Американец - Роже Борниш

Однако вопрос встал, когда я сообщил Толстяку о наших прекрасных планах. Сидя за столом из полированного дерева в очень тесном темно-синем костюме, который специально для него выбрал его отпрыск — ученик закройщика в фирме Бодиграф, шеф невозмутимо произнес, медленно снимая очки:

— В Коррез? Да что вы там забыли, Борниш?

Если бы я сам это знал!

— Еду отдыхать, шеф. Я уже три года не брал отпуск…

Он откинулся в кресле, тяжело задышал, сцепив пальцы рук, как на молитве.

— Дорогой Борниш! А я разве был в отпуске? Ехать в отпуск, да еще в Коррез! Вы должны запомнить, что настоящий сыщик никогда не берет отпуск. Ну уж ладно, если вы не можете без отпуска…

Я тут же написал соответствующий рапорт, который у нас обязателен даже для сотрудника, выходящего на десять минут проведать умирающую мать. Я указал подробнейший адрес деревни, где меня «в случае крайней служебной необходимости» разыщут заботливые жандармы.

Вечером Марлиз меня внимательно выслушала и, недоверчиво оттопырив нижнюю губу, сказала:

— Хочешь знать мое мнение, Роже? Твой Вьешен старый хитрец. Он обязательно придумает что-нибудь, чтобы помешать нам уехать!

Неделю мы жили как на вулкане. Каждый день мы с Марлиз ждали возвращения моего законного рапорта.

— Ну как?

— Пока ничего.

— А тебе не кажется, что он это делает нарочно?

— Кто его знает…

Я уже начал нервничать. Открытые чемоданы стояли на полу в спальне, запах средства от моли щекотал мне ноздри, угрожающее письмо от хозяина гостиницы в Шабриньяке (департамент Коррез) с требованием выслать залог и подтвердить наш приезд — все это только подтверждало самые мрачные прогнозы Марлиз. Сегодня уже 31 июля, суббота… Вдруг я опять уеду в Венесуэлу вдогонку за Анжем Маладжионе, неуловимым королем преступного мира[1] и никогда не попаду в Шабриньяк.

— Войдите, Борниш!

Дверная ручка даже еще не наклонилась, а Толстяк уже угадал меня за дверью. Он был весь погружен в дело, номер которого я никак не мог рассмотреть.

В полиции все начинается с работы в архивах. Архивы Управления национальной полиции находятся как раз над моим кабинетом на седьмом этаже здания и занимают огромное помещение, набитое техникой и гигантскими картотеками. Именно здесь находятся миллионы карточек, разложенных по алфавиту и по разделам в выдвижные ящички. Они ждут, когда в один прекрасный день что-нибудь произойдет, и тогда они заговорят.

Честные граждане тоже занесены в архивы документов, удостоверяющих личность, заграничных паспортов, водительских прав или удостоверений охотника. Они все здесь, потому что полиция мудра и знает, что иногда честные граждане становятся преступниками и лучше будет все о них знать заранее. Сведения содержатся в административном архиве (АА).

Что касается преступников, их подчас бурные биографии, фотографии, приговоры, сроки, переводы из одной тюрьмы в другую заносятся в личные карточки (ЛК). Описание их преступлений и преступлений их сообщников находятся на карточках преступлений (КП).

… Надменный бонза соизволил, наконец, обратить на меня внимание.

— Борниш, ваш рапорт об отпуске подписан… Перед отъездом просмотрите вот эти КП. У вас есть время до вечера…

Я бормочу слова благодарности. И пока моя рука медленно тянется к картонной папке, он успевает пренебрежительно сказать:

— Не хочу повторяться, Борниш, но настоящий сыщик не нуждается в отпуске…

Я кладу папку на свободный стол Идуана, и из нее сразу начинают сыпаться какие-то документы. Я замечаю синий бланк телеграммы, которую только что держал в руках Толстяк.

На нем обычная отметка подразделения связи, дата — 31 июля и время приема — 9 часов 35 минут. Я читаю: «Интерпол Вашингтон — Интерполу Париж. Полученным оперативным данным ФБР Мессина Рокко по кличке Американец предположительно находится в Париже участия важной операции. Точка. Поддерживал переписку Серизоль Лилиан Лангуста Франко. Точка. Других данных нет. Точка. Мессина выехал США после убийства Нью-Йорке заминированной машине марки «кадиллак». Точка. Может находиться проездом Сицилию. Точка. Предоставьте информацию деятельности и намерении возвратиться США также информацию Серизоль и Лангусте. Точка. Специальный агент Ричард Бейкер будет Париже понедельник 2 числа. Точка. Просьба ответить по радио. Конец. Интерпол. Вашингтон.»

У меня запылал лоб. Быстро, надо перечитать еще раз…. Американец в Париже, Рокко Мессина, которого все полиции мира считают одним из новых главарей мафии!

Марлиз не ошиблась! Толстяк — хитрый жук. Если бы подкладывание банановой кожуры под ноги стало олимпийским видом спорта, комиссар Вьешен, начальник отдела борьбы с бандитизмом Первого управления уголовных дел Главного управления Уголовной полиции министерства внутренних дел — уф! — стал бы чемпионом во всех категориях. А для нас тогда бронзовые, серебряные и золотые медали, почему бы и нет?

Плохой, по мнению Толстяка, полицейский, но хороший сыщик, пользуясь удивительным везением, чуя преступника как сеттер фазана, я уже принес ему немало «скальпов», как он их добродушно называет: Эмиля Бюиссона и Рене Лякан, Пьеро-Психа и Жана-Батиста Бюиссона, разных там ангелов Маладжионе[2]. А сегодня он доверяет найти мне красавца — Американца… По большому счету шеф прав. Настоящему сыщику не нужен отпуск.

III

— Итак, вы услышали об этом в баре «Луна» в Гринвич-Виллэдж?

— Да, коп, это было там.

Коп, легавый… Достаточно фамильярное слово да еще, если его произносит накрашенный рот толстой Джун. Ну, ничего не поделаешь, по-другому она не умеет… Сержант Даймонд несколько раз пытался привести ее в чувство, отчаянно мигая Джун:

— Нельзя так разговаривать с инспектором Джеком Брайдом, ведь он начальник Отдела по расследованию убийств Центрального управления полиции!

Но для того, чтобы заставить эту отчаянную шлюху Джун Бикмен отказаться от своих привычных выражений, нужно нечто другое, чем звучная должность. Для нее все равно, рядовой или офицер, в гражданке или в форме, легавый он и есть легавый. Не будет же она величать «мистером старшим инспектором» этого пятидесятилетнего замухрышку с плоской и тонкой физиономией, который, сидя в рабочем кабинете 3-го отдела, борется с проституцией и наркоманией.

Ей уже надоело в этом кабинете. Кондиционер сдыхает, и пот змейкой струится по глубокой ложбинке между грудями, умело поднятыми вверх, так чтобы заинтересовать прохожих. Хорошая грудь много значит для роста доходов таких дамочек, но она должна быть хорошо оформлена, что не так-то просто сделать в этом пекле нью-йоркского лета.

— … Вы сидели рядом с кассой… Именно такие показания вы дали сержанту Даймонду на следующий день после убийства?

— Все правильно, коп.

Так и есть, темные пятна пота проступили на ее прекрасном зеленом платье. Но не прыскать же дезодорант на глазах у