Локация - Олег Фомин

А вокруг была тишина…

Внезапно Андрея страстно обнял ужас. И даже злость не помогла – рассыпалась вдруг в пепел.

«Дашенька, наверное, уже встала и ушла на кухню… Нет, в спальню, наверное… Ну, да… Прилегла отдохнуть после…»

Страх – за сердце!

«Я же не слышал, как она поднялась… Даже шороха не слышал!..»

УЖАС!!!

Андрей немедленно возобновил игру, прильнул жадно к клавишам и мыши, вонзился взглядом в экран…

Некроманты накинулись гурьбой на игрока, закрыв его собой, облепили всего, грызли, царапали ядовитыми ногтями. Показатель жизни побагровел и оплыл. Отделаться от монстров врукопашную не удастся. Андрею пришлось применить заклинание ударной волны, которое в качестве оплаты требовало отдать львиную долю здоровья… Взрыв. Бледно-синяя стена мощи разразилась в пространстве. Тех, кто был в эпицентре, порвало на части, других повергло на землю. На счётчике осталось всего три единицы здоровья из ста.

И тут Андрей впал в панику столь естественно, будто он действительно очутился там, в этой скверне, среди тварей. Он всё-таки добился цели – ощутил игровой мир, причём столь явно, как никогда ранее. Потому что теперь им двигала не романтика, не желание отречься от серой людской повседневности ради участи воина-одиночки в более интересной и волнующей реальности. Сейчас он просто был перепуган. Его взял в узды инстинкт. Если он найдёт смерть в этой игре, дисплей погаснет, и он вернётся обратно, в эту комнату, в эту тишину, где скоро обнаружит подтверждение своей догадке и сойдёт с ума… Нет!..

Уцелевшие мертвецы, невредимые, с оторванными конечностями, а то и безголовые, восставали и тянулись к герою магнитами, качаясь, хромая, рыча и брызжа дрянью изо рта. Густели и густели, будто их и не уменьшилось…

Андрей забыл о своей миссии здесь: уничтожить всех. Он просто удирал, одержимый страхом за искусственную жизнь, мерцавшую на экране. Пока гряда врагов опять не разрослась до тучи, он мчался, минуя нечисть, перескакивая через неё и не вступая в борьбу – лишь наспех разил мечом самых настырных, мешавших бегству, и нёсся дальше, не добивая. Наконец, прыжок – и он уже карабкался наверх по влажной и скользкой стене из грунта. Ненасытные зомби полезли за ним. Но и теперь они преследовали добычу так же уверенно и неотвратимо, такою же оравой. А из нор хищными клешнями выныривали гнилые руки, и новые трупы присоединялись к погоне… И на что он рассчитывал? Да ни на что. Он тонул и, как тому свойственно, хватался за соломинку… Дополз до потолка. Тупик… Прыгнул на свисающие корни деревьев и обезьяньим стилем продолжил движение. Но внезапно заметил, что ему навстречу точно так же, перебираясь с корня на корень, подкрадываются мертвецы, причём здесь у них получалось гораздо лучше, чем по земле. Андрей, всерьёз отчаявшийся, чуть не плача, подался назад, влево, вправо – везде наступали зомби. Можно было бы сигануть вниз, но жалкая цифра «три» на табло здоровья гарантировала полный провал этой затеи. Как ни старайся, смерти не избежать… Андрей с воплем разрубил первого подоспевшего некроманта… Затем второго… Третий набросился со спины и вгрызся в шею. Кисти игрока расслабились, отпустив корень и оружие. Вместе с победившим его врагом он низвергнулся на самое дно подземелья. Изображение на дисплее напиталось красным, а потом очертилось словом: «Поражение!». Экран выцвел мраком, оставив алеть только эту надпись. Затем исчезла и она…

Андрея пожирал воздух. Душил. Сдавливал всё тело. Подогнал кровь к стылой коже и высасывал её через поры. Внутри всё было горячим. Дрожь, которая бесконтрольно обретала власть, сыпалась с Андрея тленом. Не зная, куда вытряхнуть её из своих рук, из пальцев, он вцепился в волосы, чуть не выдернув клочья. Глаза в безумии выкатились, перестали представлять собой нечто наполненное смыслом, превратились в два уродливых шара. Челюсти растянули рот почти до предела: хотелось стонать, но горло лишь сухо и убого сипело.

«Нет… Нет!.. Не верю!.. Такого не может быть… Это же глупость!.. Да как же так??!!.. Этого не должно было случиться… Она ведь даже не вскрикнула…» – Андрей совсем слабенько, неприметно качал головой.

Он медленно и судорожно повернулся к проходу…

На дверном косяке стояло печатью липкое бордовое пятно. Даша лежала на полу навзничь, без движения…

Что происходило потом, Андрей помнил расплывчато и не желал, в общем-то, сохранять эти события и ощущения у себя в мозгу. Помнил только мутные штрихи того, как, напуганный, подполз еле-еле к Даше и проверил пульс, как, не обнаружив оного, быстро забился в угол комнаты, подальше от бездыханной девушки, съёжился там, свернулся калачиком и долго-долго ревел, уткнувшись носом в колени…

Почему он не лишился разума тогда? Потому что, в конечном счёте, ужас сменил страх. Страх преступника. Именно этому чувству Андрей был обязан за своё временное спасение. Оно вынудило его действовать.

«А если она была ещё жива, пока я укрывался от произошедшего в компьютере? Я мог бы помочь ей!.. Гнида!»

Андрей лежал на траве, раздавленный и беспомощный, как тогда в уголке своей квартиры. В сердце, в лёгких, в животе, меж рёбер навсегда поселился чёрный иглокожий паразит, которого не удалит скальпель, которого не прогонит мысль. Он раздулся там, впился мелкими шипами в мясо, проник жгутиками в жилы, сросся с ними и будет убивать хозяина медленно и мучительно. Земля, ветер и ночь обдавали Андрея прохладой, не позволяя свариться, поджариться, расплавиться от собственных слёз.

«Она была святой… Я безнадёжен. Ей нужно было меня бросить и начать строить свою жизнь. Если бы я не встретился ей на пути, она теперь была бы уже счастлива… Но она страдала рядом со мной. Потому что любила… А я убил её! Не игра, а я!.. Она была святой!»

Закапал дождь…

Андрей вынул нож. Щёлкнул механизм – и сверкнуло лезвие, тут же коснувшееся вен у запястья.

«Давай. Покончи со всем сейчас. Не порти больше никому судьбу…»

Секунда… Две… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девять…

Металл не шевелился.

Раз… Два… Три… Четыре… Пять…

«Не могу…»

Один… Два… Три…

«Не могу!.. Чёрт, противно!»

Андрей, чувствуя дикую обиду, разбухающую в нём вместо храбрости, переставил клинок к шее…

«Дурак! Надо было застрелиться!»

Шли мгновения… Андрей часто дышал, хныкал, захлёбываясь страхом, но не решался сделать последнее движение.

«Ради Даши, сволочь!.. Ты же обязан!.. Гад! Ну, накажи же себя!.. Ради неё!!!..»

Шли мгновения… Тщетно. Он понял, что не сможет. И осознал себя со стороны.

«Трус! Дешёвка! Дерьмо лягушачье! Сука тасканная!.. Ненавижу!!!»

Лес и синее просторы над ним взорвались, деревья и траву согнуло мощной волной, звери отошли ото сна, всполошились и заметались – всё вокруг распял вопль Андрея. Он в ярости выл, вопил, рычал до тех пор, пока не охрип…

Он упал ничком в зелёные объятия, погрузил глаза во тьму рукава и, доливая остатки солёной воды, жуя горький дёрн, порол ножом плодородную, пышущую землю, безвинную, молчаливую и не способную дать отпор. Скулил и шептал:

– Ненавижу!!!.. Ненавижу!.. Ненавижу…

В какой-то момент Андрей затих: течение усталости подхватило его и заботливо унесло в долину забытья…

Душа постепенно и с неохотой возвращалась в телесную оболочку, наполняла биологическую материю, как вода томно течет в сложный сосуд, затопляет лабиринт, проникая в каждую затерянную лазейку. Душа, словно поток белой энергии, загружала сознание и основные чувства, включала мириады рецепторов по всей живой системе. В мозг на обработку подоспели первые цепи информации…

Орган равновесия сообщил Андрею, что он лежит навзничь… Осязание щипало морозными и мокрыми сигналами всю ту половину тела, которая прижималась к тверди. Верхняя же часть, наоборот, была согрета чьим-то теплом. Сквозь веки сияла красно-оранжевая плёнка… Боль слабо дотронулась до разума… Откуда-то из-за горизонта тяжёлым ветром дуло эхо:

– Андрей… Андрей!.. Ты проснулся… Очнись, Андрей!..

Андрей упорно и с неприязнью к зову противился возврату в реальность, пытался улететь прочь, в сладкую глубину, со дна коей его вытаскивали. Но когда пространный небесный гул превратился в отчетливый, зычный и, главное, знакомый голос…

– Андрюх, давай просыпайся… Ты как?.. Ну, не молчи, парень!..

Лёгкий толчок в плечо… Шлепок по щеке…

Глаза внезапно распахнулись, и Андрей резко приподнял туловище, опираясь корешками ладоней на скользкую и холодноватую траву. Солнце мгновенно ослепило, а в носу защекотало. Андрей зажмурился, ожидая, когда растают жёлтые пятна…

Тот, кто находился рядом, громко выдохнул.

– Не всё так худо. Нас уже двое… Андрюха, ты только не паникуй, ладно?..

Андрей посмотрел на говорящего. Это был Игорь Якорь, последний из его знакомых, с кем он общался.

После спячки и неожиданного подъёма голова соображала с запозданием. Слова и картины перед собой Андрей пока больше воспринимал, чем осмысливал…