Путешествие в Никс (ЛП) - Хелланд Дженна

- Петрос, я не хочу прерывать твою работу, - солгал Ксенаг, - но, как дела с другим нашим проектом?

Петрос снова положил молот. Он, прихрамывая, пересек кузницу, подойдя к дальнему углу, где на пьедестале стоял небольшой предмет, накрытый шелковой тканью.

Ксенаг театрально сорвал шелк, обнажив бронзовый бюст молодой женщины. Элспет, появившаяся неизвестно откуда, убила гидру и расположилась в Мелетиде, как избранница Гелиода. Гидра не служил никакой особой цели Ксенага. Он был милой забавой, и принес пользу, всколыхнув старые распри между богами. Он не особо сердился на Элспет за убийство чудовища. Нет, не потому она привлекла его внимание. Он рассмотрел изгиб ее челюсти, ее безупречные глаза, ее гладкий лоб. В выражении ее лица застыло смятение, словно статуя сама не могла поверить, в какой переплет она попала.

- Ты действительно величайший из когда-либо живших мастеров, - сказал Ксенаг. – Это абсолютный шедевр. Идеальный ее образ. Я понимаю, почему Пирфору так тебя не хватает.

Ксенаг отступил на шаг и продолжил свое изучение бюста. Кулак сатира начал светиться жаром расплавленного железа. Элспет была уникальна, и Гелиод не прогадал, присвоив ее себе. Но Ксенаг, ступавший за пределы сферы этого мира, обладал знаниями, которых не было даже у богов. Он мог узнать другого мироходца с первого взгляда. Небрежным движением, он положил руку на лицо бронзового изваяния. Его ладонь расплавила ее точеные уста, а пальцы вплавились в ее глазницы.

- Она вооружена мечом, слишком могущественным для смертных, - сказал Ксенаг Петросу. – Знаешь, какой она с ним становится?

Он без удовольствия наблюдал, как изящные черты бронзового шедевра оплавлялись в бесформенный кусок металла.

- Слишком похожей на меня, - сказал он Петросу. – Сделай еще одну. Пока я не смогу уничтожить ее саму.

ГЛАВА 3

ТЫ БОЖЕСТВЕННАЯ ЗАЩИТНИЦА МИРА В ОТСУТСТВИИ ГЕЛИОДА. ЛИШЬ ТЫ МОЖЕШЬ ВЛАДЕТЬ ЕГО ОРУЖИЕМ. ТЕБЕ ПРЕДНАЧЕРТАНО СУДЬБОЙ БЫТЬ ГЕРОЕМ ТЕРОСА.

Дакс написал эти слова на клочке бумаги и ночью подсунул записку под дверь Элспет. Сейчас было ранее утро, и уже несколько часов прошло с того времени, как чернила на записке высохли. Элспет не слышала ночью его шагов за дверью, иначе бы она открыла ему дверь. Она скомкала записку в кулаке. От нее веяло ощущением окончательностью и завершенностью, словно она никогда больше не увидит Дакса, и это были его прощальные слова.

Элспет взглянула на розовеющие небеса над восточным горизонтом, озаряемые первыми лучами восходящего солнца. Она жила в громадном храмовом комплексе Гелиода в Мелетиде с того дня, как они повергли гидру. Тренировки с Даксом в предрассветные часы превратились в ежедневный ритуал. Обычно они встречались во внутреннем дворике широкой стоа, но сегодня он так и не появился – лишь оставил эту таинственную записку и исчез. Его не было в его покоях – она проверяла. Элспет продолжала ждать его даже после назначенного времени. Теплые лучи рассветного солнца уже грели ее кожу, но и она, и ее копье все еще отбрасывали длинные тени на безупречно чистые плитки внутреннего дворика.

Отсутствие Дакса словно наполнило ее пустотой. Прошлым днем они повздорили, и теперь создалось впечатление, что все то, что существовало между ними, было внезапно уничтожено. Дакс был непростым человеком, он тяжело подпускал к себе людей, но при этом обладал яркой харизмой. Люди, казалось, притягивались к его энергетике, хотя сам он прикладывал мало усилий, чтобы поддерживать дружеские отношения. Но, несмотря на свой эмоциональный дисбаланс, он делал все, чтобы ей было комфортно поселиться в Мелетиде. Именно Дакс нашел для нее комнату в храмовом комплексе Гелиода. Хотя технически, покровительницей Мелетиды считалась Эфара, комплекс Гелиода, включавший в себя его главный храм, был крупнейшим в городе. Основное здание храма Бога Солнца было впечатляющим – массивное прямоугольное строение, окруженное по периметру известняковыми колоннами, каждая из которых была сотню футов в высоту. Внутри красовались десятки построек, связанных лабиринтом крытых колоннад и проходов.

Дакс показал ей огромную библиотеку Гелиода, содержащую тысячи ящиков со свитками, и они провели часы за чтением учений Бога Солнца, расшифрованные оракулами и священниками. Они прогуливались к песчаному пляжу, где он рассказывал ей божественные притчи и рассказы о таинственных архонтах, некогда правивших железной рукой над этими землями. Он обладал безупречной памятью, словно слова навсегда были высечены в его разуме. Но, хоть он и мог процитировать ей любую историю или любое учение Гелиода, он отказывался обсуждать их. Когда она спросила о природе судьбы, он процитировал слова Бога Солнца и вежливо сменил тему. Возможно, именно это требовалось от него, как от оракула, но Элспет хотела знать, что он сам думал, а не то, чему он был обучен.

В частности, ей хотелось знать, что он думал о Безмолвии сейчас, когда боги покинули мир смертных, удалившись в Никс. Все остальные в Мелетиде были шокированы и подавлены этим изменением. Элспет редко общалась с другими священниками в храме Гелиода, но она становилась свидетельницей многих бесед, касавшихся природы Безмолвия, и того, что оно значило для будущего. Однажды утром, когда они тренировались, Элспет допытывалась у Дакса о последствиях Безмолвия, а он пренебрежительно отмахивался от обсуждения истинного эффекта данного феномена.

- Жизни священников это почти не коснулось, - сказал Дакс. – Для них, всегда было редкостью, напрямую встретиться с богом.

- А как это коснулось тебя? – спросила Элспет.

Дакс лишь пожал плечами и взмахнул тренировочным мечом. Она без труда отбила выпад, не став продолжать беседу.

Прошло несколько недель, дни становились короче, и она все больше ожидала, что скоро он оставит ее. Но он оставался рядом. Они начали посещать больных и престарелых, это была практика, ожидаемая ото всех, кто жил в храме Гелиода. Ей нравилась мысль, что благие дела были часть служения. Священники Гелиода и Эфары совершали ежедневные выходы на улицы, где помогали всем страждущим. В городе было очень мало нищеты и насилия. Эти «лечебные» визиты были традиционны до Безмолвия, и продолжались в полной мере после ухода богов. Когда они с Даксом работали вместе, Элспет все больше уважала Бога Солнца, невзирая на его отсутствие.

На тренировках Дакс учил ее боевому стилю Мелетийской Армии. Он требовал от нее все больше, и больше – словно времени было мало, и нельзя было терять ни секунды. Они готовились к чему-то, но он не говорил ей, к чему именно. Элспет начала ночами лежать в раздумьях о загадочном оракуле, и его намерениях.

- К чему все это? – наконец, спросила она. – Все эти тренировки и часы в библиотеке?

- Я думал, это то, чего ты хотела, - сказал он.

- Но, чего ради? – спросила Элспет. – Что от меня ожидается?

- Ты чемпион Гелиода, - сказал он. – Тебе нужно многое узнать до его возвращения.

- Но, зачем? – спросила она. – Я не понимаю.

Он услышал растерянность в ее голосе и нахмурился. – Ты станешь его сосудом в смертном мире. Ты станешь защищать его владения от тех, кто будет стремиться уничтожить их.

- Как я могу быть его сосудом, если не слышу бога так, как ты?

- Чемпиону не нужно быть оракулом, - сказал он. – У тебя просто должно быть сердце героя.

- Я не ребенок, - разозлившись, сказала она. – И я не была взращена, стоя на коленях перед алтарем Гелиода. Прекрати разговаривать со мной штампами. Просто скажи правду.

- Ты желал быть героем, - произнес Дакс. – Почему ты приняла задание Гелиода принести его меч-копье в Мелетиду? Почему ты убила гидру?

- Потому что он собирался разрушить город! – сказала Элспет. – Что мне оставалось делать? Ничего? И это мой меч! Или меч-копье, или как ты его там называешь. В моем сознании оно всегда останется моим мечом.

- Ты не должна так говорить, - сказал Дакс. – Гелиод признал это оружие своим. Ты владеешь им от его имени.