Московские купцы Расторгуевы - Юлия Расторгуева

Почти ни одно объявление о продаже чая в Москве или Петербурге не обходится без упоминания, что чай получен с нижегородской ярмарки.

«Вся главнейшая русская чайная торговля в это время находится в руках двух фирм – П. Боткина и Расторгуева», – пишет Н. Н. Овсянников, уроженец Нижнего Новгорода, изучавший «местную историю».

Чайный караван

«В эти года обыкновенно привозится кяхтинского чая на ярмарку до 43 тысяч ящиков. Кирпичного (прессованного из высевок – отходов байхового чая) несравненно менее. Весь чай помещается на сибирской пристани. Склад его очень интересен. В конце этой пристани, позади ободьев, мочал, тряпья, поташу и шадрику (неочищенный поташ, вместе с известью употребляемый при обработке кож), тянутся по обе стороны балахнинской дороги укутанные рогожами цибики с чаем (ящики с ребром примерно в 60 см, обтянутые кожей, для сухопутной транспортировки чая, массой до 35 кг). Они поставлены в ряды на длинных шестах. По одну сторону от них течет Волга, которая около этого места наносит целый остров песку, на котором помещается склад сырых кож, по другую – обширное поле.

Здесь один из крайних пределов ярмарки. От всемирного торжища долетают сюда одни неясные звуки. Там шум и гам, здесь тихо и мирно. В конце каждого склада находится барак, покрытый рогожами, где помещаются приказчики. Здесь можете купить у приказчиков немного чаю, фунтов пять, десять, пятнадцать, но один фунт не продадут. Чай обыкновенно бывает ничем не хуже купленного в каменных рядах, но стоит дешевле. Движение на этой пристани начинается после продажи чаев, когда цибики поступают в руки новых владельцев.

Нижегородские чайные ряды во время половодья

Решение чайного дела совершается не здесь, а в каменных рядах; сюда приезжают только посмотреть чаи и достать совками пробы.

Для узнания достоинств чая большие торговцы держат особых приказчиков. Некоторые из них лет двадцать занимаются этим делом и приобрели в нем удивительный навык. Они окружены всегда стаканами чая и умеют отлично распознавать достоинства того или другого сорта. Дело это первой важности, ибо иногда бывало, что сами кяхтинцы обманывались в сортах чая и назначали высшему низшую цену. Хорошие знатоки сортов чая из приказчиков получают тысячи три или четыре рублей серебром жалованья в год».

Часть сервиза из китайского «костяного фарфора» и чайнички для заварки проб чая

ГЛАВА 4.

В шестидесятых годах XIX века случились два события, долженствовавшие сделать чай продуктом народного довольства: во-первых, была разрешена морская доставка чая и ввоз его по западной границе, а во-вторых, с отменой крепостного права натуральное хозяйство заместилось денежным, и чаи начали составлять весьма незаметную статью расхода в бюджете, в котором все должно было приобретаться на деньги, а не поступать в натуре для довольствия. (9)

В это время у Расторгуевых в Москве было две торговых точки. Жили и торговали они как на Солянке, Мясницкой части, 5 квартал, в собственном доме, так и в лавке на Варварке, в Городской части, 3 квартал. Все идет прекрасно, фирма развивается успешно, к торговле чаем добавляются новые направления – торговля сахаром и оливковым маслом, производство карамели.

Продукция фабрики Расторгуевых

Упаковка продукции фабрики Расторгуевых

Церковь Рождества Богородицы на Стрелке

Расторгуевым принадлежит целый небольшой квартал в районе Солянки. В 1867 году на них записаны дома по Солянке, №№ 13 и 15, Подколокольному и Свиньинскому переулкам.

Церковь Рождества Богородицы, что на Стрелке – дом № 9 по Адрес-календарю; дом № 11 записан на некую Волкову.

Судя по всему, к 80-м годам и этот дом переходит в собственность Расторгуевых, и на этом месте в 1882 году архитектор Василий Николаевич Карнеев строит знаменитый Дом с атлантами.

Солянка. Дом с атлантами

Фасады здания, включая дворовые, отделаны штукатурной профилировкой. Главный фасад украшают фигуры атлантов (поддерживающих балкон над центральным входом), львиные маски под карнизом и жезлы Меркурия на замковых камнях окон первого этажа. Балконы оформлены литыми ограждениями из чугуна.

Атланты. Источник https://pastvu.com. Автор:Ilya Keytelgisser

Сохранился лепной декор парадной лестницы. Ступени и площадки выполнены из доломита, лестничные решётки – кованные с чугунными столбиками на поворотах.

Первоначально дом был оборудован лифтом, привезённым из Франции. В доме устроено всего четыре квартиры по две на этаже. В 1914 году на 3-ем этаже размещались две квартиры Ляпуновых по 14 и 13 комнат, где хранилась обширная коллекция картин. На втором этаже были квартиры Эденберг – 14 комнат и Рябушинского – 13 комнат. В роскошно отделанных интерьерах были мраморные камины итальянской работы, мраморные подоконники и паркетные полы. На первом этаже находился чайный магазин Расторгуевых – 10 комнат и типография Израильского – 3 комнаты. На первом этаже устроены своды Монье, отделанные штукатурными профилями. Двери входов первого этажа выполнены из дуба. Под домом устроен сводчатый подвал, где находились складские помещения, в том числе винный склад Джорджадзе, и котельная.

Храню я ветхий листик из неизвестной газеты. В рубрике «Клуб книголюбов» статья Михаила Зеленогорского «Чуванов и дядя Гиляй».

Сначала несколько слов о герое статьи.

Михаил Иванович Чуванов (1894—1988) – полиграфист, собиратель рукописных и старопечатных книг и автографов, старообрядец.

Родился в селе Усады Серпуховского уезда, умер на станции Ухтомская Казанского направления Московской железной дороги.

Библиофил, коллекционер. Из крестьянской семьи. Систематического образования не получил. В 1910–20-х гг. посещал Университет им. А. Л. Шанявского. В 1910 поступил учеником наборщика в типографию Рябушинских. Работал в различных московских типографиях; прошёл путь от типографского рабочего до руководителя типографии. Сблизился с деятелями книги Б. С. Боднарским, С. А. Соболевским, П. П. Шибановым и др. Состоял членом общества "Старая Москва", Общества изучения Московской области, Московского клуба экслибристов, Общества изучения русской усадьбы (главный библиограф общества), Русского библиографического общества и др.

Рано начал собирать книги (две первые его библиотеки погибли). Библиотека Чуванова содержала уникальное собрание рукописных книг (около 600, в том числе свыше 40 рукописей 15–17 вв.), коллекцию кириллической печатной книги 16–20 вв. (около 300 экз.), рукописные и редкие книги о старообрядчестве, собрание книг по истории Москвы (ок. 1200 экз.; переданы Чувановым при жизни в РГБ), а также около 3500 книг с автографами авторов. Коллекцию из 75 икон 16–19 вв. Чуванов в 1988 подарил Музею личных коллекций. Жил на станции Ухтомская Московской ж. д., в доме, построенном по проекту В. М .Васнецова.

Михаил Иванович Чуванов был Председателем Преображенской Древлеправославной общины. Похоронен на Преображенском кладбище.

Статью привожу не полностью, только то, что относится к Расторгуевым.

«Недавно в Центральном Доме литераторов состоялось очередное заседание Клуба книголюбов. Оно называлось «Столешники» и было посвящено125-летию со дня рождения Владимира Алексеевича Гиляровского. Одним из самых ярких выступлений на вечере были воспоминания близкого друга Гиляровского, старейшего московского печатника и книжника Михаила Ивановича Чуванова.

Чуванов работал в свое время с С. Есениным, выпускал с Маяковским «Окна РОСТа». Под его технической редакцией вышли сотни книг. Вот какой автограф оставил Гиляровский на книге «Записки москвича»:

«Михаилу Ивановичу, живущему среди книг и авторов их, особенно москвичей, от дяди Гиляя. 1931 год. Москва. Столешники».

Близкое знакомство двух москвичей состоялось в 1921 году в редакции «Рабочей Москвы». Встретив здесь Гиляровского, Чуванов напомнил писателю девятисотые годы, их встречи в маленьком садике на Солянке.

В начале века Михаил Иванович работал здесь в чаеразвесочной Расторгуева. Работа была не слишком тяжелая, но пыльная, и хозяин заставлял мальчиков-рабочих периодически выходить во двор – «прочистить легкие». В доме Расторгуева жил хорист Большого театра Михаил Иванович Семенов – друг Ф. И. Шаляпина еще по Казани. Оба они пели в расторгуевской церкви Рождества на Стрелке, что находилась на пересечении Солянки и Подколокольного переулка. Старший сын самого Расторгуева тоже работал в Большом. Вот в эту-то театральную компанию и был вхож Гиляровский.

Частенько заходил писатель в садик и беседовал с «чайными» мальчишками, расспрашивал о жизни, давал советы и наставления. Владимир Алексеевич рассказывал о своих юношеских годах, и, что было самым привлекательным для детворы, демонстрировал силу и ловкость, учил приемам французской борьбы. Михаил Иванович вспоминал, как ребята до умопомрачения колотили ребром ладони об стену, добиваясь окостенения, «как у дяди Гиляя».