Знаменитая танковая - Владимир Ляленков

– В это же время немцы бомбили наши позиции под Касторным и под Старым Осколом. Они не знали, сколько наших войск собрано, их точное расположение тоже не знали. И решили одновременно провести воздушную разведку боем. А наше командование, в свою очередь, не знало, где же враги нанесут главный удар. Понимаешь?

Едва самолёты улетели, гитлеровцы начали артподготовку с дальних позиций. Пристреляться они не успели, и снаряды падали левее наших позиций. И в это время из-за передовой прибежали разведчики Савельев и Куличенко. Сообщили, что в пяти километрах, в лесу, сосредоточено около шестидесяти вражеских танков. На машинах подвозят пехоту. Всем дозорным было приказано вернуться на позиции.

На этот раз пехотинцы первыми должны были принять удар. Комбат Король задал взводам секторы обороны. Дедушка говорил: во время боя нет маленьких и больших задач. Даже один толковый выстрел может иметь решающее значение. На правом фланге Тимская дорога огибала овраг, там прежде был карьер. С другой стороны к дороге подходил противотанковый ров, выкопанный уже давно гражданскими. Во многих местах через ров были сделаны дощатые переходы. Комбат Король велел прикрыть ров возле дороги досками, засыпать их землёй. Пушки противотанковые он сосредоточил в центре позиций. А на правом фланге у оврага запрятали в лощинке только одну сорокапятку – небольшую противотанковую пушку, – нацелив её на то место, где ров и овраг подходили к дороге. По просьбе комбата комбриг перевёл два резервных танка KB на правый склон горушки. Перед ними вырубили кусты, и тяжёлые орудия танков пристрелялись к повороту дороги. Когда пристреливались, даже свои не сразу поняли, кто и откуда стреляет. В том и заключалась хитрость.

Все наши танки окопались в земле. За левым флангом следила рота тридцатьчетверок. Они уже тогда прославились подвижностью, крепостью брони.

Лёгкие танки были сосредоточены в центре. Только по особому приказу, если вражеская пехота прорвётся через окопы, они могли вылезти из укрытий, вести бой на открытой местности. Броня на них была не толстая. Снаряды прошивали их насквозь. И с танками врага сражаться они не могли.

Но вот кончилась вражеская артподготовка. Один наш танк горел. Экипаж успел выбраться из него. Внутри танка взорвались снаряды. Толстый чёрный столб дыма вытянулся в небо.

– Уже все наши позиции были затянуты пылью. От леска окопы не были видны. И вот выползли из-за холмов танки. Казалось, они не спешили, сворачивали влево и вправо от дороги. За ними шли солдаты. И вдоль скатов холмов побежали их фигурки. Видно было, как начали рыть окопы, а наблюдатели устанавливали стереотрубы. У нас стояло полное молчание. Комбат Король наметил четырёхсотметровый рубеж. Ждали, когда танки достигнут его…

Танки врага подошли метров на восемьсот, вдруг разом взревели. Стреляя на ходу, устремились к центру наших позиций.

Начался бой.

Хотя секунды в бою имеют решающее значение, но только рукопашные схватки кончаются быстро. Обычно же секунды складывались в долгие минуты и часы. Этот первый бой нашей бригады длился около двух часов. Едва передние танки достигли четырёхсотметрового рубежа, разом ударили наши танки и тяжёлые KB первого батальона. Они ударили в центр наступающих, где танки шли плотнее. Две вражеские машины сразу же загорелись. Немецкие наблюдатели мигом засекли наши огневые точки. И заметили, что на правом фланге, где дорога огибает овраг, пушек наших нет. Несколько танков устремились к повороту. На ходу обстреляли поворот дороги, видимо думая, что там мины. – Но мин, как ты помнишь, там не было. Однако едва две передние машины оказались на повороте дороги, ударили издали тяжёлые KB, которые прежде пристрелялись к этому месту. Передний танк развернуло, пушка его опустилась. Второй хотел обойти его. Подставил бок сорокапятке в лощине. Она дважды шлёпнула по гусеницам, разбила их. И оба танка остальным перекрыли дорогу…

Враги сразу не могли сообразить, что происходит. Два танка, шедшие следом, попытались оттолкнуть с дороги подбитый, но тут же загорелись. Возможно, этот эпизод и решил исход первого боя. Отделение наших пулемётчиков выскочило из лощины. Бойцы залегли за бронёй вражеских машин. Стали сбоку строчить по пехоте. Пехота залегла. Танки врага остановились, попятились. На правом фланге и в центре атака захлебнулась. На левом фланге четыре машины проскочили через наши окопы. Но их пехоту мы отсекли. Две прорвавшиеся машины загорелись, две другие вырвались обратно.

– Грохот стоял, всё смешалось в дыму и в пыли. Были минуты, когда отдельным бойцам трудно было понять, что же происходит. Горели и взрывались танки, кричали раненые. Но каждый из нас чётко выполнял свою маленькую задачу, и, когда враги отступили, стало ясно, что атака отбита.

Смелость и расчет силу ломят

Но ещё не рассеялись пыль и дым, снова налетели самолёты. Десять штук. С первого захода сбросили бомбы и улетели, появились новые. Сколько заходов сделали самолёты, никто не мог сосчитать. Всем казалось: самолёты повисли над позициями и бомбят. Это был настоящий ад. Но бомбы врага сыпали не по целям, а в облако дыма и пыли, покрывшее позиции. И хотя ветра не было, облако чуть сместилось. Много бомб упало в стороне от окопов.

– После бомбёжки опять начала садить их артиллерия. Так уж у немцев по расписанию положено было, – рассказывал дедушка. – Нам некогда было ремонтировать свои сильно покалеченные танки, мы даже внимания на них не обращали. Один мой тягач разбило снарядом. И мы с Колосовым и Василичем на другом подвозили к окопам снаряды. Пушкари одно кричали: «Снарядов, снарядов!..»

Кончили враги артподготовку, и началась новая танковая атака. Она была ещё страшнее первой.

Отступившие танки за холмы не ушли, остановились по эту сторону. И к ним присоединились лёгкие танки, облепленные солдатами.

Во время обстрела дедушка успел привезти на грузовике от Куняевки гранаты. Но они были слабенькие, противопехотные РГД – ручные гранаты. Их связывали по пять – шесть штук. Бойцы со связками залегли впереди окопов за подбитыми танками. И получилась вроде новая линия обороны.

Сначала, как и во время первой атаки, вражеские танки шли развёрнутым строем. Но потом с флангов машины устремились к центру. И мощным клином враги врезались в наши позиции.

Вот что получилось. Танки прошли через окопы, начали разворачиваться в обе стороны для дуэли с нашими танками первого батальона. Пехота с лёгких танков ворвалась в окопы. Завязалась рукопашная. С флангов наши пехотинцы бросились к центру. Эта свалка и разделила наступающие танки – задние задержались. Прорвавшиеся немецкие танки встретили тридцатьчетверки. Грозные машины в упор били друг в друга. Наши окопы на флангах были оголены – все бросились врукопашную к центру. Если б фашисты это заметили, возможно, бой кончился бы иначе. Стоило им бросить их задержавшиеся машины на один из флангов, они прошли бы в тыл нашим. Но из-за дыма немцы многого не видели. Бойцы, сидевшие за подбитыми танками, пустили в ход связки гранат. Почти все отставшие машины врага горели… и пехота врага дрогнула. Её выбили из окопов. Тогда прорвавшиеся танки стали отходить назад. Тут только немцы заметили, что правый фланг наш совсем пуст, но бросили туда одну лишь пехоту. К счастью, пулемётчики и расчёт сорокапятки, сидевшие на повороте дороги за подбитыми ещё в первом бою машинами, держались на месте. Они встретили вражескую пехоту огнём, и те откатились. Пальба прекратилась. Но из-за дыма и пламени горевших танков наши не могли взять в толк, что же произошло. Когда увидели, что танки ползут обратно к холмам, поняли, что атака отбита.

Наступила тишина. Стонали раненые. Работали санитары. Убитых врагов выбрасывали из окопов. Раненых наскоро перевязывали, увозили на телегах к Нижнедевицку.

Дедушка говорил: если б в этот момент гитлеровцы бросили свежие силы, они бы смели наших. Но поблизости у врагов не было резервов. А их командование даже представить себе не могло, что мы такой малой силой одержали победу.

Фашисты оставили на поле боя тридцать две машины. У нас после двух боёв из пятидесяти шести боевых машин осталось тридцать. Покуда убирали раненых, наступил вечер. Темень покрыла землю. Только факелы горящих танков освещали её.

Земля горела, но врага задержали

Миновала короткая ночь. Утром ждали атаку. Взошло солнце. Немцы не шевелились. У вырытых окопов поперёк склонов стояло шестнадцать машин. Возле них и в окопах никакого движения наши не заметили. Час прошёл, второй. Это было странно. В штабе ждали донесений от Никитина. Ни он, ни его люди не появлялись. Из штаба корпуса известий тоже не поступало.

Вдруг объявился Павел Никитин. Он пришёл со стороны Касторного. Сообщил в штабе, что против позиций фронт не перейти. Километров на десять по фронту выставлены вражеские наблюдатели. И он сделал крюк километров в пятнадцать. Вброд перешёл через Олым. Люди его целы, пропал один Якин, который прежде остался возле ветряка.