Тройка - Степан Чепмэн

— Мы найдем ей применение, — сообщил спец, стягивая перчатки.

Я почесал запястье. У меня всегда начинался зуд, когда из руки торчали обнаженные провода.

Разве можно запретить человеку стремиться к самоусовершенствованию?

Где это я?

Q-14738! Инвентарный номер глядел прямо на меня, свисая с нижней полки на другой стороне прохода. Сукин сын!

Этот чертов Q-14738 был прямо передо мной! Но надо освободить подход к стеллажам, чтобы можно было подкатить роликовую стремянку. Нужно вызвать грузоподъемник и очистить проход. Скособочившись, я вылез из узкого туннеля, где находился, и громко кликнул Веру.

Когда Вера сидела на своем грузоподъемнике, по сторонам только искры летели. Она умудрялась править так, будто грузовичок «2019» был частью ее самой: втискивалась в тесные проходы, втыкала два снабженных крюками узких полоза под ящик, затем давала задний ход. Она никогда не роняла груз. С ревом и грохотом носилась она но складу на «2019», оставляя позади себя запах горящих подшипников.

— Эй, Вера! Мне нужна помощь!

— Успокойся, — прокричала она в ответ. — Дай я сначала освобожу проезд.

Так она и сделала. Я объяснил, куда мне надо подобраться, и отошел к чайному столу, чтобы выпить чашку холодного кофе. К тому времени, как я вернулся, проход был чист.

Перевернув несколько ящиков на нижних полках, я выяснил, что никакого Q-14738 тут нет. Забравшись на приставную лесенку, осмотрел второй ярус. С тем же успехом. Подкатил стремянку на колесиках, взобрался на нее и прочитал ярлыки на третьем ярусе стеллажей. Ни следа Q-14738! Придется лезть на самый верх.

Перспектива меня не вдохновляла, я никогда не любил забираться высоко. Всегда питал к высоте стойкое отвращение. И хотя квартирка моя тогда располагалась на третьем этаже, но все окна изнутри были прикрыты картоном. Когда мне пришлось восстанавливаться после той передряги, меня несколько раз проверяли специалисты, и моя реакция на высоту всегда оставалась отрицательной. Однако в настоящий момент я точно знал, что это необходимо сделать. Задача была ясна. Я опять позвал Веру.

Она прикатила на своем желтом грузовичке и затормозила в сантиметре от моих ботинок, попыхивая выхлопными газами мне в лицо.

— Мне нужен подъемник, — сообщил я ей.

— Ты жутко смотришься, — сказала она. — Тебе надо передохнуть.

— Мне нужно посмотреть три верхних яруса, — объяснил я.

— Никаких проблем. Залезай!

Я огляделся в поисках тормозного башмака.

— Дай я найду колодку, чтобы подложить под колеса.

Вера фыркнула.

— Что за глупости! — отрезала она. — Я не собираюсь тебя ронять.

Одна колодка, с сильно помятыми краями, валялась неподалеку, но в нее был воткнут домкрат. Я попытался покрутить рычаг домкрата, но чем больше вертел, тем глубже он увязал в чертовом башмаке. Я бросил это занятие и вскарабкался на полозья подъемника.

— Поднимаемся, — спокойно предупредила Вера.

Мотор зарычал, цепи зазвякали, цементный пол стал удаляться от меня. Три нижних яруса стеллажей остались внизу. Вибрация мотора подъемника через полозья передавалась мне в ноги, коленки дрожали. На четвертом ярусе Q-14738 не обнаружилось. То же повторилось на пятом.

— Медленнее! — крикнул я вниз.

Вера приглушила мотор.

— Я тебя не слышу, — проорала она.

Полозья, вздрогнув, внезапно остановились. Я раскинул руки, чтобы сохранить равновесие.

— Не смотри вниз! — завопила Вера.

На шестом, самом верхнем ярусе, стоял ящик с оборудованием для грузоподъемника «3025».

Крыша склада оказалась у меня прямо над головой. На уровне моих локтей светились привинченные к потолку люминесцентные лампы. Ничего приятного.

Рядом с оборудованием для «3025» стояла какая-то большая коробка странной формы. Ярлыка не было видно. Ну, она просто обязана быть проклятым Q-14738! Как бы ее повернуть?

Я всегда отличался упорством и методичностью. Некоторые называли это упрямством. Упорство без границ, вплоть до того, что я забывал о безопасности.

Полки верхнего яруса стеллажей выглядели достаточно прочными, чтобы выдержать мой вес. Я схватился одной рукой за опорную стойку, пригнул голову и перевалился с полозьев подъемника на полку.

Там оказалось уютно, чем-то даже напоминало укромную пещерку в скале. Внезапно снизу послышался грохот — ящик с оборудованием для «3025» с громким треском рассыпался, соприкоснувшись с цементным полом. Очевидно, я задел его, когда влезал на полку.

— Ты пытаешься меня угробить? — закричала мне Вера.

— Всерьез обдумываю эту проблему, — крикнул я в ответ.

— А-а, ладно! Ты, Алекс, как всегда, чертовски серьезен.

Лежа на боку, я начал поворачивать загадочную коробку, надеясь разглядеть инвентарный ярлык. Но ни на одной из четырех сторон не оказалось никаких ярлыков. На крышке и на днище их тоже не было.

Я сжал крепкими протезными пальцами одну из верхних картонных створок и отодрал ее. Затем повернул коробку и оторвал вторую картонку. Чертов груз! Мне придется искать инвентарный номер внутри коробки. Снизу ко мне обратилась Вера.

— Алекс, могу я задать тебе один очень личный вопрос?

— Нет! — заорал я. — Никаких вопросов! Я занят!

Я вытащил модель из упаковки и посмотрел на яркую наклейку. Она была расположена в углу. «Детская игрушка. Ходячий луноход № 3031».

Нынче точно не мой день.

— Когда ты меня пригласишь, или, вернее, пригласишь ли ты меня вообще? — продолжала Вера. — На свидание, понимаешь? Я спрашиваю потому, что это очевидно. Ясно, что я тебе нравлюсь. То есть, если бы я тебе не нравилась, ты бы так не раздражался, верно?

— Неверно! — сообщил я ей. — Я для тебя слишком стар! И никогда не хожу на свидания! Я очень занят!

У меня не было сил с ней спорить. Я перекатился на спину и вытащил из кармана сигарету.

— Эй, Алекс! — позвала Вера. — Ты еще там? У меня кончается рабочий день. Прямо сейчас. Ничего?

— А ничего, если я скину сейчас ящик на твою башку?

— Ха! — ответила Вера. — Я не желаю стоять здесь и выслушивать глупые угрозы!

С этими словами она включила мотор и выкатилась из прохода между стеллажами.

Когда звук мотора заглох вдали, я зажег сигарету и устроился, откинувшись на стенку коробки № 3031. Интересно, как я теперь буду отсюда спускаться?

Странно, как иногда наш мозг отказывается решать непосредственные проблемы. Оказавшись в затруднительном положении, я вдруг обнаружил, что погрузился в воспоминания о той ночи, когда потерял правую кисть, ту, что была у меня от рождения. Я помнил эту ночь до мельчайших подробностей. Это был классический несчастный случай на промышленном производстве. Человек входит в соприкосновение с машиной… Хрясть!

Тогда я работал в ночную смену в производственном отделе в старом фабричном здании с унылыми кирпичными стенами и тусклыми верхними лампочками. Работа заключалась в том, чтобы перемешивать мелкие кусочки пластмассы и скармливать их формовочной машине, засыпая в приемную воронку.

В цехе на резиновом конвейере двигалась бесконечная череда тоненьких пластиковых планочек, похожих на веточки. Каждая из них имела отростки, вроде листочков, на которых держались части моделей. Там были фюзеляжи и посадочные шасси самолетов. Были иллюминаторы и половинки поршней с тоненькими штырьками, которые нужно было втыкать в узенькие отверстия. Несколько рабов зарплаты сидели на высоких табуретках, упаковывая пластмассовые веточки и вкладыши с инструкциями в картонные коробки.

Однако тот формовочный станок, что оттяпал мне руку, был не из цеха, не из больших прессов. Нет, этот особый станок стоял в старом темном коридоре фабричного здания, окна которого выходили на Райтвуд-авеню. Он был всего двух ярдов в ширину, но очень высок. Каждый цикл формовки занимал около минуты, а когда он заканчивался, машина издавала шипение, и из нее по крутому желобу, трясясь и дребезжа, выкатывалась готовая часть. Моя работа заключалась в том, чтобы засыпать гранулы бакелита в приемную воронку машины.

Так вот, было два часа ночи и я заполнил доверху приемную воронку этой самой машины. Я посмотрел вниз, в бункер, куда ссыпались уже готовые части. Части эти были головами пилотов из игрушечного набора «Мегабот морских пехотинцев». Защитные шлемы, защитные очки, решительные подбородки. Сотни защитных очков смотрели на меня из ящика. Сотни решительно сжатых подбородков.

Я поглядел на приборную панель. Стрелка термометра стояла на зеленом. Слишком низко.

Осмотрев станок внимательно, я обнаружил, что нижняя и верхняя половинка пресса не сходятся до конца. Вечная проблема с этими формовочными станками!

Когда с грохотом и жужжанием половинка пресса поехала вверх, я смог рассмотреть, в чем там дело. Три пилотские головы сплющились в большую лепешку и прилипли. Громко шипевшие выдувные шланги не могли их сдвинуть. Однако у меня в распоряжении полминуты или около того, пока опустится верхняя половинка пресса. Я успею их достать.