Зелёный ужас. - Эдгар Уоллес

— Вы его ждали?

Он кивнул.

— Где?

— Я ждал его в комнате доктора, — ответил он спокойно. — Надо вам сказать, что я и доктор — не на жизнь, а на смерть соперники. Мы соперничаем в области науки. Мы оба ожидали появления этого человека, и я хотел во что бы то ни стало опереди1ь доктора.

— Но… каким образом вы проникли к нему?

— У меня есть ключ, — и он протянул ей маленький ключ. — Человек, который только что покинул нас, не был уверен в том, куда ему надлежит пройти — в квартиру шесть или в квартиру доктора. Этот ключ подходит к обеим дверям.

И он легко отпер дверь.

— А вот то, что я ожидал, — и он протянул ей бумажный пакетик. — Этот пакетик я отобрал у него при обыске.

Белл осторожно вскрыл пакетик, в котором оказалось не больше чайной ложечки какого‑то порошка зелёного цвета.

— Что это? — тихо спросила Олива.

— Это, — ответил Белл и запнулся, словно подыскивая слова, — какая‑то довольно удачная подделка зелёного… как я его называю, «зелёного ужаса».

— «Зелёный ужас»? Но что это такое — «зелёный ужас»? — осведомилась она.

— Надеюсь, вам никогда не придется узнать об этом, — ответил он, и даже в его ясных глазах промелькнул страх.

3

Пронзительный звон будильника разбудил Оливу Крессуелл. Она преодолела желание снова заснуть и попыталась вспомнить всё, что произошло накануне. Она помнила, что до трех часов не могла заснуть, поэтому решила встать и посмотреть на восход солнца. Но, по‑видимому, после этого она и заснула. А утром ей потребовалось много усилий, чтобы заставить себя встать. Через полчаса она почувствовала себя свежей и готовой к трудовому дню.

По дороге на работу она думала о том, что отныне число её забот увеличилось. Не по своей воле она разделила чью‑то тайну, стала соучастницей этого пьянчужки Белла, оказавшего ей доверие.

Следовало ли рассказать обо всем происшедшем доктору? Доктор Гардинг был для нее другом. Ей казалось, что скрыть от него обстоятельства минувшей ночи равносильно предательству.

Неужели это случайно, что ключ от двери доктора одновременно служил и ключом к её двери? Если это и было непреднамеренное совпадение, то всё же следовало сменить замок.

На углу, на котором красовался универсальный магазин Понсонби, она вышла из автобуса. Понсонби — один из крупнейших и солиднейших магазинов Лондона, и для Оливы было большим счастьем что она получила здесь место. Служба у Понсонби была настолько постоянна, что её можно было уподобить государственной. И к тому же оплачивалась лучше, чем последняя.

Когда она подошла к служебному входу, то почувствовала, как чья‑то рука дотронулась до её локтя. Она обернулась и увидела Белла. На сей раз он был в элегантном сером костюме. В петлице у него был букетик фиалок.

— Простите за беспокойство, мисс Крессуелл, — начал он, — я бы хотел поговорить с вами.

Она смущенно посмотрела на него.

— Я бы предпочла иное место и иное время для разговора, мистер Белл, — ответила она откровенно.

Он кивнул.

— Согласен, что место и время выбраны не особенно удачно. Но, к сожалению, разговор этот неотложен. Он будет деловым. И мои дела не позволяют отложить его. Я ведь деловой человек, — улыбнулся он, — несмотря на мой легкомысленный образ жизни. Я задержу вас всего на пару минут, и в течение этих двух минут я должен успеть сказать вам многое. Во всяком случае я не заставлю вас выслушивать историю моей жизни.

Она взглянула в его глаза и заметила, что они веселы и приветливы. Вопреки своей воле, она улыбнулась в ответ.

— У меня в Сити есть собственное дело, — начал он. — И я доверюсь вам и сообщу о нем несколько подробнее. Я работаю с пшеницей: я эксперт по пшенице.

— Эксперт по пшенице? — удивилась Олива.

— Вы полагаете, что это странное призвание? Что поделать. И мне необходим служащий, которому я мог бы доверять. У меня есть милое конторское помещение, должность хорошо оплачивается, и работа не из тяжелых. И я желал бы узнать, не согласитесь ли вы занять эту должность?

Она покачала головой и взглянула на него не без интереса.

— Это очень любезно с вашей стороны, и вы заставляете меня еще больше проникнуться к вам благодарностью, — сказала она, — но я не испытываю никакого желания покинуть Понсонби. Моя работа удовлетворяет меня, и, хотя я и убеждена, что мои личные дела вас не интересуют (он мог бы возразить ей и заявить, что её личные дела интересуют его в весьма большой степени, но воздержался от этого замечания), я всё же скажу вам, что служба моя достаточно хорошо оплачивается и что я не намерена расстаться с ней.

— Это неприятно, — заметил он, — но всё же об одном я буду просить вас. Обещайте, что, если вам когда‑нибудь придется покинуть вашу службу у Понсонби, вы прежде всего обратитесь ко мне и примете моё предложение.

Олива рассмеялась.

— Это очень забавно, и я готова обещать, что если когда‑нибудь мне придется покинуть Понсонби, то вам будет предоставлено предпочтение и вы будете первым, чьё предложение по поводу службы я приму. Еще раз благодарю вас за всё то, что вы вчера сделали для меня.

Он взглянул ей в глаза.

— Я вообще не помню того, что произошло вчера, — сказал он, — и был бы очень рад, если бы и вы забыли об этом.

Он пожал протянутую ему руку, помахал ей на прощание шляпой и удалился. Она глядела ему вслед, пока бой часов не напомнил ей о том, что пора идти в магазин. — В гардеробе она повесила на вешалку пальто и шапочку и направилась к зеркалу поправить причёску. У зеркала она столкнулась с высокой брюнеткой.

— Доброе утро, — сказала она, и в её голосе послышалось больше вежливости, чем симпатии.

Несмотря на то что обе девушки уже год работали в одной и той же фирме, между ними установились неприязненные отношения.

В красивой Гильде Гордон чувствовалась какая‑то скрытность. Никто не мог похвастаться тем, что завоевал её доверие, да и она ни на чьё доверие не претендовала. Она никогда не участвовала в общих развлечениях, будь то совместная прогулка по Темзе летом или вечеринка зимой. Никто не бывал у нее и никто не приглашал её к себе.

— Здравствуй, — коротко ответила та и добавила: — Ты уже была наверху?

— Нет. А что?

— Да так, ничего.

Она и Гильда работали с заказной корреспонденцией и в их обязанности входило распечатывать письма и записывать в них суммы, поступавшие за заказы. А дальше они направляли эти письма в различные отделения фирмы для исполнения.

Олива быстро поднялась в свою комнату. На столе лежали три мешка, запечатанные сургучом, а её ожидал посыльный с почты.

Она наспех сверила номера пакетов с номерами, занесенными в книгу посыльного и расписалась в получении почты. Гильда по какой‑то причине задерживалась. Олива высыпала содержимое мешков на стол и не успела приступить к работе, как неожиданно в комнату вошел управляющий делами фирмы — крупный, полный мужчина, внушительного вида. Он был лыс и носил окладистую бороду.

— Мисс Крессуелл, я… мне очень жаль, что я не успел вас повидать раньше… Прошу вас пройти в мой кабинет.

— Слушаюсь, мистер Уайт, — ответила девушка, недоумевая, чем вызвано его приглашение.

Он величественно двигался к своему кабинету, поигрывая на ходу пенсне. Девушка шла за ним. — Прошу вас, присядьте, мисс Крессуелл, — сказал он, заняв место за письменным столом. Он сложил руки и беспомощно потупил взгляд.

— Боюсь, мисс Крессуелл, — начал он, — что мне предстоит объяснение не из приятных.

— Неприятное объяснение? — переспросила девушка.

— Я вынужден сообщить вам, что фирма «Понсонби» считает необходимым отказаться от ваших услуг.

Олива встала и с ужасом взглянула на него.

— Вы мне оказываете?.. Отказываете от места? — переспросила она.

Он молча кивнул.

— Вместо заблаговременного об этом предупреждения я выдам вам чек в размере вашего месячного оклада. Это сверх той суммы, которая вам причитается за эту неделю.

— Но почему вы меня увольняете? Почему? — спрашивала девушка.

Мистер Уайт, широко раскрывший глаза для того, чтобы посмотреть, какое впечатление произведет на девушку нанесенный им удар, снова зажмурил их.

— Фирма «Понсонби» считает излишним вдаваться в объяснения, — заметил он. — Довольствуйтесь тем, что мы до последнего времени были вполне довольны вами и что существуют основания, из‑за которых мы вынуждены отказаться от ваших услуг.

Сознание Оливы помутилось. Тщетно пыталась она осознать происшедшее. В течение пяти лет она работала в этой фирме.

— Так ли я вас поняла? — переспросила она. — Я должна немедленно покинуть свой пост?

Уайт кивнул и протянул ей чек, который она рассеянно сложила пополам.

— И вы не объясните, чем вызвано ваше решение?

Уайт отрицательно покачал головой.

— Понсонби никогда не поступает беспричинно, — сказал он, считая необходимым поддержать авторитет Понсонби. — И я не вижу оснований… для того, чтобы… вдаваться по этому поводу в дальнейшие рассуждения.