Когда гаснут звёзды - Степан Витальевич Кирнос

— Да, — уверенно кивнул Штеппфан. — Я думаю, что на этот раз всё должно получиться.

«Давай!» — что-то воззвало в душе, он почувствовал необычайный прилив сил. — «Звёздная летняя ночь — это отличный повод! Она не откажет тебе!».

— На этот раз всё будет иначе, — вдохновлённо произнёс парень, в нефритовых глазах зажегся огонёк рвения, вспоминая те немногие моменты общения с ней, споры и обсуждения, когда он мог наслаждаться её голосом, видом лица и глазами. — У нас много общего. Так у тебя есть она?

— Да, есть, — исподлобья на него посмотрела дама и протянула чёрную, как уголь маску, пальцы провели по мягким перьям, погладили деревянный клюв.

— Ворон?

— Для тебя — самое то.

Штеппфан заметил ещё один товар и убрав часть светлого наряда, увидел браслет. Это искусно выполненные украшение, сотворённое из серебра, с золотыми узорами, которые складываются в затейливые символы — растительный орнамент, обвеивающий око, пронзённое мечом. Штеппфан, подметив рисунки на блестящем начищенном серебре, понял, что браслет вышел из-под руки мастера провинции Сердцеземье, когда та ещё кипела жизнью и процветанием. А маленький инкрустированный гранат возвещал о том, что драгоценность сделана в честь праздника Звёздной летней ночи. При взгляде на него у Даль’Кира появилась идея, приятная греющая мысль, за которую он зацепился.

— Сколько он стоит? — коснулся серебра Штеппфан.

— Тысячу восемьдесят медяков, — взяла его Гелиосина.

— Почему так дорого? — смутился Даль’Кир. — Может, скинешь немного?

— Ишь ты, чего захотел. Работа времён славного грандмастера Аврелиана Даль’Соляриса, — Гелиосина гордо назвала владыку Эндерала за время правления которого эта страна достигла наивысшего могущества и процветания. — Да я его и так со скидкой продаю.

— Хорошо, — согласился Штеппфан, вынимая звенящий кошель. — Держи.

— Ого, вы столь щедры, раз отдаётся жалование за четыре месяца?

— Есть… повод, — выдавил Штеппфан. — Для неё никаких денег не жалко.

II

Роковое приглашение

Двенадцать часов. Храм солнца.

— Аха-хах-ха! Задница прорицателя, что ты такое говоришь!? — рассмеялась чуть выше среднего роста девушка из Нерима, прикрыв темноватое лицо. — Не может такого быть, Джеспар!

— Милая леди, всё так и было! Клянусь Мальфасом и Арантеалем! Хах! — посмеялся седоволосый мужчина, потерев бородку и поправив синий кожаный жакет. — Лишари, он проиграл целую сотню золотых! За пару минут!

Дама бросила на плечи чёрную накидку, скрывшую её оливковую кожаную одежду. Смуглая девушка почесала длинный шатеновый волос, обрамляющий её округлое прекрасное лицо. Троица людей встала под каменный навес подле колоссальных врат, отделяющих «святую землю» от остального мира, пройдясь по белой плитке, выстлавшей улицы внутри храмового комплекса.

— Лишари, меня пригласили на бал-маскарад, — вынул из кармана небольшой лист пергамента Джеспар, украшенный печатью-гербом Святого ордена. — А ты пойдёшь?

— Ха, в собрание эти идиотов-религиозников? Чтобы они неримской ведьмой называли? — милое лицо исказило негодование, дотронувшись до небольшого кисета на тонком поясе. — Если только выпить хорошего вина и потанцевать. Не более того. Меня ещё ждёт работа с пирийскими текстами, чтоб её.

— У тебя есть бумага? Без неё только высокоблагородных пускают и тех, кто перед Орденом особо выслужился! — возмутился Джеспар, махнув рукой. — И самое главное, как ты её выцыганила? Мне пришлось потрудиться.

— Джес, я понимаю ты смог выклянчить её у Тручессы парой комплиментов, но мне помог один… приятель, — тепло сказала Лишари, на смуглых щеках выступил багрянец.

— А-а-а, понятно. Это его я проводил тайком в «святую землю» с помощью не святых методов? — усмехнулся Джеспар. — Вместе с «прорицателем».

— Да, — мягко ответила Лишари.

— Один из тех немногих, которые решили изменить мир к лучшему, но их чуть не раздавил Святой орден, — буркнул Джеспар. — А он тебе…

— Даже не знаю. Но он больше мне как друг, — опустила голову Лишари. — Я так думаю.

— Ладно, прочь темы эти, — развёл руками Джеспар. — Нужно зайти к Константину. Он хоть и бурчал, что это праздник «воплощённого мракобесия», но сказал, что хочет там быть.

— Калия, — посмотрела в сторону неримка, обратившись к ещё одной девушке. — Ты пойдёшь на бал-маскарад?

Дама, доселе стоявшая в молчании, заговорила. Но прежде чем что-то произнести, она поправила синюю рубаху с широким вырезом, которая уходила под обтягивающие чёрные кожаные штаны. Тонкими длинными пальцами она провела по пышным, но коротким волосам расцветки вороньего крыла, потом отёрла утончённый подбородок. Левая щека была украшена затейливой татуировкой, а бронзовая кожа отличалась лёгкой бледностью.

— Не знаю, — был дан ответ, шелестящий приглушённый голос слился с шумом мелкого дождя, который сильно поредел. — Что мне там делать? Я не люблю… большие скопления людей.

— Слушай, а тебя кто-нибудь приглашал?

— Меня пригласил один… хороший знакомый, — тонкие губы Закареш тронула тень улыбки. — Он недавно в Святом ордене, как и я. Но я думаю — я или проигнорирую бал, или пойду одна, а не с кем-либо.

Сквозь ворота Святого ордена просочилась фигура, подобие чёрного призрака, облачённая в чёрный плащ, а на голове красовалась фетровая шляпа. Весьма выдержанный и скромный стиль одежды выдавал в нём служащего власти, которым согласно «десяти праведным поучениям от Первосвященника к людям государства» запрещено одеваться пышно.

— Калия, нам нужно немного поговорить, — сходу обозначил желание парень.

— Ах, Штеппфан, это вы…

Джеспар заглянул в нефритовые глаза Даль’Кира, чувствуя странный пронзительный холод. На глубоком инстинктивном уровне он ощутил, чего желает парень, он понял это по взгляду, по дрожащему голосу и слегка трясущимся пальцам. Бывалый наёмник видел судью, его состояние, оценивал человека с поразительной точностью. А как парень он знал, что ему и неримке лучше оставить их одних.

— Лишари, не хочешь ли ты прогуляться до «Толстого леорана»? Говорят, там в честь праздника продают аразеальский бренди вполцены? Не хочешь это проверить? — Джеспар осмотрелся по сторонам. — Нам ещё маски и костюмы нужно подобрать. Я хотел бы примерить что-то похожее на росомаху.

— Давай, — махнула Лишари. — Что-ж, я думаю мне подойдёт кот.

Штеппфан остался один на один с Закареш. Его глаза буквально впились в её лицо, в груди сердце рвалось бешеной птицей и руки брал лёгкий тремор.

«Почему… О Мальфас, Морала, Тир или неведомый Единый Бог… почему меня так трясёт при её виде?», — спросил себя Штеппфан, не зная, из каких чёрных источников души проистекает яд страха и трепета.

— Вы хотели со мной поговорить? — начала Закареш, положив руку на бедро и разрушив неловкое молчание.

— Да, но может мы перейдём на «ты»? — с волнительным придыханием начал Даль’Кир, желая наконец-то «сблизить дистанцию».

— Зачем? К чему это?

— Я думаю мы уже достаточно знакомы, — вспомнил о частых разговорах Штеппфан. — Год уже прошёл.

— Год как вы со мной общаетесь. Хорошо… Штеппфан. Так что же… ты хотел?

— П-пойдём,