Моя боль = моя любовь - Кристина Миляева

все матчи, готовясь добавить в копилку ещё золото и продвинуть по турнирной таблице и в балльно-рейтинговой системе. Мы оба шли к своей мечте и поддерживали друг друга на этом нелёгком пути. Всё же позиции у нас разные, мы не соперники, да и основа прекрасно сыграна, так что вряд ли тренер будет менять состав прямо перед смотром. А это значило лишь одно: надо реально постараться и не подвести парней. У них запасного аэродрома в виде недоделанного папаши нет, обратно на Рублёвку не переедут, когда очередная силиконовая курица доведёт его до сердечного приступа.

Я отвлёкся от своих мыслей из-за громкого крика ребят, который сотряс стены кафе, ознаменовавший забитую шайбу в ворота тех, на кого мы и не ставили. Парни кричали и бушевали в негодовании. Не могли же фавориты турнира, с которыми мы встречались по восемь раз в году, так бесславно слиться, проиграв неизвестной команде, собранной на коленке из обычных дворовых пацанов. Но как только я увидел, с какой силой был пробит вратарь, челюсть повстречалась с полом. Такое реально страшно останавливать своим телом. Убить можно мощью броска.

Я быстро отвёл взгляд и уставился в пустую тарелку. Егор Овчинников был центральным нападающим и капитаном команды, и по его лицу сразу же стало понятно, что защитникам предстояло пахать аки пчёлам, чтобы сдерживать этот натиск. Нельзя сказать, что между ними была дружба, скорее всего, просто отношения сокомандников, но всё же он имел авторитет и показывал самые выдающиеся результаты из нас всех. С ним легко можно было поговорить обо всём на свете, можно помолчать, а иногда и кулаками помахать, о борт арены прикладывал он не хуже нашей защитной двойки.

Но иногда, в моменты обсуждения или очередных тупых шуток пацанов, краем глаза стал замечать, как Егор смотрел на Ису и хищно щурился, словно выбирал новую цель для быстрой встречи на одну ночь. Иногда капитан смотрел таким взглядом, что я терялся в догадках, кто из нас поехавший и по уши влюблённый псих. Я не мог с уверенностью сказать, когда это началось, просто начал замечать, как это незримое соперничество пробирало до мурашек и оседало в душе холодным комом страха. А другие, в том числе и Кирилл, лишь лыбились и говорили, что это тупо ревность. И я молчал, так как не хотел усугублять ситуацию в команде перед важным турниром. Пусть сам разбирается со своими чувствами, а моё дело маленькое — играть!

Матч закончился, включили песенки, а ребята за столом начали напоминать серые тучи. Вот и противник на финал определился, и это было весьма неожиданно. Вскоре все стали собираться на тренировку, зная, что опоздания, даже основе не простят, могут и на скамейке оставить. Выйдя на улицу, я вздохнул и постарался расслабиться. Никаких проблем, мы сможем победить, несмотря ни на что. Каким бы противником ни наградила нас судьба, мы лучшие и достойны победы и громких криков в поддержку.

Вдыхая морозный воздух, я смотрел на здание арены, в которой до сих пор горел свет, и думал о том, что, скорее всего, женская команда по фигурному катанию всё ещё тренировалась. Я жалобно посмотрел на Кирилла, отчего тот закатил глаза и понимающе усмехнулся. Недовольно прошипев: «пять минут», он первым двинулись к арене, которая едва отшумела в радостном предвкушении полуфинала по фигурному катанию. Поздоровавшись с охранником, прошмыгнули не в сторону раздевалок, а в сторону трибун, которые были практически пусты. Наш матч был поздно вечером, и гости ещё не собирались на просмотр.

Миновав раздевалку, мы прошли на лёд, откуда доносились звуки скольжения и лязганье коньков о выщербленную за турнир поверхность. Для нас его шлифовать будут чуть позже, а пока девочки развлекались. Я приоткрыл дверь и прильнул к проёму, с жадностью впитывая образ одинокой изящной фигурки в тёмно-синем купальнике, грациозно скользящей по льду. И это завораживало: каждое движение, каждый взмах, всё было отточено до невозможности.

Ирина часто занимался в одиночестве, без влюблённых взглядов, посторонних и грозных взглядов тренера, замечающего малейшую помарку в движениях. В помещение уже понизили температуру, что воздух немного охладил арену, и лёд, который был подготовлен для фигуристок, сейчас подходил и для нас. Правда, на новом льду, который для финала зальют с утра, кататься будет лучше и безопасней, но пока такой роскоши обычным школьным соревнованиям можно было не ждать. Но даже так, я готов был стоять вечность и смотреть на свою неземную Ису.

Я почувствовал, как меня нетерпеливо дёрнули за рукав, напоминая о том, что тренировка может и завтра состояться, а полуфинал мы играли сегодня. Я бросил последний тоскливый взгляд на фигурку на льду и, горестно вздохнув, направился за Кириллом. Придя комнату для совещаний, я включил новое видео со и просматривал эти заветные двадцать секунд, чтобы убедиться в том, что реакция, пусть и была практически незаметной, но была. Какой же Ирина красивая и воздушная!

Мне нравилось в ней всё: от шикарных чёрных волос с мягкими волнами кудрей, до красивых, изящных ножек. До безумия нравилась привычка Иры проводить пальцами по волосам, откидывая непослушные, выбившиеся из пучка пряди назад, которые после такой манипуляции красиво ложилась, обрамляя её кукольное личико и предавая ей ещё больше нежности и хрупкости. Завораживающее зрелище. Ирина был для меня сплошным фетишем, состоящим из сотен мельчайших радужных искорок счастья.

Хотелось заполучить всё! Зарыться пальцами в великолепные чёрные волосы. Утонуть в бездонных карих глазах, наполненных решимостью, добиться поставленных целей. Потрясающие пухлые губы, которые хотелось зацеловать до потери сознания. Тонкие, изящные пальчики, красиво вычерчивающие в воздухе эмоциональные элементы программы, добавляя ей чувственности и грации. Хрупкие, но всё-таки тренированные плечи и тонкая талия, которую хотелось обнимать и не выпускать из объятий, притягивая ближе. И, наконец, длинные, красивые ноги, несмотря на кажущуюся хрупкость, выносящие сумасшедшие нагрузки на льду во время прыжков и комбинаций.

Я мог бы восхвалять Ириной бесконечно и часто делал это, сгорая в страсти и желании прикоснуться к ней, хотя бы на мгновение. Но это было бы безумством. Настоящим и сумасшедшим поступком, за который мне непременно перепало бы по морде. Что-что, а в этом Иса была решительной и стремительно, да и куча приставленного к ней народу, чётко бдело затем, чтобы Принцессу никто не смел беспокоить и отвлекать от достижений, к которым та стремилась.

А ещё нравился стиль одежды, который она предпочитала в обычной жизни. Конечно, обтягивающие купальники для выступлений не давали места для фантазий, так как часто обтягивали