Каменное перо - Павел Георгиевич Козлов

– Очень приятно познакомиться с вами, Принц.

Мы пожали руки.

Моя эйфория от удачного ответа продлилась несколько жалких мгновений, ибо диалог самым постыдным образом завяз на этой неловкой ноте. Принц не делал попыток спасти положение – напротив, он, казалось, с напускной учтивостью ждал от меня следующего шага. Происходящее явно забавляло его. Я настолько смутился, что совершил вторую ошибку: я прямиком выпалил то, что было у меня на уме.

– Скажите, а Принц – это титул или имя?

Тогда он сделался серьезным. Призрак улыбки покинул его уста, а в темных глазах сверкнула грозная искорка.

– Это титул, – сказал он, делая над собой некоторое усилие, – но он больше ничего не значит для меня, и не должен значить для вас.

Он устремил взгляд прочь от моих глаз и, как мне почудилось, немного рассердился, но даже не на меня, а на весь мир целиком и сразу, даже на безмолвный валун и пенистое море далеко внизу.

Я не знал, что мне думать, как реагировать. Может быть, мой неловкий вопрос затронул некую историю с этим титулом, и сейчас не самые приятные мысли овладели его разумом? Кто знает, вернулись ли они сейчас, по моей вине, или он никогда не расставался с ними, и даже здесь, в диком краю, предавался их угрюмому течению?..

Напрасно я нарушил его одиночество! Мне было крайне неуютно с ним —ни один человек доселе не казался мне таким неясным. В его глазах я прочел слишком много и ничего не смог понять. Насмехался ли он, грустил ли он – он делал все как будто одновременно, и я не мог, несмотря на все усилия моей неопытной любознательности, увидеть в нем явное и законченное настроение.

Тогда я сдался и принял, как мне показалось, единственно верное решение: я еще раз поклонился, заверил его в том, что знакомство было мне исключительно приятно, и повернулся уходить. Я сделал несколько шагов, когда он окликнул меня.

– Постойте… – его голос прозвучал неожиданно слабо. Он повторил более решительно:

– Постойте!

Я смущенно остановился.

Он догнал меня.

– Простите мне мои манеры, Габриэль.

я настороженно кивнул; меня почему-то удивило, что он запомнил мое имя.

– Я начинаю отвыкать от двора и, того и гляди, совсем одичаю в ваших лесах, – он виновато улыбался, и мне уже не верилось, что этот же самый человек недавно был столь насмешливо непонятен. Сейчас я явно видел его смущение и точно знал, что он обращается именно ко мне. Так было гораздо проще общаться. Он продолжил:

– Вы ненароком затронули трагичное для меня происшествие – происшествие, о котором я предпочел бы не вспоминать. Я сам виноват, мне не стоило представляться вам столь нелепым образом, это было чистое ребячество с моей стороны. Видите ли, для меня этот титул стал почти что как имя – меня многие звали именно так, с самых юных лет. Мне стоило предвидеть вашу реакцию, Габриэль. Я…

Он запнулся, испугавшись, что рассказал мне слишком много.

– Не бойтесь, – подбодрил я Принца, – я никому не расскажу.

Он в замешательстве посмотрел на меня, а потом добродушно рассмеялся и едва ощутимо, неловко похлопал меня по плечу.

Так мы познакомились.

Принц попросил меня составить ему компанию в прогулке вдоль берега, и я нехотя согласился. Он набросился на меня с расспросами – где я живу, кто мои родители, далеко ли до деревни? А до города? Какая дичь водится в лесу, заплывают ли к нам корабли?

Я отвечал неохотно – любой на моем месте был бы по меньшей мере осмотрителен. Не помню, сколько я ему рассказал, однако я старался не говорить ничего сверх очевидного. Беседа не клеилась, но Принц долго предпочитал не замечать моего сопротивления.

Признав наконец поражение, он поумерил свой пыл, и некоторое время мы молча шли вдоль края обрыва, разглядывая плещущиеся внизу волны и носки своих сапог. Принц молвил:

– Вы совершенно правы в том, что не доверяете случайному встречному.

Снова пауза.

– Знаете, – сказал Принц, – я был бы рад заслужить ваше доверие, и…

Я не нашелся, что ответить. А откуда этот принц сам знает, что он в свою очередь может доверять мне?

– Боги, какая глупость! – вскричал он, недовольный собой.

Мы остановились.

Он выглядел настолько потерянным, что я почти пожалел его.

– Не хотели бы вы отобедать со мною завтра? – внезапно спросил Принц. Я был ошарашен таким поворотом и на мгновение подумал, что передо мной и вправду королевский сын – столько гордости и достоинства прозвучало в простом приглашении. Вся наша предыдущая беседа как будто бы перестала существовать, и мы вернулись к своим старым ролям: мне опять было неловко в присутствии царственной особы.

Не успев ничего придумать, я панически кивнул.

– Славно! – подвел итог Принц, – я буду ждать. Приходите завтра к заброшенному маяку ровно в полдень. Я буду рад, если вы приведете с собой батюшку.

Он звонко рассмеялся, кивнул мне, и удалился.

Даже когда его фигура скрылась от моего взора за утесом, я продолжал смотреть ему вслед.

Как мы отобедали с Принцем

– Отец, я познакомился с Принцем, и он зовет нас в гости. Вы знаете его? – выпалил я сразу по возвращении домой.

Батюшка был занят – он колол дрова на заднем дворе, и моя неотесанность его очень разозлила. Он отставил топор, вытер свой широкий лоб рукавом и удостоил меня хмурого взгляда.

– Не тараторь, – холодно осадил он меня. – Как это понимать?

Батюшка часто гневался, но никогда не повышал голоса, а уста его никогда не молвили неучтивости. Просто по нему сразу было видно, что он не на шутку прогневался.

– На побережье у валуна я повстречал незнакомца в черном, – попытался исправиться я. – Он представился принцем (это его титул, а не имя, хотя он не возражает, когда к нему так обращаются) и пригласил нас с вами отобедать с ним у маяка.

Я вытянулся в струнку и постарался не смотреть на отца. Мне показалось, что батюшка немного опешил, и мне было неудобно наблюдать за его растерянностью. Я никогда не видел его таким и не знал, куда девать взор.

– Надо же, – сказал он наконец ледяным голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки, – надо же… И когда он нас ожидает?

– Завтра в полдень, – ответствовал я.

– Надо же, – повторил отец. – Значит… Принц!

– Вы уже встречались? – снова не стерпел я.

– Встречались ли мы? – переспросил батюшка. – Я знал не одного принца, сын. Совершенно