Тройка - Степан Чепмэн

Степан Чепмэн

Тройка

Часть первая

Семейная болезнь

Глава 1

— Жили-были три сестрицы, — скороговоркой начала Соня, — что сидели на дне колодца…

— Сидели на чем? — переспросила Алиса. Соня на минуту задумалась. Потом сообщила:

— На сладком.

— Но так не полагается! — вскричала Алиса. — От этого можно заболеть!

— Они и болели, — подтвердила Соня.

— Очень тяжело болели.

Втроем они пересекали песчаную белую пустыню. Сколько они себя помнили, они всегда двигались по ней. Сегодня в путешествии их сопровождал ветер. Ветер не успокаивался весь день. Он вырезал узоры на песке, их кривые изгибы напоминали линии изобар, что отмечают уровень атмосферного давления на географической карте.

Два солнца уже зашли, третье еще пылало на закатном небе. Оно поджаривало бока валунов с растущим на них лишайником. Колебания раскаленного воздуха заставляли колыхаться три цепочки следов, пересекавшие пустыню. Это были следы человека, следы машины и следы какого-то крупного зверя.

Голова бронтозаврихи склонилась почти к земле, неуклюже раскачиваясь из стороны в сторону на серой кожистой шее. Бронтозавриха была пяти футов в ширину и пятнадцати в высоту. Она с трудом волочила артритные ноги. Боль в суставах просто убивала ее.

Джип двигался следом за ней, четыре мощных колеса сидели на двух ведущих осях. Черные глянцевые панели гальванических фотоколлекторов выступали углом над задником машины, улавливая последние лучи света уходящего дня. Ременный привод ослаб, перегретый мотор издавал жалобный вой.

Старуха мексиканка брела позади джипа. Кожа ее была цвета терракоты, волосы белы как снег. На ней был мешковатый зеленый комбинезон с многочисленными карманами на молниях и полотняные туфли. На носу красовались очки с цветными оранжевыми стеклами в медной проволочной оправе.

Ее звали Ева, и она была то ли наполовину, то ли совсем сумасшедшая. Иногда она часами ходила по кругу, возбужденно размахивая руками и бормоча что-то себе под нос. Когда она так делала, Алекс и Наоми вынуждены были дожидаться, пока она выйдет из этого состояния. Алекс был джипом, Наоми — бронтозавром.

Все трое существовали с невероятно древних времен. Первые их воспоминания относились еще к Двадцатому Веку. Алекс среди них претендовал на старшинство. По правде сказать, следовало предположить, что бронтозавр древнее, чем джип, но Наоми соглашалась с Алексом и поддерживала мнение, что она, Наоми, младше, чем он.

Ни один из них всерьез не верил в те истории, которые они рассказывали друг другу. Похоже, все трое забыли, откуда пришли. Кроме того, они не понимали, где находятся сейчас. Пустыня, по которой они двигались, тянулась перед ними веками.

— Триады, — подумал Алекс про себя. — Мне нужно большее количество триад. Животный, растительный и минеральный организмы, вот из чего составлена эта. Один из них при этом ранен в сердце, другой заперт в холодильнике, третий не стоит на собственных лапах! Ха!

Наоми повернула морду к старухе.

— О чем говорит отец? — спросила она.

— Не приставай ко мне! — раздраженно откликнулась Ева. — Почему я должна это знать, черт возьми? Спроси его сама, проклятая тупица!

— Да, мама, — подумала Наоми.

— Она раздражена, — встрял Алекс.

— Она всегда раздражена, — подумала Наоми. — Ей стоило бы поспать.

— Без боли? — спросил Алекс. — Или после пытки?

Наоми прожевала шарик жвачки и задумалась над этим вопросом.

Ветер несся со свистом над гребнями белого песка. Алекс объехал Наоми и вырвался вперед. Ева продолжала брести последней. Это позволяло ей смотреть хоть на что-то, а не только на бесконечные узоры из песка, выходы обнаженной породы песчаника или лишайники. Последнее солнце завалилось за столовую гору. Вскоре похолодает. Тогда они остановятся на ночь.

Поведение трех солнц было непредсказуемо. Одно из них могло всходить, когда другое садилось, тогда как третье имело обыкновение висеть в точке зенита целыми днями. Иногда они всходили одновременно. В их движениях не было никакой упорядоченности. Одна только путаница.

Ева споткнулась о камень и посмотрела под ноги. Все камни заросли лишайниками разного цвета, от огненно-оранжевого до светло-голубого или бледно-зеленого.

Бронтозавриха шествовала вслед заходящему солнцу, из кожаных глазниц капали крупные слезы, она мучилась от боли в суставах. Долгие годы, проведенные под палящим солнцем и жестоким ветром, оставили на ней следы. Некогда гладкая шкура была покрыта испещренной бороздами корой, какая бывает на старом дереве. Застывшая корка свисала неровными краями со спинного гребня, прикрывая ребра.

Она жевала жвачку и так морщилась от боли, что на усатой морде непроизвольно открывалась пасть, в которой можно было увидеть бурые обломки зубов и съежившиеся куски красной резинки.

Внутри джипа Алекс зафиксировал на экране картинку, полученную из видоискателя, наведенного на морду Наоми, и сравнил с той, что была сделана двадцать лет назад. Да, эти жвачки явно никуда не годятся. Старый зверь выглядит хуже некуда.

Древнее создание разваливается на глазах. А учитывая знаменитое алексовское «везение», он запросто может завтра очнуться внутри головы бронтозавра. Что же это за жизнь?

По мнению Алекса, все они малость сдвинутые. Неважно, по каким причинам, но они выпали из нормы. То ли от жары, то ли от холода, то ли от одиночества, а может, из-за проклятых смерчей. Да, вероятно, из-за них. Ураганы со смерчами кого угодно сведут с ума.

Песок шуршал под покрышками его колес. Ветер свистел в солнечных панелях, что в сложенном виде высились над задником, как блестящие крылья черного жука. Непрерывное приглушенное жужжание двигателя напоминало стрекот цикад. Когда его колеса подпрыгивали на выступающих из земли глыбах известняка, покрышки скребли внутренние поверхности. Амортизаторы совершенно износились.

У Алекса была гипотеза, что он когда-то родился в виде человеческого существа, хрупкой конструкции из плоти и костей. В каком-то уголке сознания он улавливал разрозненные обрывки воспоминаний из жизни того человека, они были похожи на кадры, вырванные из документальной киноленты. Алексу хотелось бы узнать, что произошло с тем человеком.

Обрабатывая картинку из видоискателя с изображением Наоми, он переместил очертания ее головы в файл технических чертежей — белые контуры по синему полю. Он упростил анатомические параметры и перевел их в строгие геометрические формы — вид спереди, вид сбоку, вид сзади. Алексу нравилось выстраивать в голове ступенчатые модели. Это было одним из его хобби. Но постоянное бормотание Евы отвлекало его от занятий.

— Я больше не вынесу, — говорила она сама с собой. — Это длится до бесконечности. Это неотвязно. Он, должно быть, спятил. Нет, он не мог спятить. Он умер. Машины ведь не сходят с ума. И Наоми не сумасшедшая, она просто отстает в развитии. Значит, спятила только я одна. Все это моя ошибка. Ох, Наоми! Если бы только мы могли убежать от него! Ты и я, мы были бы счастливы вдвоем. Но я ничего не могу сделать! Этот ублюдок сказал, что убьет меня! Он обещал мне, Наоми. Он обещал. А-а, все это пустые слова!

Ева ускорила шаги, обогнала бронтозавриху и пристроилась впритык позади джипа. Песок набился в ее туфли. Наоми скосила один глаз в ту сторону. Внутри ее головы Ева ругалась с Алексом.

— Переключи на третью, ты, дерьмо! Ты уже затрахал эту передачу! Переключи на третью!

— Ты сама вляпаешься в дерьмо, — думал про себя Алекс. — Продолжай в том же духе — не замечай меня, крутись вокруг своей любимой ящерицы, ползай вокруг нее, устраивай скандалы, и все это кончится тем, что ты окажешься по уши в дерьме!

— Лучше уж сидеть в дерьме с ней, а не с тобой, — подумала Ева.

Джип неожиданно затормозил. Ева, шедшая сзади, наткнулась на бампер машины. Мотор взревел, джип дал задний ход, наезжая на Еву. Она рванулась в сторону, чтобы не оказаться под колесами. Алекс захохотал и отъехал, взметнулись белые клубы песка.

Ева поднялась с земли, тяжело дыша.

Гнев матери отдавался внутри Наоми так, будто в голове ее перекручивали жилы.

— Ну мама! Пожалуйста! Папа! Пожалуйста, не ссорьтесь! Смерч надвигается. Нам надо идти скорее.

Наоми была права. Надвигался ураган. Как правило, он обрушивался на них на закате раз в несколько дней. Ураганы были мучительной пыткой. А когда Алекс с Евой ссорились, мучения становились еще болезненнее.

Никто из них не знал, откуда берутся ураганы. Они могли лишь строить разные предположения. Ни один из них не знал, кто насылает ненастье и каким образом во время ураганов происходит то, что происходит. Они знали только, что пересекают пустынную землю на протяжении многих веков. Но что обнаружится по ту сторону пустыни? Это оставалось загадкой.