The End - Денис Ветреный

чудовищ, что нашли новых хозяев. Знаешь, мы вкладывали силы, тратили жизни, и всё для чего? Как выяснилось лишь для того, чтобы прятаться и бояться быть пойманным.

Быть творцом, как романтично было это в наше время. Популяризация приносила нам возможности. Мы могли вещать на широкую аудиторию и быть услышанными. Счастье от возможности самовыражаться захлёстывало нас. Но как и у всего прекрасного есть конец… Конец прекрасных времён наступал постепенно. Если что-то становится популярным в нашем мире, то эта ниша начинает кишать самозванцами желающими нажиться. Так произошло и с нами. Таких людей, что по итогу оказались первым кирпичиком для сотворения ада на нашей земле, мы называли ремесленниками. Постепенно ремесленники становились изгоями в наших кругах. Разницу мы чувствовали не сразу, но постепенно грань становилась всё ощутимее.

Творец болеет за идею, он готов умереть за неё, сделать всё возможное чтобы воплотить её в жизнь. Он жертвует всем, ради ничего. Творец безумец.. Ремесленник же тоже болеет за идею, но идея у него совсем иначе. Отлично всё, побуждения, мотивы, идеи. Путь творца извилист и сложен, непредсказуем и жесток. Даже первая трудность- осознанный шаг пойти туда, где ты можешь быть неудачником всю свою жизнь, быть говорящим, но немым. Этот шаг требует огромного желания и смелости, а может и отчаяния. Нам было важно делать, делать и пытаться быть услышанными, что со временем становилось делать всё труднее. Нам закручивали гайки, убеждая всех вокруг, что так и должно быть. Ремесленнику же хорошо там, где тепло и вкусно, поэтому как только начались волнения, это жалкие суки покинули нас, а мы смогли увидеть настоящие лица. Голодные, желающие говорить.

Питомник, что мы построили, взрастил верных псов, что готовы идти против своей воли лишь бы выполнить приказ данный свыше. Я часто вглядываюсь в их морды проходя по площади.Жалкие и убогие морды, что хочется ударить. Ненависть переполняла нас. Смотря многим в глаза, было понятно, что они сами не верят в своё дело, в то, что они делают. Они поняли, что для них написали сказку, для спокойного сна людей, что дают им возможность кушать и быть в тепле. Были там и те в чьи мозги всё-таки получилось залить бетон и мозг превратился в каменный слепок. Такие собаки верили и были покорны своим хозяевам. Место где я жил охотно кормило своих псов, ведь за небольшие подачки вроде бесплатной конуры они отстаивают их интересы и убивают свободное общество. Что же вами движет? Почему вы так дёшево продали свою свободу и личность? Вы дешевки, вы продажные суки, вас купили, а вы и не заметили. Вы помогаете строить место где за мысли отличные от вождей вас будут мучать, и не давать жить. Появись она у вас, вас забудут и выкинут как жалкую псину. Да, именно там где я нахожусь, в тюрьмы заключает не система, а конкретные люди. Мешаешь планам, или просто не нравишься, на тебя спустят собак взрощеных именно для этого. И они раздерут тебя в клочья. Нам зашивают рты, но мы кричим сквозь боль. Нам связывают руки, но мы не сдаёмся. Мы уродливы и не прекрасны, но мы имеем голос, что отнимет у нас лишь смерть.

НОВОЕ

Vindicta.

Эта глава помещена первой в книге не по чистой случайности, это продуманный шаг. Ведь каждому автору нужно предисловие или благодарность в начале книги, чтобы разжечь огонь у читателя и показать, что вдохновило его. Будем считать, что эта глава совмещает в себе и предисловие, и благодарности. Благодарности судьбе за встречу, благодарности каждому кто участвует в этой цепочке развития, каждому событию произошедшему со мной. Я осознаю, что этот текст может выбиваться из общего настроения книги, да и вообще отличаться стилистически.

Он о том, как всё началось. Началось моё осознанное изучение этого мира, формирование личной жизненной философии. Философии, которая по сей день находит отражение в философии Vindicta.

Написать этот текст для меня достаточно сложно. Сложность состоит в том, что с каждой строчкой я вспоминаю всё больше. Воспоминания всплывают подобно голубям в парке, слетевшимся на хлебные крошки. Усаживайтесь поудобнее, а я продолжу кормить своих голубей и расскажу вам как это было. И да, когда будешь читать помни, Vidnicta не просто тусовка, Vindicta это семья…

Vindicta значит месть

Я не стоял у истоков Vindicta. Не создавал её. Этим всем занимались Никита, Гоша и Алишер. Трое парней, с которыми я познакомился летом. На тот момент тусовка существовала уже около года. Не знаю вкладывался какой-то смысл в название или это показалось им просто красивым словом. Но Vindicta начала жить внутри нас. Её дух проник внутрь и начал жить вместе с нами.

Симбиоз амбиций и молодой закипающей крови породил желание делать не как все, абсолютно всё по-другому. Мы дышали идеей делать иначе, не быть стадом, не быть серой массой. Всё вокруг казалось нам неправильным. Это была наша личная «Пощёчина общественному вкусу». А вкус у общества, как нам казалось, весьма посредственный. Мы делали иначе и считали это местью. Местью своим родителям за их шаблонное мышление и насаждение его нам, за наше детство. Обществу за его жестокость и тупость. Правительству за их расточительство и отупение народа. О да! Мы закипали. Тусовки, наркотики, скейтборд, алкоголь и конечно же философские разговоры. Всё это лишь разжигало наш бунтарский дух внутри. Мы жили этой атмосферой. Каждый! Мы делали татуировки, картины, эссе, музыку, видео. Мы желали показать себя как только это возможно. Делали это и подпитывали друг друга. Цепь замкнулась.

Слияние.

Первое знакомство с моей будущей семьёй я назвал «обряд слияния». Конечно же это всё названия для придания шарма в моей голове и никакого обряда мы не проводили, но именно той ночью мы слились в единое целое и начали двигаться вместе. Каждый поделился частичкой своей личности, которые слились в единый симбиоз и дали новую жизнь. Жизнь, которая начала обрастать своей философией.

Это были обычные парни, такие же как и все скейтеры. Ничего особенного за что мог бы зацепиться мой мозг и найти в них какую-то уникальность.

–А! Господи! Но я же так давно ни с кем не общался- Кричал голос внутри меня.

Я покрылся паутиной изнутри, которую приходилось расчищать в моменты самокопания. Именно тогда в моменты отчаяния я увидел потребность в людях. Хотя бы изредка, чтобы дать небольшую передышку самопоеданию, дать ранам зажить.

–Мы сегодня на найт в садовники, погнали? – спросил Никита

–Нет, нет! Что за бред? Мы совсем не знакомы, я буду не в своей тарелке, –говорил голос внутри

–Не знаю, ближе к вечеру посмотрим, – говорил