Ангелы времени - Гаевский Валерий Анатольевич

Их «золотой век» был связан с именем жреца и царя Каливатара. Ему были доступны многие силы магической трансформации. Он мог плавить предметы одним взглядом, а потом снова возвращать им ту же форму или придавать новую. Он не боялся врагов, потому, что заставлял их слушаться всех своих мысленных приказов, но он и не дорожил друзьями, потому что всегда подозревал в них будущих врагов. И все же именно он положил начало цивилизации в том смысле, как теперь это понимают. О, это была удивительная цивилизация! Я попробую описать ее тебе…

Вокруг их бледного светила вращалось четыре планеты. Две из них были газовыми гигантами и непригодны для жизни, но черная раса научилась использовать один из них, как неисчерпаемый (как им казалось) источник энергии и благоденствия.

Каливатар приказал своему народу вырезать несколько десятков тысяч стел — платформ из определенных горных пород, обладающих, кроме магнитных свойств, еще некой способностью улавливать и перекачивать тонкие космические энергии, посредством которых возможно созидание любых форм.

Эти энергии можно было бы в шутку назвать «квантовыми муравьями» — крохотными строителями полей трансформации вещества. Черная раса постигла их существование, используя для этого самые древние знания, вынесенные из непроявленного существования.

И вот эти стелы, похожие на гигантское домино, Каливатар продержал некоторое время на открытых полях вблизи карьеров. Необходимость этого он объяснил тем, что стелы должны были зарядиться духом Гения расы. В действительности жрецы Каливатара совершали над стелами некие обряды, покрывая их таинственными знаками.

И вот настал день, когда народ увидел, как каменные глыбы взмыли в воздух, и сорок тысяч астральных навигаторов, из специально обученной касты космических путешественников, способных перемещать свои тонкие тела без физических носителей, повели эти стелы на орбиту вокруг одного из планетных гигантов их системы. Никогда еще астральные навигаторы не выполняли столь масштабной и слаженной работы. Их тела находились в коллективном трансе не менее трех недель. И все это время сорок тысяч саркофагов, заполненных особой водой, где плавали тела навигаторов, необходимо было сохранять и поддерживать в активном состоянии целой армии смотрителей. Спустя три недели астральные навигаторы достигли газового гиганта. Стелы были равномерно распределены на околопланетной орбите в виде кольца. Все они стали вращаться против вращения планеты. Так Каливатар построил Магический соленоид черной расы. И с того времени их цивилизация получила неслыханную власть над материей, поскольку магический соленоид направил излучение на обитаемую планету. Энергию же этого излучения Каливатар стал аккумулировать и использовать в храмах, построенных заранее за несколько лет до события и названных его именем.

Храмы Каливатара стали настоящими фабриками творения. «Квантовые муравьи» создали для цивилизации черной расы все их благополучие, они вооружили цивилизацию оружием, известным как жезлы смерти (жезлы напоминали по форме бумеранги), они заставили их поначалу примитивные каменные колесницы летать, они дали им горы защитных одежд, они «научили» драгоценные камни хранить и запоминать информацию. Каждый человек, жрец, или воин, или даже простой земледелец, носил на шее бусы памяти.

Творения жрецов Каливатара становились все изощреннее, а неутомимые «квантовые муравьи» могли работать и над живой материей, над растениями и животными.

Тучнели поля обитаемой планеты. Сотни невиданных гибридов с заданными свойствами заполнили прежде скудный мир. Дикие животные превращались в послушные стада. Проходили сотни и сотни лет… До неузнаваемости изменился облик планеты, а царь Каливатар все жил, он был первым, кто нашел способ, как использовать энергии магического соленоида для регенерации своего тела и обретения «почти бессмертного» существования.

Каста астральных навигаторов преобразилась. Теперь их саркофаги были рассчитаны не на одного путешественника, а на несколько десятков. И самое чудесное, что саркофаги перемещались уже вместе с физическими носителями на огромные расстояния, притом одним усилием мысли своих астральных двойников…

Слушай же, бесценное упование мое, что было дальше…

За многие века Магический соленоид так насытил цивилизацию черной расы, что этот «фон» стал столь ощутимым, что под его воздействием начал неуправляемо меняться и сам человек, вернее, его психика, причем в отрицательную сторону.

Часть жрецов Храмов Творения пожелали использовать избытки энергии соленоида во зло своему народу. Так они нарушили Первый запрет: на создание неблагих качеств. Раньше такая практика позволялась только в отдельных случаях, когда, например, требовалось создавать оружие. Но оружие в мире черной расы было редким и служило скорей атрибутом, эффектной декорацией, символом неиссякаемого могущества: его носили при себе, его использовали в обрядах состязаний, но им не убивали. Случайные жертвы, впрочем, всегда были. Их отмаливали, им посвящали реквиемы и гимны, а их души, по поверьям, возвращались к высшим непроявленным сферам. Но Золотой век черной расы иссякал…

Секта магов-разрушителей объявила о перетрансформации творческого вещества — так у них называлась материально-духовная природа. Черная раса втянулась в конфликты с собственными законами и знаниями.

Каливатар был низложен. Маги-разрушители уничтожили его технологию «почти вечности», но он прожил еще сто лет и был живым свидетелем падения своей расы.

Войны «творцов» привели в конечном итоге к тому, что был разрушен уникальный Магический соленоид. Цивилизация потеряла свою самую важную энергетическую опору, стала хиреть.

В такой ситуации самыми прогрессивными оказались астральные навигаторы. Видя безвыходность и бесполезность в желании как-то образумить твердолобых безумцев магов, каста космических путешественников вышла из планетного подчинения и покинула систему, обрекая себя на длительные странствия. Их звездные саркофаги рассеялись в поисках новых миров и пристанищ. И дух Гения их расы странствовал и скитался вместе с ними.

Несколько десятков тысяч лет назад часть астральных навигаторов достигла нашей системы, которая на то время была вместилищем и центром развития другого луча вселенского спектра людей — голубой расы. Но уникальность нашей системы заключалась в том, что именно здесь суждено было сплестись многим лучам великой божественной проявленности. Истинной же цели этого сплетения рас мы еще не постигли. Однако у нас есть надежда, и ты, мое прелестное и желанное дитя, когда придешь в мир, разделишь ее с нами, Я хочу верить, что так все и будет. Я жду тебя…

***

Сулла Мануситха. Учитель…

Он не выглядел на свои шестьдесят два. Все так же был высок, строен, худощав, быстр и пронзителен взглядом серо-голубых глаз. Вечно неподатливая копна его мелко-волнистых волос, как вспыхнувший платиновый протуберанец, наэлектризовывала пространство вокруг своего носителя так, что, казалось, вот-вот послышится треск и засверкают на ней змейками колючие молнии. Гомер и тогда в свои неполные восемнадцать лет ловил себя на мысли, что перед ним и его сокурсниками воплощение демиурга стихий, порывов и самонарождающихся электрических духов.

Впечатлительные молодые девушки боготворили Суллу. Он же артистично уклонялся от всех страстных признаний и «жертвоприношений», но этим еще больше нравился противоположному полу. Юноши, за малым исключением, хотели на него походить, перенимали его манеру речи, глубокий голос, блистательную реакцию ума.

Дамиан Гомер к почитателям Суллы никогда не относился, и, вероятно, поэтому старший преподаватель, а затем и ректор уважал своего студента за эту стойкую неподражательность.

Когда Гомер, проучившись два курса в Академии, исчез из-за гонений на дядю, а после, спустя пятнадцать лет, восстановился, точней, сдал экзамен в экстернатуру (а дядя Гридас все-таки не оставил племянника без «наследственной заначки»), — Сулла появлялся перед возмужавшим и крепко закаленным жизнью студентом лишь на голоэкране в качестве экзаменатора. Гомер окончил курс Академии за два года и опять исчез из поля зрения Мануситхи. Ректор и студент не встречались после этого одиннадцать лет. Гомер много раз представлял себе их встречу, но всякий раз по-разному, единственное, за что он так боролся в идеальном проигрыше этих встреч, так это за отсутствие неравенства, за отсутствие дистанции понимания, которые могли нарисовать не условную, а вполне реальную демаркационную линию. Особенно теперь, особенно потому, что Гомер достиг цели и попал к человеку, в которого верил.