Сердца во тьме - Лаура Кэй

Его смешок заставил ее улыбнуться с облегчением. - Да, да. Хорошо. Что заставило девушку как ты стать бухгалтером?

Девушку как я?

- Девушку как я? – Макенна нахмурилась и ждала его объяснений. Она не могла понять, что он имел в виду. Детство в доме среди мальчишек превратило ее в девчонку-сорванца сколько она себя помнила. Хотя соседки по комнате из колледжа и познакомили ее с девчачьими вещами, такими как платья, юбки, нижнее белье и косметика, она все еще чувствовала себя в своей тарелке среди парней. Ничего примечательного. Конечно, не тот тип девушек, на который ее братья пускали слюнки.

- Просто... - Каден вздохнул и что-то пробормотал, но она не поняла. - Ты симпатичная.

Макенна одновременно была и польщена, и встревожена. В конце концов, она не могла решить какая эмоция превосходит.

- Гм, дерьмо, это не то, что я хотел сказать. Я имею в виду, ты симпатичная, но, конечно же, симпатичные девушки могут быть умными. Я имею в виду – черт, мне стоит лучше замолчать сейчас.

Макенна наконец-то решила остановиться на удивленном состоянии и рассмеялась. - Да, сейчас самое время отложить лопату в сторону, – став серьезнее, сказала она, - Ну, и это будет, несомненно, моим чокнутым фактором для тебя, но я всегда была сильна в математике, и цифры просто давались мне легко. Я, правда, не хотела вдаваться в теоретическую сторону этого и преподавать. И затем мой старший брат стал полицейским. Он рассказал мне о судебном бухгалтерском учете.

Каден не отвечал, и Макенна была почти уверена, что усыпила его своим ответом. Но потом он тихо сказал, - Мне очень нравится звук твоего голоса.

Внезапный румянец Макенны вспыхнул на ее шее, прикрытой шелковой блузкой. Разумеется, она не привыкла к вниманию, но высказывание о том, что ему понравился ее голос, заставило порхать бабочек в ее животе.

- Мне тоже. Я имею в виду твой голос. Мне он тоже нравится. Твой голос, конечно же, - Макенна закусила губу, чтобы остановить захватывающий поток глупостей, слетающий с ее уст, а затем сделала вид, что ударила себя по лбу. В тот момент она была рада темноте.

Каден был счастлив, что Макенна оставалась все такой же спокойной, потому что, если он скажет еще раз какую-либо глупость, то уверен, что она осуществит свою угрозу побить его. Во-первых, он сделал поспешные выводы, предполагая, что она осудила его, когда узнала о татуировке. Он был так разочарован оттого, что она может относиться к нему пренебрежительно, даже не видя его. Затем его словесный фильтр потерпел неудачу, и он назвал ее симпатичной. Он вновь подумал о ее рыжих волосах и без сомнений она симпатичная, даже красивая. Но это слетело с его уст, прежде чем он обдумал тот пещерный способ, которым он сформулировал бы вопрос. И затем он на самом деле признался, что ему понравился ее голос. Это правда, но он не должен был говорить это дерьмо вслух.

Но потом, она сказала, что тоже наслаждается его голосом. И движущая сила переместилась обратно в его пользу. Она смутилась от своего собственного комплимента. Каден подумал, возможно, только возможно, ей приятна его реплика о том, что ему понравился ее голос.

Он размышлял, чтобы придумать другой вопрос, который бы снизил риск удара от нее. Каден наконец придумал, - Сколько братьев у тебя? - он, вероятно, должен был подумать о чем-то еще, но слова слетели с его уст.

Ее голос звучал так, словно она улыбалась. - Три. Патрик самый старший. Он тот, кто стал полицейским. Затем Йэн. И Коллин, младше меня на год. А у тебя есть родные братья?

- Его звали Шон. Он был на два года младше меня, - Каден ждал, подозревая, что Макенна заметит его использование прошедшего времени.

Наконец, последовал ее ответ. – Я сожалею. Не могу представить потерю одного из своих братьев. Это, должно быть, очень тяжело. Я могу спросить, как давно он... ты потерял его?

Что-то во всей этой тьме сделало это заслуживающим доверия, чтобы поделиться частью этой истории. Она не могла видеть его гримасу или безжизненную яркость его глаз. Она не могла задаться вопросом о причине, по которой он согнул правое плечо. Таким способом Каден мог ощущать от своего движения ту кожу под лопаткой, на которой вытатуировано имя Шона. И она не могла увидеть шрам в форме полумесяца с правой стороны на его голове, который он всегда теребил, когда был поглощен воспоминаниями о своем брате.

- Извини. Ты не должен говорить об этом.

- Не извиняйся. Я не часто говорю о нем, но возможно мне следует. Он умер, когда мне было четырнадцать лет. Ему было двенадцать. Это было четырнадцать лет назад, - после того как он сказал эти слова, Каден едва мог поверить, что жив без Шона дольше, чем жил с ним. Он был лучшим другом Кадена, который когда-либо имелся у него.

Макенна сгорала от желания дотронуться до него. Она сунула свои руки себе под бедра, чтобы удержаться от поиска его руки с целью ухватиться за нее или плеча, чтобы сжать. Она не знала этого мужчину, но переживала за него. Два года назад, когда Патрика ранили при исполнении, она испытала своего рода ужас, который никогда не хотела бы ощутить вновь. И она могла только представить, насколько бы это чувство было сильнее, если бы он не выжил. Она смогла услышать это в голосе Кадена.

Но она не могла устоять перед небольшим жестом, поэтому сказала, - Спасибо, что поделился этим, Каден. Это было в таком чертовски раннем возрасте. Мне очень жаль.

- Спасибо, - прошептал он в ответ. – Итак, - он откашлялся. – Сколько тебе лет?

Макенна полагала, что он оценит ее упрощение ситуации, поэтому сказала своим самым надменным голосом. - Почему, мистер Грейсон, именно такой вопрос вы решили задать леди?

- Ты увлечена числами, поэтому я думаю, ты будешь рада рассказать мне об этом.

Она улыбнулась, когда хорошее настроение обратно появилось в его голосе. – Хорошо, - она сделала чересчур глубокий вздох. - Мне двадцать пять лет.

- Всего лишь, да ты малышка.

- Заткнись, старик.

Он разразился смехом, который вызвал у нее усмешку.

Комфортное молчание окутало их. Но теперь, без разговора отвлекающего ее, Макенне стало жарко. Хотя уже и конец сентября, но дневная температура все еще напоминала середину лета. Отсутствие кондиционера начинало проявляться в старом лифте, и ее шелковая блузка прилипла к телу, создавая дискомфорт.

Макенна встала на колени и сняла свой пиджак. Она сложила его так аккуратно, как только могла и слегка бросила его в сторону своих сумок.

- Что ты делаешь? - спросил Каден.

- Ох, просто снимаю свой пиджак. Мне немного жарко. Интересно, как долго мы уже здесь, - она вытащила свою блузку и потрясла подолом, чтобы охладить воздухом свой живот.