(Не) Пара для генерала драконов (СИ) - Валентина Ладная

вино ударяешь в голову. Ты опьяняешь, моя милая, я не в силах остановиться.

Его шепот в мои открытые, влажные от поцелуев губы…

Это было настолько прекрасно… настолько волшебно, настолько, что, когда внезапно зажегся свет, я не сразу поняла, в чем дело.

На меня… на нас кто-то пискляво кричал. Руки, удерживающие меня несколько мгновений назад, резко оттолкнули… заставляя посмотреть в глаза дракону, который подарил мне невероятные ощущения. Слушая где-то на заднем плане гневные выкрики той самой девушки, что я видела рядом с матерью. Я поняла, с кем этот мужчина меня перепутал. И от этого стало так горько. Потому что возвышающийся надо мной дракон, красивый и статный, с темными спадающими на плечи волосами и черными, как самая темная ночь, глазами, сначала нахмурился, а потом, надев на себя маску равнодушия, окинул меня холодным взглядом, выливая на голову ушат презрения и гнева.

— Ты кто, млять, такая?

Да, дракон, ты целовался с серой драконицей… теперь тебе, да и мне с этим жить.

Посмотрел, мысленно убивая или расчленяя меня, и забыл, разворачиваясь к своей возлюбленной, которая не переставая ругалась, насылая на меня проклятия всего мира.

— София, я… — дракон, делая широкие стремительные шаги, подошел к девушке, хватая ее за плечи.

А дальше… дальше я не выдержала такого унижения и бросилась прочь, убегая… скорее всего от себя, злясь на свою слабость, на то что позволила… Ощущая внутри вместо сердца огненную лаву, я бежала и бежала, не разбирая дороги.

Пока поняла, что больше не могу. Не могу, потому что со мной что-то происходило. Прислоняясь к холодной случайной стене, совершенно не соображая, где нахожусь, я корчилась, сгибалась от боли. Почему так горячо в груди? Боль жалила, въедалась, распространяя яд по всему телу… Я уже не могла дышать, давясь редкими вздохами… Посмотрев в разные стороны, с облегчением разглядела свет и дверь, ведущую на улицу.

Цепляясь, скребя пальцами о стенки, я наконец вышла на свежий воздух и, скорее всего, упала бы прямо на мокрый после дождя асфальт.

Но меня поймали, гневно сквозь зубы цедя каждое слово.

Отец.

— Где тебя носило? Мы тебя повсюду ищем. Неблагодарная девчонка.

Подняв полные слез глаза, силой заставляя себя говорить, я чуть слышно, стараясь донести до отца свое состояние, произнесла:

— Папа, мне плохо… со мной что-то происходит.

Глава 4

— Может, она переутомилась или просто мало поела.

— Перестань! Что-то, а работой мы ее не перегружаем, да и ест она вдоволь.

— Тогда что с ней?

Я, находясь в своей маленькой комнатушке, моей спальне, лежала на кровати с тонким слежавшимся тюфяком и вздрагивала от каждого слова, произнесенного за дверью.

— Такой позор! Сбежать с бала.

— Это ТЫ настоял, чтобы мы вообще на него пошли!

— Как будто у меня был выбор! Это приказ императора.

Мои родители редко поднимались в мое пристанище… и сейчас их присутствие нервировало и сбивало с толку… Они еще ни разу столько обо мне не говорили… Не растрачивали своего драгоценного времени на меня.

Вот уже больше часа они то заходили, то выходили из спальни, зло шипя, споря и перебивая друг друга. И хотя это была обыкновенная манера их общения, но сегодня их внимание направлено в мою сторону. От этого я чувствовала себя неуютно и дискомфортно.

В комнату вошел низкий и плотный мужчина.

Умные глаза прошлись по моему хрупкому телу. Он скупо кивнул и сел на единственный в этой комнате стул, подвинув его к кровати.

От близости постороннего человека, вторгающегося в мое пространство, я вся покрылась алыми пятнами. Подавляя в себе желание отодвинуться… укрыться и скрыться, натянула на нос одеяло, оставляя открытыми лишь глаза, что слезились и закрывались от усталости.

Последние события и мое внезапное недомогание еще блуждали по телу. Из меня словно выпили все соки, оставляя абсолютно пустой… А в груди, где я ранее чувствовала боль, теперь ощущалось невероятное натяжение. Я вся как натянутая струна, чуть ли не звенела от необъяснимого желания поддаться порыву и ответить на манящий зов чего-то неизведанного. Я не знала, как описать свое состояние. И вот сейчас, когда целитель, а это был именно он, достал из пузатого вытянутого чемоданчика трехступенчатый белесый кристалл, я еще больше напряглась, наблюдая, как его руки кладут мне на грудь прохладный камень.

— Что вас беспокоит, госпожа?

Я растерялась. А его учтивый и заботливый тон вдобавок еще и смутил, наводя еще больший беспорядок в прыгающих от пристального внимания целителя мыслях.

Крепко сжимая края колючего одеяла, я видела, как дрожат мои пальцы, слышала, как громко стучит сердце, стремясь выпрыгнуть из груди. Но ответить на вопрос мужчины не могла.

Не знала, что сказать!

От бессилия на глазах выступили слезы, я нервно повела плечами, ежась от сквозняка, что вечным спутником вольно гулял по моей спальне.

Целитель, читая меня будто открытую книгу, успокаивающе похлопал поверх одеяла, посылая волну тепла и поддержки, вымучивать из меня ответ не стал. Он сосредоточенно отвел взгляд, переключаясь на уникальный объект, лежащий на моей груди. Я знала, что за кристалл он использовал, и знала о его предназначении.

В моем одиночестве всегда был огромный плюс. Никто не следил за мной, не любопытствовал, какие у меня интересы, и никогда не спрашивал, какие книги я стопками ношу в свою спальню.

Поэтому то, что сейчас мерцало на груди, не осталось для меня загадкой. Кристалл истины. Он впитывал в себя энергию больного и определял настоящую причину заболевания. А вот считать с кристалла и поставить диагноз ни за что бы не смогла. Этому обучали в академии целительства и

исключительно черных драконов.

Я замерла в ожидании.

Минуты текли лениво и размеренно, в такт удивительному мерцанию. Но вот кристалл потух, потяжелел. Целитель аккуратно, стараясь лишний раз не касаться моего тела, взял его в руки и высоко поднял вверх, всматриваясь в молочную сердцевину.

Мы оба всматривались.

Его умный взгляд и мой любопытный.

Ждали, о чем нам расскажет, о чем поведает источник магического разума, который добывают в глубинах драконьих пещер. Вместе с хаотичными ударами сердца я всматривалась и всматривалась в спокойную пустоту до жгучих резей в глазах, напрочь забыв, как дышать. Как вдруг в кристалле что-то заискрилось, мимолетно и еле заметно, но я увидела и отшатнулась, не понимая, что это могло обозначать.

Маленькие серебряные паутинки переплетались в безумно красивом танце с черными нитями. Вжимаясь друг в друга, соединяясь… Все это завораживало, погружая в особое состояние правильности. Так