Ведьма с проспекта Большевиков - Андрей Лазарчук

Кулагин подносит к губам стакан, но не пьёт, смотрит на Машу.

Кулагин. А квартиру Личке?

Маша. Ну… потерпит ещё годик-другой. Вспомни, как мы обходились.

Кулагин. Не. Мы неправильно обходились. (Беззвучно смеётся, что-то вспомнив). И потом… (Пьёт и морщится, глоток пошёл криво.) Я к воде — как-то без фанатизма. Самолётик бы…

Маша. Старый списанный кукурузник. Поставить его там у вас на пустыре — и курочить его, и курочить…

Кулагин. Не курочить, а курощать. Да, это было бы забавно… но если по правде, то поставить-то и некуда…

Маша. Все-таки у тебя полный отрыв от земли, Кулагин. Надо ж всё-таки чему-то полезному учить, а не этой выморочной лабуде.

Кулагин (ставит почти допитый стакан на столик). Нет ничего полезнее, чем уметь работать головой и руками. Ты же это знаешь, и знаешь, что не права, и поэтому злишься. Ты не злись. Просто ты делаешь своё дело, а я делаю своё…

Маша (срывается). Очень кучеряво получается, Кулагин. Делать своё светлое дело на мои низкие деньги…

Кулагин молча встаёт и выходит. Маша лупит ладонью по столику, потом срывается следом.

Маша. Кулагин! Вернись! Что за манера, чёрт!..

Кулагин запирается в душевой кабинке. Маша стоит под дверью и слушает, как льётся вода.

Квартира ведьмы.

Вещь возится в тёмном уголке, где у нее крохотный тайничок, смотрит те немногие вещи, которые остались «её» вещами и что-то для неё значат: большая красивая пуговица, замызганная ленточка, в которой угадывается бывший красивый бант и т. п. Вещь прижимает к уху половинку сломанных наушников, тихо раскачивается, как будто что-то слышит.

Яхта подходит к причалу, мы видим издалека, как женщины чмокаются, Слава с чувством жмёт Кулагину руку, девочка хлещет антенной машину, у которой, наверное, всё же сдохли батарейки, потом семьи расходятся, садятся по машинам…

Кулагин. Ой… забыл. Машка, ты не спросила, случайно, что значит «сикота цать»?

Маша (с очень серьёзным лицом). Спросила.

Кулагин. И что?

Маша. Это значит: «На старт, внимание, марш».

Кулагин. О-ё! Ни за что бы не догадался.

Маша. Потому что оно по-японски… Ладно, Кулагин, не грусти, прорвёмся.

Кулагин. Да я и не грущу. Просто завтра полёты, я тут задумался слегка…

Кулагин и его кружковцы на запущенном полусквере-полупустыре запускают модели.

Снова квартира Ведьмы.

Ведьма в тяжёлом шёлковом халате и с трубкой в зубах, сидит в кресле, глаза закатились. Камера объезжает вокруг неё, оказывается за спиной. Ведьма медленно встает, движением плеч сбрасывает халат. И как бы вместе с халатом сминается и опадает к ногам вся комната со всей мебелью и шкурами на стенах. Ведьма оказывается в неподвижном городе среди множества застывших мужчин. Причём она значительно выше всех — самый высокий ей едва по пояс. Она делает шаг (пролетая при этом полквартала), берёт одного за шкирку, присматривается, откидывает. Другого, третьего. Ещё несколько шагов, город стремительно летит навстречу, невесомо поворачивается вокруг нее. Это она — центр мира. Еще один мужчина негоден, летит в сторону, падает. Перед нею сквер с обширной лужайкой, на ней застывшие мальчики, чуть в стороне — Кулагин, тоже смотрит вверх. В воздухе висит самолётик. Ведьма щелчком сбивает его, потом присаживается к Кулагину.

Ведьма (урчащим голосом). А вот ты — ничего себе… Да, да, очень даже ничего…

Оглядывается. И видит невдалеке Колю, направляющегося сюда.

Ведьма. Как все удачно складывается, мальчишки… Эй, сосед, тащи-ка этого крепыша ко мне!

Кулагин и его кружковцы — в том самом сквере. Мальчик держит в руках сломанную модель, чуть не плачет.

Федя. Ну, Вик Саныч, ну… Я же все правильно делал!

Кулагин (пожимает плечами). Знаю, что правильно. Понимаешь, Федька, воздух — он не очень прочный. Иногда и большие самолёты бьются по совершенно непонятным причинам… Ты, главное, не кисни. Тут работы-то — на два часа… Ладно, народ, давайте заканчивать, время.

Подходит Коля. Он слегка под пивом, на шее зенитовский шарф.

Коля. ЗдорОво, сволочь. Завязывай ты со своей мошкарой, поехали. Пива ещё навалом. «Зенит» два-ноль, слышал уже?

Кулагин. Нет. Я тебе, кстати, тут триста баксов прихватил. А с кем играли?

Коля. Ну ни хрена себе… Ты ещё спроси — во что? В совке таких, как ты, называли аполитичными. Так что насчёт пива?

Кулагин. Если ты не торопишься… сейчас мои закончат, в лабораторию забежим — и вперёд. И… Если я у тебя основательно посижу, ничего?

Коля. Что, опять?

Кулагин. Ну… примерно. По-другому, но… Это всё из-за Лики она бесится, я понимаю. Только уже выдерживать тяжело. Невмоготу, если по правде… Так я у тебя упаду? Никого не ждёшь?

Коля. Придёт одна коза, но это ничего. Кстати, хочешь, позвоню ей, пусть подругу прихватит?

Кулагин. Брось. Ни к чему.

Коля. Самое что ни на есть к чему. Вот поверь моему богатому опыту…

Кулагин. Всё равно не сейчас.

Коля. Ну, как хочешь. Было бы предложено. Да, за баксы спасибо. По дороге забежим, отдадим. И ещё, старик… (мнется.)

Кулагин. Рожай.

Коля. Боюсь я. Пойдём со мной, а? Просто постоишь рядом.

Кулагин. С тобой? К этой?..

Коля. Ну… ну, пожалуйста, а? Я и не идти не могу, и идти страшно. Хуже, чем к зубному.

Кулагин. М-да. Никогда не прибегайте к помощи тёмных сил. Кто сказал? И я не помню. Наверняка многие потом так говорили…

Вторая половина разговора идет под развешивание моделей на проволоках под потолком, авиамоделисты прощаются и разбегаются, потом Кулагин запирает помещение. Идут с Колей — чем-то похожие на Винни и Пятачка. Кулагин — большой, неторопливый, уверенный, Коля — маленький, суетливый, забегает вперёд и подпрыгивает.

Лестничная клетка.

Звонят в дверь — великолепно отделанную, явно очень дорогую.

Коля (пытаясь ковырнуть лак). Во оно куда наши трудовые баксы-то уходят…

Дверь открывается. На пороге Ведьма в дорогом халате с кистями.

Ведьма. А, явился. Вчера тебя ждала…

Коля. Вчера того… бабок не было.

Она сторонится, пропуская в квартиру.

Прихожая шикарная, но какая-то эклектичная. Под ногами дорогой ковёр, а входная дверь изнутри зеркальная.

Коля отдаёт деньги.

Хозяйка деньги пересчитывает, суёт в карман.

Ведьма (усмехаясь). В расчёте, сосед. (Внимательно и властно смотрит на Кулагина.) А ты завтра поутру приходи. Знаю твою беду, помогу.

Краем глаза Кулагин видит в глубине квартиры какое-то движение, и тут же они с Колей оказываются на лестнице — словно их взяли за шкирки и пронесли сквозь дверь. Смотрят друг на друга. Потом на дверь.

Коля. Дык… (разводит руками)

И они идут к Коле на четвёртый этаж пить пиво.

Ведьма, закрыв за ними дверь, смотрит в зеркало.

Ведьма (отражению). Неплохой мужичок, очень даже неплохой. Чистая душа. Как тебе кажется?

Отражение, оскалившись, кивает. Отражение не похоже на оригинал: волосы у Ведьмы в зеркале перехвачены золотым обручем с камнем-«глазом» на лбу и со стрелкой над носом. Одето отражение в чёрный кожаный лифчик, короткую юбочку и чулки. У ног отражения лежит, свернувшись и высунув по-собачьи язык, голый Кулагин в ошейнике и на поводке.

Тем временем Маша и Зоя сидят в каком-то ресторанчике.

Маша (кричит шёпотом). Я всё понимаю, но я ничего не могу с собой поделать! Я же чувствую — вот, вот, всем, всей шкурой! — что у него кто-то есть. Ему и раньше на меня было наплевать, а теперь — просто воротит, я же вижу. Яхту не хочет, представляешь?.. И смотрит, как на моль…