Кооперация. Политическая, экономическая и социальная теория - Бернард Харкорт

ссылается на книгу Филипа Гамбургера "Административное право незаконно?" в своем заключительном мнении. Естественно, что судьи, входящие в супербольшинство, знают о политических последствиях своих действий. Они так же, как и все мы, знают, что Конгресс находится в тупике. Они также, как и все мы, знают, что конституционное правосудие податливо, о чем свидетельствует их ловкое обращение с прецедентом при отмене решения по делу Roe v. Wade. Судьи знают о последствиях того, что они делают. Из-за тупиковой ситуации Конгресс не сможет отреагировать на это законодательным актом, четко регламентирующим передачу полномочий. До промежуточных выборов 2022 г. демократическое большинство в Конгрессе могло действовать только через примирительные меры по бюджету, которые не подлежат подаче в Сенат, о чем свидетельствует пакет налоговых мер по климату, принятый с небольшим перевесом демократов в Сенате через несколько месяцев, 7 августа 2022 г. Когда эта книга готовилась к печати, промежуточные выборы 2022 г. привели к созданию незначительного республиканского большинства в Палате представителей, что, вероятно, лишит возможности даже законодательного оформления бюджета на ближайшие два года. Верховный суд одним росчерком пера успешно подорвал усилия регуляторов по борьбе с изменением климата, связав руки за спиной администрации президента-демократа и обеспечив финансовую выгоду угольным и газовым компаниям, а также предприятиям ископаемого топлива - точнее, их акционерам. Борьба между двумя конкурирующими экономическими парадигмами вернулась в Верховный суд. Это не должно удивлять: обе модели используют государственные институты для достижения своих целей.

Имея незначительное большинство в Конгрессе и президента-демократа, демократы отреагировали единственным доступным им способом - приняли климатические меры в рамках процесса согласования бюджета. Закон о снижении инфляции 2022 года, подписанный 16 августа 2022 года, включает в себя около 360 млрд. долл. налоговых льгот и стимулов, направленных на борьбу с изменением климата. Он действует за счет таких фискальных мер, как налоговые льготы для экологически чистых источников энергии, включая ветровую и солнечную энергию. Компаниям, работающим на ископаемом топливе, предоставляются миллиарды долларов на сокращение выбросов и разработку новых технологий для достижения целевых показателей нулевых выбросов. По сути, этот закон представляет собой промышленный, корпоративный и налоговый законопроект, замаскированный под законопроект о климате и чистой энергии. Он включает более 60 млрд. долл. на поддержку "производства чистой энергии на берегу в США",", а также "налоговые льготы на производство, которые помогут американским производителям ускорить выпуск солнечных батарей, ветряных турбин, аккумуляторов и переработку ключевых минералов; инвестиционные налоговые льготы в размере 10 млрд. долл. для новых производственных мощностей по выпуску экологически чистых технологий, таких как электромобили, ветряные турбины и солнечные батареи; гранты в размере 2 млрд. долл. для перехода автопроизводителей на выпуск экологически чистых автомобилей; кредиты в размере до 20 млрд. долл. для строительства новых производственных мощностей для экологически чистых автомобилей" и другие налоговые льготы для производства тепловых насосов и других устройств. Для энергетических компаний это просто "бонанза". Но если демократы не получат супербольшинство в Сенате и потеряют Верховный суд, то это единственный способ продвинуться в решении проблемы климата. Прямое государственное регулирование не поможет.

Хотя эти события не должны нас удивлять, в то же время они не должны отвлекать нас от более масштабного конфликта двух конкурирующих парадигм. Конституционные разногласия в Верховном суде - это красная селедка. Конституционные интерпретации будут меняться с течением времени. Суд уже несколько раз ходил туда-сюда и, вероятно, будет продолжать раскачиваться, как маятник, в зависимости от своего политического состава, т.е. от того, сколько судей будет назначено президентами-республиканцами или президентами-демократами. При каждом повороте судьи будут писать тщательно продуманные и тщательно аргументированные судебные заключения. Они будут утверждать, что пришли к единственно правильному и верному методу принятия конституционных решений - будь то основные права, оригинализм, текстуализм, судебная сдержанность или живая Конституция, - и будут утверждать, что только они защищают нашу конституционную схему. Но их выводы будут просто соответствовать их политическим взглядам, за редким исключением судьи-изгоя, как Дэвид Соутер, который пойдет в совершенно неожиданном направлении. Толкование Конституции было и будет политически мотивированным, о чем свидетельствуетрешение по делу "Западная Вирджиния против Агентства по охране окружающей среды". В этом деле судьи, получившие большинство голосов, опираются в своем решении на такие расплывчатые и податливые термины, как "здравый смысл", "причина для колебаний", "экстраординарные" случаи и "обычные" обстоятельства - все признаки юридического манипулирования. Юристы хорошо знают, как использовать эти термины. Робертс пишет, что данное дело относится к случаям, когда "агентства [утверждают] весьма значительные полномочия, выходящие за рамки того, что Конгресс мог разумно понимать как предоставленные", и что "решение такого масштаба и последствий должно приниматься самим Конгрессом". Именно Робертс решает, слишком ли велики "масштабы и последствия" или что Конгресс мог бы "разумно" понять, что он сделал. Здесь нет никаких показателей, никаких объективных, нейтральных или научных мер. Все это придумано на пустом месте. Нет необходимости увязать в этих конституционных интерпретациях и измышлениях. Они будут меняться в зависимости от состава суда. Зацикливаться на конституционных вопросах - значит упускать суть дела.

 

Суть проблемы

Реальная проблема заключается в том, что ни одна из парадигм экономической организации в США - ни дерегулятивная, ни административно-государственная - не в состоянии добиться большинства голосов и, как следствие, не в состоянии справиться с надвигающимися кризисами. Напротив, обе модели лишь служат финансовым интересам богатых и усиливают неравенство в американском обществе, подпитывая еще один кризис неравенства, который усугубляет другие.

Дело в том, что ни та, ни другая модель не приносит пользы подавляющему большинству американцев. Первая - более открытая. Республиканцы не стесняются говорить о "просачивающихся" экономических эффектах предлагаемой ими экономической политики или федерального дерегулирования. В значительной степени их модель функционирует, прежде всего, за счет роста благосостояния американского бизнеса и состоятельных американцев. Они часто выступают за отмену налогов для богатых, снижение корпоративных налогов и отмену налога на наследство. Вторая модель благоприятствует богатым более косвенно, последовательно уступая интересам бизнеса и корпораций. Демократы считают себя более перераспределительными, но почти всегда опираются на крупные корпорации, чтобы их политика работала. Так, например, Obamacare в конечном итоге опирается на крупные частные компании медицинского страхования при создании вариантов медицинского обслуживания для американцев. При этом предпочтение отдается таким крупным американским корпорациям, как Aetna, Cigna, Humana и UnitedHealthcare, стоимость которых в результате резко возросла. Климатическое законодательство Байдена, как мы только что видели, действует через налоговые льготы, которые в итоге предоставляют миллиарды долларов налоговых льгот энергетическим компаниям. Реальными бенефициарами являются нефтегазовые транснациональные корпорации, компании альтернативной энергетики, автомобильные корпорации и все их акционеры. В результате корпоративные