Все золото мира и весь его блеск - Евгений Дрозд

"Быстро!" Они снова выбегают на проспект Алгури, и дальнейшее вспоминается как сплошное мелькание домов и улиц. В какой-то момент троица разделяется, и каждый спешит к условленному месту сам по себе. Потом Хэм Питч долго ведет их кривыми переулками, среди мрачных закопченных домов с облезлыми стенами, проводит через внутренние дворы, лабиринты служб и сараев. По дороге он срывает свою маску и забирает маски парней и топит в каком-то сортире, но накидки пока что не велит снимать.

И вот, наконец, они сидят на небольшом пятачке между сараями и поленницами, используя толстые обрубки в качестве табуреток, и на земле расстелена накидка Йоната.

"Ну, давай, - говорит Хэм Питч, - выкладывай, здесь нас никто не застучит", и они, положив фальшивые револьверы на землю, начинают извлекать содержимое из карманов, и Нихад, завороженный, смотрит, как растет на пурпурной подкладке куча золотых монет, колец, сережек, подвесок, браслетов, ожерелий, диадем, как тускло отливают жемчуга и как непереносимо ярко сверкает и переливается солнечный свет в острых гранях бриллиантов, как бегут по темным деревянным стенам сараев тысячи веселых, радужных бликов. Сияние пронизывает воздух в темном закутке, насыщая его играющим волшебством.

- Наличными мало, - озабоченно говорит Хэм Питч, - немного наторговал сегодня, боров жирный.

- А... что с ним? - спрашивает Нихад.

- Ничего, связали бельевой веревкой да кляп в зубы, чтобы не шумел, это уже Йонат.

- Значит, так, парни, - говорит Хэм Питч, разделяя монеты и немногочисленные банкноты на три равных кучки, - берите свою долю шуршиков и звонкого и дуйте веселиться. А камушки и рыжье я несу нужному человеку. Я место знаю - там и сегодня обслужат. Вечером встречаемся и делим капусту.

Йонат издает короткий, очень неприятный смешок.

- Да ты у нас умник, старина, ба-альшой умник. Мелочевку нам сбросил, а с камушками слинять надумал?

Он подскакивает к Хэму Питчу и сгребает в кулак балахон у самого старческого горла.

- Вместе дело делали, вместе и туда пойдем. Понял, старый козел?

У Йоната очень злобный тон.

Старик вцепляется в его руку костлявыми пальцами, и, брызгая слюной, визжит:

- Ты что - сдвинулся?! Да если я туда чужих приведу, то и вас пришьют, и мне перо в бок засадят! Нельзя туда всем идти.

- А одному я тебе не позволю, гад. Нашел дураков!

- Ну так иди и попробуй сам товар пристроить. Да тебя, щенка, первый же фраер лягавым сдаст. А серьезный человек тебе же глотку перережет и все заберет. Усек? Ну? Отпусти, паскуда, кому говорят!

Нихад переводит глаза с одного на другого.

- Ребята, кончайте, не надо. Идите вдвоем, а я вас во дворе ждать буду.

Оба замирают, потом смотрят друг другу в глаза, старик отводит взгляд в сторону, секунду что-то прикидывает и бурчит:

- Вдвоем можно.

Йонат отпускает старика, тот поправляет накидку у горла, откашливается и говорит.

- Ты всегда был воспитанным и очень разумным мальчиком, Нихад. В отличие, - быстрый, злобный взгляд на Йоната, - от некоторых... Приятно иметь дело с благовоспитанным юношей. Мы должны доверять друг другу. Бери, Нихад, и мою денежную долю, и Йоната - это знак того, что мы верим тебе, мальчик, и вечером принесем выручку за стекляшки и все будет поделено честно, как и положено среди благородных людей...

И они быстренько сгребают все монеты и бумажки в одну кучу и запихивают ее в карманы Нихада, а куча драгоценностей перекочевывает в карманы Хэма Питча и Квеси Йоната, и Йонат еще раз переглядывается с Хэмом, и они исчезают с такой скоростью, что Нихаду остается только гадать - а не приснилось ли все это, и только через пару минут он соображает, что не спросил даже, где находится это место и как отсюда выбраться".

В конце концов он трогается в путь - не торчать же здесь вечно, но тут же и останавливается, ослепленный острым лучиком, идущим снизу. Нихад нагибается и подбирает бриллиант, оброненный впопыхах отошедшей парой.

Небольшой бриллиант, чуть больше вишневой косточки, но чистый и хорошо ограненный. Долго стоит Нихад и вглядывается, зачарованный ясным сверканием граней, затем вздыхает, прячет камешек в карман и начинает вертеть головой, соображая, куда направиться.

3

После недолгого блуждания по лабиринту заборов и сараев, ноги вынесли Нихада в короткую, совершенно безлюдную и очень тенистую улочку. Нихад сделал несколько шагов по булыжной мостовой и остановился. Что-то не помнил он, чтобы они по этой улице проходили. Нихад оглянулся на подворотню, из которой вышел. Рядом была еще одна, темная, грязная, и из нее доносились приглушенные голоса и непонятные звуки. Нихад подошел к арке и осторожно заглянул внутрь. Возня и голоса стихли. Из темноты на Нихада смотрели несколько пар блестящих глаз. Что-то странное и неестественное почудилось Нихаду в этом блеске, но не до обдумывания было - спросить бы дорогу и все. Спросить он не успел. Послышалось резкое шипение, и в лицо ему ударила струя едкого, сладковатого тумана.

Нихад бросился прочь. Он узнал запах "скрэка" - популярной среди подростков дурманящей жидкости. Привозят ее матросики из Веспуччии. Подростки распыляют "скрэк" с помощью обычных парикмахерских пшикалок и, надышавшись, созерцают цветные видения.

Нихад с проклятьем отшатнулся. Он глубоко дышал, стараясь очистить легкие. Но голова все равно кружилась - успел-таки вдохнуть. Впрочем, может, и не от "скрэка", а от голода. Он перешел на шаг, бежать было тяжело, потом и вовсе стал, глотая ртом воздух. Отдышавшись, он повел глазами и замер. Не может быть... это же... Да, то самое место... Если верить слухам, распускаемым еретиками-неоязычниками, и рассказам бродячих дервишей-ариан, то никаких сомнений. Двухэтажный дом из темного красного кирпича с позеленевшей от времени свинцовой крышей. Узорное чугунное крыльцо с навесом, стройными, восьмигранными колоннами и парой ржавых грифонов по бокам. Слева от крыльца ведущая во двор темная арка, между ней и крыльцом - старый высоченный ясень. Да, ясень, хотя все остальные деревья на улице - вязы.

Великий Перничек! Сколько раз пытался Нихад найти это место и сколько еще людей пыталось! Но по легенде наткнуться на этот дом можно лишь раз в жизни и только случайно, когда ты меньше всего к этому готов.

Нихад решительно нырнул в подворотню. Уж он-то готов всегда! Он слишком долго ждал этого мгновения. Ведь он всю жизнь стремился... он...

Новая мысль заставила его запнуться на середине темного туннеля.

...он... готов?! Он, только что принявший участие в вооруженном ограблении? А что там, в книге, говорилось о принципе "авинсы" непричинения зла людям? Принцип нестяжательства, независтливости, отказа от богатств мирских?..