Прелюдия к большевизму - Александр Фёдорович Керенский

высших сословий против демократии и рабочих масс. Большевики, которые до 13 августа были бессильны, 7 сентября стали руководителями Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и завоевали там большинство впервые за весь период революции. Этот процесс повсеместно распространялся с быстротою молнии. Начались убийства офицеров; вновь назначаемые офицеры теряли власть. По всей стране, как в первые дни февральской революции, спонтанно появлялись организации, которые захватывали функции правительственной власти под предлогом борьбы с контрреволюцией. В солдатских и рабочих массах авторитет вождей, которые сражались против призыва «Вся власть Советам!» и защищавших идею национальной власти, основанную на воле всего народа, был подорван. Волна анархии прорвала русский фронт и захлестнула государство. Никому никогда не удастся поставить под сомнение роковую связь между 27 августа (9 сентября по новому стилю) и 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 года.

Глава 1[4]

От назначения Корнилова главнокомандующим до московского государственного совещания. Реорганизация армии

Параграф 1[5]

[Следственная комиссия, специально назначенная Временным правительством по делу Корнилова, планировала свою работу, опираясь на широкую базу, которая охватывала весь период, предшествующий восстанию, с его начала 8 июля, когда генерал Корнилов был назначен главнокомандующим Юго-Западным фронтом.

Несмотря на то что, строго говоря, ни одно из событий, происшедших до августовских дней, не имело не-посредственной связи с движением генерала Корнилова 26–30 августа как предмета исследования, расширение границ судебного разбирательства позволило включить ужасные дни 3–5 июля, что имеет глубокое внутреннее значение.

Рамки действий следственной комиссии нельзя было сузить, потому что события тех июльских дней — дней первого выступления большевиков, дней тарнопольского позора — выдвинули генерала Корнилова на высший пост в армии и создали во всей России ту новую для нее атмосферу ущемленного патриотизма, который породил последующие события 26–30 августа.

Я не стану подробно задерживаться на событиях, которые предшествовали назначению генерала Корнилова на пост главнокомандующего Юго-Западным фронтом. Я думаю, что ни один русский не сможет забыть эти два дня — 18 июня и 6 июля 1917 года, этот великий порыв самопожертвования войск 18 июня и мрачную оргию разрушителей Тарнополя и Калуша.

Кто не помнит время, когда надежды на спасение и почетный мир, возродившиеся в России, были сметены двойным ударом, нанесенным русской армии германским правительством, встревоженным ее будущим? Вынеся падение канцлера Бетмана-Хольвега и либеральные тенденции в Вене после 18 июня, германские власти решили применить крайние меры, с целью предотвратить возрождение русской армии и развалить русский фронт.

Одного примера достаточно, чтобы дать представление о том, как эта работа была организована германским Генеральным штабом.

Я находился на Западном фронте недалеко от Молодечно во время большевистского «восстания» 3–5 июля. Наши войска готовились начать наступление. Посещая фронтовые траншеи, когда еще ничего не было известно о событиях в Петрограде, один из моих адъютантов взял у солдат свежий номер большевистской газеты «Товарищ», отпечатанной в Вильно германским Генеральным штабом для русских солдат. В этом номере имелась статья «Россия и наступление», датированная «Петроград, 3 июля» (20 июня по старому стилю), в которой со странным предвидением делалось следующее заявление: «В соответствии с новостями, полученными из России, наступление русских в Галиции вызвало великий гнев среди русского народа. Несметные толпы собирались во всех больших городах, чтобы протестовать против этого массового убийства русских сыновей. Негодование против Англии, которую все считают источником и причиной затягивания этой ужасной войны, растет с каждым днем. Керенский открыто объявляется предателем народа. Огромные манифестации прошли в Москве, куда были отправлены казаки, чтобы подавить беспорядки. Нынешнее положение не может продолжаться. „Русское слово“ заявляет, что в Петрограде недавно было снова введено военное положение. Огромное количество левых социалистов было арестовано за последние несколько недель. Газета добавляет, что многие лидеры крайних левых были вынуждены покинуть Петроград и уехать в глубинки России».

Естественно, почва была хорошо подготовлена для того, чтобы во фронтовых окопах соответствующим образом восприняли вести о настоящих беспорядках 3–5 июля. Они были поданы известными и широко распространенными на фронте «русскими» газетами как восстание пролетариата против правительства «предателя Керенского», который продался английским и французским капиталистам.

Такого же рода нападкам с фронта и тыла подвергались русские солдатские массы на всем протяжении фронта — от Карпат до Риги.

Прорыв немцев под Тарнополем полностью вывел из строя наше Верховное командование — было необходимо сделать все возможное, чтобы восстановить фронт, и как можно быстрее. Генерал Корнилов, в то время командующий 8-й армией, был назначен главнокомандующим Юго-Западным фронтом.

Мои показания начинаются с этого момента; начало повествования, как не имеющее особого значения, пропущено.

Генерал Гутор, чье имя упоминается в начале показаний, в мае был назначен главнокомандующим Юго-Западным фронтом. Другими фронтами командовали: генерал Клембовский (Северный фронт), генерал Деникин (Западный фронт), генерал Щербатов (Румынский фронт); генерал Брусилов был Верховным главнокомандующим, а генерал Лукомский — начальником Генерального штаба.]

Керенский. Генерал Корнилов был назначен главнокомандующим Юго-Западным фронтом при следующих обстоятельствах. Генерал Гутор погиб, и Корнилов показался мне единственным человеком на фронте, способным немедленно заменить его. Тогда казалось, что опасные тенденции его характера — слишком большая стремительность в случае успеха, не представят опасности во время отступления. До того времени, когда эта тенденция станет опасной, было еще очень далеко. Отступление могло ввести в игру все его положительные свойства: решительность, организаторский талант, инициативу и независимость. Таковы были причины для назначения его командующим Юго-Западным фронтом. Другого ничего не было. Лично я считаю эти причины вполне достаточными.

[Решимость активно использовать широкие права военного командира, смелость действовать, не боясь ответственности, не прячась за спину другого, — именно такие качества были нужны в то время. К сожалению, такие качества редко обнаруживаются среди нашего высшего армейского командования. Не стоит забывать, что активная борьба против разрушения армии, против «трусов» и «мешочников», пораженцев и прогерманцев, борьба, которая часто делала необходимой использование вооруженной силы, почти полностью лежала на плечах комиссаров военного министра и армейских комитетов.

Почти весь штат высшего командования был, так сказать, «не годен» для всех практических целей в период с мая по июнь, когда предпринимались наиболее напряженные попытки восстановить боеспособность армии на всех фронтах. И все же истинное возрождение армии невозможно было достигнуть без авторитетных вождей, признанных всей армейской массой. Следовательно, было ясно, почему любая выдающаяся личность, любой инициативный и деятельный человек находил полную поддержку военного министра и получал продвижение по службе. Так же из этого следует, почему я быстро и решительно выдвинул генерала Корнилова, несмотря