,

Опять взошла луна.

Княгиня долго не спала,

Тяжелых дум полна…

Уснула… Башня снится ей…

Она вверху стоит;

Знакомый город перед ней

Волнуется, шумит;

К обширной площади бегут

Несметные толпы:

Чиновный люд, торговый люд,

Разносчики, попы;

Пестреют шляпки, бархат, шелк,

Тулупы, армяки…

Стоял уж там какой-то полк,

Пришли еще полки,

Побольше тысячи солдат

Сошлись. Они «ура!» кричат,

Они чего-то ждут…

Народ галдел, народ зевал,

Едва ли сотый понимал,

Что делается тут…

Зато посмеивался в ус,

Лукаво щуря взор,

Знакомый с бурями француз,

Столичный куафер…

Приспели новые полки:

«Сдавайтесь!» – тем кричат.

Ответ им – пули и штыки,

Сдаваться не хотят.

Какой-то бравый генерал,

Влетев в каре, грозиться стал —

С коня снесли его.

Другой приблизился к рядам:

«Прощенье царь дарует вам!»

Убили и того.

Явился сам митрополит

С хоругвями, с крестом:

«Покайтесь, братия! – гласит, —

Падите пред царем!»

Солдаты слушали, крестясь,

Но дружен был ответ:

«Уйди, старик! молись за нас!

Тебе здесь дела нет…»

Тогда-то пушки навели,

Сам царь скомандовал: «Па-ли!..»

Картечь свистит, ядро ревет,

Рядами валится народ…

«О милый! жив ли ты?..»

Княгиня, память потеряв,

Вперед рванулась и стремглав

Упала с высоты!

Пред нею длинный и сырой

Подземный коридор,

У каждой двери часовой,

Все двери на запор.

Прибою волн подобный плеск

Снаружи слышен ей;

Внутри – бряцанье, ружей блеск

При свете фонарей;

Да отдаленный шум шагов

И долгий гул от них,

Да перекрестный бой часов,

Да крики часовых…

С ключами старый и седой,

Усатый инвалид.

«Иди, печальница, за мной! —

Ей тихо говорит. —

Я проведу тебя к нему,

Он жив и невредим…»

Она доверилась ему,

Она пошла за ним…

Шли долго, долго… Наконец

Дверь визгнула – и вдруг

Пред нею он… живой мертвец…

Пред нею – бедный друг!

Упав на грудь ему, она

Торопится спросить:

«Скажи, что делать? Я сильна,

Могу я страшно мстить!

Достанет мужества в груди,

Готовность горяча,

Просить ли надо?..» – «Не ходи,

Не тронешь палача!»

– «О милый! что сказал ты? Слов

Не слышу я твоих.

То этот страшный бой часов,

То крики часовых!

Зачем тут третий между нас?..»

– «Наивен твой вопрос».

«Пора! пробил урочный час!» —

Тот «третий» произнес…

Княгиня вздрогнула, – глядит

Испуганно кругом,

Ей ужас сердце леденит:

Не всё тут было сном!..

Луна плыла среди небес

Без блеска, без лучей,

Налево был угрюмый лес,

Направо – Енисей.

Темно! Навстречу ни души,

Ямщик на козлах спал,

Голодный волк в лесной глуши

Пронзительно стонал,

Да ветер бился и ревел,

Играя на реке,

Да инородец где-то пел

На странном языке.

Суровым пафосом звучал

Неведомый язык

И пуще сердце надрывал,

Как в бурю чайки крик…

Княгине холодно; в ту ночь

Мороз был нестерпим,

Упали силы; ей невмочь

Бороться больше с ним.

Рассудком ужас овладел,

Что не доехать ей.

Ямщик давно уже не пел,

Не понукал коней,

Передней тройки не слыхать.

«Эй! жив ли ты, ямщик?

Что ты замолк? не вздумай спать!»

– «Не бойтесь, я привык…»

Летят… Из мерзлого окна

Не видно ничего,

Опасный гонит сон она,

Но не прогнать его!

Он волю женщины больной

Мгновенно покорил

И, как волшебник, в край иной

Ее переселил.

Тот край – он ей уже знаком, —

Как прежде неги полн,

И теплым солнечным лучом

И сладким пеньем волн

Ее приветствовал, как друг…

Куда ни поглядит:

«Да, это – юг! да, это – юг!» —

Всё взору говорит…

Ни тучки в небе голубом,

Долина вся в цветах,

Всё солнцем залито, – на всем,

Внизу и на горах,

Печать могучей красоты,

Ликует всё вокруг;

Ей солнце, море и цветы

Поют: «Да – это юг!»

В долине между цепью гор

И морем голубым

Она летит во весь опор

С избранником своим.

Дорога их – роскошный сад,

С деревьев льется аромат,

На каждом дереве горит

Румяный, пышный плод;

Сквозь ветви темные сквозит

Лазурь небес и вод;

По морю реют корабли,

Мелькают паруса,

А горы, видные вдали,

Уходят в небеса.

Как чудны краски их! За час

Рубины рдели там,

Теперь заискрился топаз

По белым их хребтам…

Вот вьючный мул идет шажком,

В бубенчиках, в цветах,

За мулом – женщина с венком,

С корзинкою в руках.

Она кричит им: «Добрый путь!» —

И, засмеявшись вдруг,

Бросает быстро ей на грудь

Цветок… да! это юг!

Страна античных, смуглых дев

И вечных роз страна…

Чу! мелодический напев,

Чу! музыка слышна!..

«Да, это юг! да, это юг!

(Поет ей добрый сон.)

Опять с тобой любимый друг,

Опять свободен он!..»

Часть вторая

Уже два месяца почти

Бессменно день и ночь в пути

На диво слаженный возок,

А все конец пути далек!

Княгинин спутник так устал,

Что под Иркутском захворал.

Два дня прождав его, она

Помчалась далее одна…

Ее в Иркутске встретил сам

Начальник городской;

Как мощи сух, как палка прям,

Высокий и седой.

Сползла с плеча его доха,

Под ней – кресты, мундир,

На шляпе – перья петуха.

Почтенный бригадир,

Ругнув за что-то ямщика,

Поспешно подскочил

И дверцы прочного возка

Княгине отворил…

КНЯГИНЯ

(входит в станционный дом)

В Нерчинск! Закладывать скорей!

ГУБЕРНАТОР

Пришел я – встретить вас.

КНЯГИНЯ

Велите ж дать мне лошадей!

ГУБЕРНАТОР

Прошу помедлить час.

Дорога наша так дурна,

Вам нужно отдохнуть…

КНЯГИНЯ

Благодарю вас! Я сильна…

Уж недалек мой путь…

ГУБЕРНАТОР

Всё ж будет верст до восьмисот,

А главная беда:

Дорога хуже тут пойдет,

Опасная езда!..

Два слова нужно вам сказать

По службе, – и притом

Имел я счастье графа знать,

Семь лет служил при нем.

Отец ваш редкий человек

По сердцу, по уму,

Запечатлев в душе навек

Признательность к нему,

К услугам дочери его

Готов я… весь я ваш…

КНЯГИНЯ

Но мне не нужно ничего!

(Отворяя дверь в сени.)

Готов ли экипаж?

ГУБЕРНАТОР

Покуда я не прикажу,

Его не подадут…

КНЯГИНЯ

Так прикажите ж! Я прошу…

ГУБЕРНАТОР

Но есть зацепка тут:

С последней почтой прислана

Бумага…

КНЯГИНЯ

Что же в ней:

Уж не вернуться ль я должна?

ГУБЕРНАТОР

Да-с, было бы верней.

КНЯГИНЯ

Да кто ж прислал вам и о чем

Бумагу? что же – там

Шутили, что ли, над отцом?

Он всё устроил сам!

ГУБЕРНАТОР

Нет… не решусь я утверждать…

Но путь еще далек…

КНЯГИНЯ

Так что же даром и болтать!

Готов ли мой возок?

ГУБЕРНАТОР