Ошибка архитектора - Эйлин Торен

Повариха осторожно подняла голову вверх, нахмурилась и прислушалась, словно эта самая "нихра" могла их услышать. В этот момент в кухню влетела всклокоченная и расстроенная Юллин.

— Что случилось, крошка? — спросила Яци взволнованно.

— Эйва, тебя госпожа Лана зовёт, — только и смогла выдавить из себя девушка, потом расплакалась и убежала с кухни.

— Дочь про́клятых богов, я ж говорю, ну истинная ни́хра! — проговорила зло кухарка.

— Смотри, еду испортишь злостью, — заметила Эйва, вставая.

— А я злая, да. И ничего, пусть ей встанет поперёк. Снова небось тут не так, там не этак! Уух! — и женщина сотрясла кулаком воздух направляя его наверх, туда, где были покои госпожи Ланиры.

— Уймись, Яци, — покачала головой служанка.

— Бедный мой мальчик, не повезло ему вступить в союз с такой мерзкой девицей…

И под ворчание и проклятия кухарки, Эйва вышла с кухни и отправилась наверх к госпоже Лане.

Та сидела в комнате перед зеркалом и прекрасное лицо её было перекошено трагизмом такой глубины, словно мир перестал существовать. Увидев служанку, она всхлипнула и её глаза даже увлажнились слезами, и конечно Эйва, должна была отреагировать на это представление в лучших традициях королевских театральных постановок.

"Самые пробирающие эмоции, как правило не имеют ничего общего с честностью," — говорила её бабушка, которая была примой большого королевского театра и любимицей короля и аристократической публики. От бабушки им с матерью достались яркие рыжие волосы и невероятное умение абстрагироваться от любых проблем.

Эйва надела маску озабоченности и подплыла к супруге хозяина дома.

— О, ваша светлость, что случилось? — служанка подошла и положила руки на плечи Ланы. — Солнечная моя, не надо плакать, вы испортите лицо.

Госпожа была невероятно красива той невообразимо чистой сияющей красотой. Глаза лучились голубым светом, даже сейчас при свете ламп вечернего освещения внутри дома. Волосы густые, мягкие и светлые, тёплого пшеничного оттенка. Лицо такое детское, нежное, ресницы густые, брови чуть темнее волос, на щеках румянец, припухшие губы были идеальной формы, и несмотря на то, что нижняя губы сейчас была искривлена и тряслась в деланной истерике, всё равно была прекрасна.

Если бы Лану сейчас увидел кто-то другой — пылкий юноша, суровый муж, сердобольная тётушка или парочка простодушных стариков, то все они дрогнули, перенимая эту невообразимую печаль, стали бы скакать вокруг неё, пытаясь узнать причину её печали и желая как угодно исправить положение. Но в этом доме все знали какой может быть Ланира Шелран, поэтому, если и потакали этим спектаклям, то только чтобы оставить свою душевное равновесие в целостности и сохранности. Потому что нервы эта особа портила так же виртуозно, как и пронимала окружающих на восторгание или сочувствие.

— Эта глупая девица всё испортила! — с досадой произнесла Лана.

— Что она испортила, госпожа?

— Всё! Посмотри на платье! Посмотри на мою голову! Я должна спуститься к ужину, но я совсем не готова. Я не вынесу этого!

Эйва подошла к платью, лежащему на кровати. В целом ничего такого с ним не было, намётанный глаз горничной видел недостатки, но это были мелочи, не такие, чтобы заламывать руки и утверждать, что жизнь кончена.

Она развернулась к Лане. Та сидела в тонкой нижней сорочке, скорбное лицо, растрёпанная голова, но скорее из-за того, что сама так сделала в гневе на Юллин.

— Давайте всё исправим? — предложила женщина и вернулась к ней.

— Ах, Эйва, нет сил, нет сил, — проговорила Лана, когда служанка стала заниматься её волосами. — Это какой-то кошмар. Юллин совершенно невозможна. Почему я должна это терпеть? Ответь мне!

— Ваша светлость, я могу помогать и вам, если хотите, — ответила Эйва.

— Разве можно успеть? — заморгала она своими голубыми глазами. Потом на лице появилась кислая мина. — Хотя, конечно, что там этой сиротке храмовой надо.

Эйва повела головой, но комментировать замечание не стала. Да хозяйке это было и не нужно.

— Но всё равно, — возмутилась она. — Пока мы здесь, это может и возможно, хотя мне будет безгранично стыдно за твою переработку.

И горничная точно знала, что не будет ни разу.

— А вне дома? Эйва, — и Лана всхлипнула, — а поездка? Ты хоть представляешь как меня удручает эта поездка? Без тебя она превратится в катастрофу, Эйва! Эта глупая деревенская девица с кривыми руками всё испортит! А это недопустимо! Я должна выглядеть безукоризненно, лучше всех! Это же дворец, Эйва! Королевский двор!

— Госпожа, я думаю, что всё будет хорошо, — и служанка как раз закончила укладывать волосы Ланы в красивую элегантную причёску.

— Нет, Эйва, только посмотри! — и девушка указала на зеркало. — Ты сотворила такую красоту всего за сколько? А Юллин возилась бы весь вечер!

Госпожа подошла к служанке, которая приготовила платье, чтобы можно было надеть.

— И вот это, — Лана недовольно покачала головой, рассматривая своё отражение в зеркале. — Это платье уже устарело, такой крой остался в прошлом. В ушедшем сезоне!

— Совсем недавнее прошлое, госпожа, — мягко заметила ей Эйва.

— Оно годится для ужина дома, но если бы были гости, это было бы неприемлемо! — воскликнула хозяйка. — Я лицо этого дома, я должна выглядеть лучше всех! И на королевской свадьбе тем более.

— Вы будете, ваша светлость, — ответила ей Эйва, оправляя ленты платья и застёгивая пуговицы на рукавах.

— Эйва… — Лана надула свои очаровательные щёчки.

— Вы самая красивая женщина, которую я видела. А вы же знаете, что я видела очень много красавиц. — И это было правдой. Эйва провела большую часть своей жизни в столичном королевском театре. И да, она видела самых красивых женщин их страны, поэтому могла честно сказать, что Ланира Шелран была невероятно красивой. — Вы покорите их, даже если наденете платье селянки.

— Ох, Эйва! Уговори его, чтобы он вернул тебя ко мне, — захныкала Лана.

— Я? Госпожа, с чего вы взяли, что он меня послушает?

— Тебя послушает! — ответила она, направляясь к выходу. — Определённо. Он вообще кажется слушает всех, кроме меня.

— Приятного вечера, госпожа, — сказала Эйва ей вслед, немного склонив голову.

— Отдыхай, дорогая. Перед сном помощь мне будет не нужна, — снисходительно улыбнувшись ответила на это Лана, исчезая за дверью.

Через час Эйва нежилась в ванне, пытаясь прийти в себя. Несмотря на то, что с крошкой Шэйли не было проблем, ну кроме внезапной потери памяти, всё равно работы в доме было невероятно много. Слуг после зимы не хватало, конкретно после вспышки хнийской лихорадки и смерти трёх домашних слуг — служанки, что раньше была горничной у Шэйли, лакея и дворовой девчушки, которая делала много черновой работы, которая теперь легла на обычных