Смертельный дар - Хизер Грэм

— Знаю, Кэт. Просто сохраняй спокойствие. Я привезу Шона домой.

— Ты останешься с нами, пока все не прояснится?

— Да. Обещаю. — Зак произнес эти слова, распрощался наконец и отключил телефон.

Он соскользнул с постели и направился в ванную. Принял душ. Оделся. Когда Зак вернулся в комнату, женщина лежала, распростершись на матраце. Блондинка чуть за тридцать, с гибким, красивым телом и тщательно наманикюренными холеными руками.

— Позвони, когда вернешься в наши края, — произнесла она хрипловатым голосом.

Ему следовало согласиться. Так было бы вежливо.

Но он не хотел лгать, поэтому не сказал ничего.

— Ты не позвонишь, так?

— Нет, — мягко произнес Зак.

На какое-то мгновение она задержала на нем взгляд своих отливающих рыжиной карих глаз. По крайней мере, они были честными друг с другом. Потом женщина улыбнулась, но глаза ее смотрели холодно.

— Спасибо за прекрасную ночь. Пусть жизнь твоя сложится удачно.

— Тебе того же, — ответил ей Зак. И это была правда. Ночь и в самом деле оказалась прекрасной. И он не жалел о ней, но знал, что их жизням переплестись не суждено.

Когда он вышел из дома, сразу позвонил в аэропорт и отправился в свой отель, чтобы как можно быстрее упаковать вещи.

Воздух нежно и сладковато благоухал ароматами цветов. Небо было голубым и высоким, а холмы казались изумрудно-зелеными под солнечным светом. Она чувствовала, как влажные острые травинки покалывают ее босые ступни, и ее переполняло ощущение радости от сознания, что она жива, что ласковый, легкий ветерок треплет ее волосы и солнце целует ее в затылок.

Она чувствовала, как бьется ее сердце, и в своем сне бежала так, как ей довелось бежать всего лишь один раз в жизни. Она громко рассмеялась от сознания, что способна так чувствовать все вокруг, так любить саму эту землю. Она приехала сюда из города. Как тогда, еще девочкой, такой свободной и сильной, свято верившей в то, что впереди ее ожидает только безоблачное счастье. Она осознала это, когда оказалась на вершине очередного холма, с которого был виден ожидавший ее в долине домик с идеальной соломенной крышей. Вечером в очаге заполыхает огонь, мужчины будут пить свой эль, наигрывать мелодии и петь о девушках, которых любили и потеряли, и говорить о давно минувших днях. Домик наполнится дорогими ей людьми и всем, что она сама безвозвратно утратила.

Она поняла, что побежала быстрее, и сначала это взволновало ее. Но потом решила, что всего лишь радуется тому, какая сила влилась в ноги, и она просто наслаждается бегом. Как чудесно было так быстро бежать, так остро чувствовать, находиться в такой гармонии с природой: с травой под ступнями, с воздухом, с солнцем и даже с долетающими откуда-то издалека звуками музыки, подобной песне сирены-искусительницы, влекущей ее вперед!

Вдруг она оглянулась. И все поняла. Поняла, отчего побежала быстрее. Ей пришлось.

Позади была тьма. Темнота ночи. Море туч. Тени, закрывшие собой солнце.

Нежная манящая мелодия уступила место раскатам грома. Она знала — надо бежать. Тьма подступала все ближе, подобно морскому приливу. В раскатах грома ей слышался грохот лошадиных копыт. И когда на мгновение она отважилась оглянуться, сквозь облака что-то прорвалось и стремительно помчалось вперед…

Карета. Темная, невероятно огромная и прекрасная. И одновременно наводящая ужас. Запряженная черными конями, сбрую которых украшал элегантный плюмаж.

И она знала, каким-то странным образом знала, что карета прибыла за ней.

Она отвернулась и бросилась бежать. Быстрее. Еще быстрее. Она говорила себе, что молода, красива и весь мир принадлежит ей.

Там… впереди она заметила кого-то. И она знала этого человека. Она была уверена в этом, но не могла вспомнить его. Он с грустью улыбнулся, будто приветствуя ее. Что-то подсказывало ей, что его не должно быть здесь. Она знала его. Друг. Не любовник. Просто друг. И однако, он не принадлежал этим местам. Не принадлежал этой Ирландии, той, что она знала и любила еще ребенком. Он помахал ей рукой, и она не могла понять: то ли в знак приветствия, то ли как предостережение, чтобы она повернула обратно.

Это не имело ровно никакого значения. Ей надо было скрыться от надвигающейся тьмы. И единственный путь — бежать вперед…

Господи, и грохот этих копыт! Она не знала: то ли громадная карета послана, чтобы спасти ее и вырвать из этой темноты, то ли сама — часть мрака.

И потому она бежала. Бежала все быстрее, так что сердце выпрыгивало из груди, болели мышцы ног, пылали легкие. И она молилась. Молилась, пока мчалась вперед, перегоняя тьму. Молилась, чтобы карета была послана спасти ее… Торопилась навстречу изумрудной траве, красоте солнечного, светлого дня, навстречу теплу и любви, к маленькому домику в долине и к тому, кто ждал ее там… Человек заговорил, но она, хотя и не расслышала его слов, поняла: это предупреждение.

— Эдди? — вырвалось у нее. Приблизившись, она наконец узнала его.

— Все хорошо, Брайди. Со мной все отлично. Там, где я сейчас нахожусь, все отлично. Но остерегайся теней и воющего ветра.

— Эдди, ради всего святого… что произошло?

— Если бы я знал… Я видел тень.

А потом он начал медленно ускользать от нее, его очертания стали расплываться, пока не исчезли вовсе. Вокруг него стали сгущаться тени, но ей надо было добраться до него. Во что бы то ни стало.

Поэтому она продолжала бежать…

Страстно стремилась вперед. Несмотря на свой страх, такая необыкновенно живая. Безнадежно живая.

Ее ступни чувствовали росу, рассыпавшуюся по траве, а она сама ощущала силу и мощь, наполнившие ее юное тело. Сердце, легкие, мозг трудились слаженно, великолепно. Так здорово — просто жить…

Брайди О’Райли вздрогнула и проснулась.

Она не успела и глазом моргнуть, как состарилась и артрит искалечил ее руки и согнул дугой спину. Она ощущала это, даже лежа в постели.

Ах, эти сны…

Во сне женщина снова может стать молодой. Красивой. Оказаться в Ирландии времен своей юности, вдалеке от всех городских распрей. Всего лишь девушкой, которая бродит по зеленым холмам и мечтает о любви.

Она улыбнулась лучу дневного света, пробившемуся через окно. Ни мчаться вниз по склонам холмов, ни резвиться на бархатисто-зеленой траве долин в сегодняшней Ирландии не получится. Ее дом был частью той давней Ирландии, далекой, как сама юность. Если бы она сумела подняться и взглянуть на себя в зеркало, то не увидела бы ни сияющих глаз, ни лучезарной улыбки, ни гладкой и нежной, как фарфор, кожи. Ее взору предстала бы старая женщина с морщинистым и обветренным лицом, та, что прожила жизнь. Женщина, познавшая трагедию и испытавшая состояние исступленного восторга. Та, что теперь ясно осознавала близость смерти. Она могла выглянуть в окно и увидеть скалы, сумрачно-серые в тусклом зимнем свете, зазубренно-островерхие, пустынные и, быть может, даже чем-то волнующие. Это была Америка. Берега Род-Айленда. Место, которое она сейчас называла своим домом.

И этот дом был прекрасным. Шон Уильям О’Райли имел все основания гордиться собой и своей семьей. Любовь к морю передалась ему по наследству. Она была у него в крови. Шон приехал сюда, на эти берега с гранитными скалами, и неплохо устроил свою жизнь, занимаясь прокатом великолепных яхт с высокими мачтами и развевающимися на ветру парусами. Они жили в роскошном особняке, ни в чем не нуждались, и уважение, которое Шон выказывал ей много лет, проявляя о родственнице всяческую заботу, доказывало, каким чудесным и любящим человеком он был.

Он умел хорошо вести дела и замечательно сработался с этим новым молодым партнером по бизнесу Кэлом и с Эдди Рэем…

Ее улыбка погасла, как только она вспомнила, что видела Эдди в своем сне.

Эдди Рэй исчез.

Один из лучших капитанов на Восточном побережье, он вышел в море на своем любимом судне, на «Морской деве», и с тех пор о нем ничего не было слышно. Он пропал.

Но Эдди пришел к ней во сне, стоял неподалеку от домика и предупреждал о чем-то, хотя ему незачем было оказываться в Ирландии. Эдди всегда жил здесь, в Штатах.

Как раз когда эта мысль пришла ей в голову, дверь в комнату Брайди распахнулась и в дверном проеме показалась Кэт, словно величественная резная фигура на носу корабля, которой не страшны морские штормы и бури. Кэтрин Мэри О’Райли, ее внучатая племянница. Дочь Шона, такая же молодая и красивая, какой когда-то была сама Брайди.

— О, тетушка Брайди! — воскликнула Кэт, явно расстроенная.

— В чем дело, дитя? — спросила ее Брайди, приподнявшись на подушках.

Кэт перелетела через комнату и бросилась на кровать рядом с теткой.

— «Морскую деву» нашли у одного из островов.

Сердце Брайди затрепетало. Разве только что она не видела Эдди, капитана «Морской девы», в узкой горной долине, там, в Ирландии, в своем сне? Там, где его не должно было быть?