Мастера. Начало - Екатерина Волк

Хорошая ночь.

И воздух. Пряный, пьянящий ароматом цветов. Так и хочется вдыхать его полной грудью. Дышать, запомнить эти переплетения запахов.

Когда еще появится возможность оказаться дома во время летнего солнцестояния? Когда еще она увидит такие буйные, разноцветные всполохи сияния на своем небе? Во всем городе, да что там, во всей Державе гулял и радовался народ, отмечая великий праздник, стараясь воссоздать на земле краски небес.

Зато здесь, во внутреннем дворике было тихо и спокойно. Лишь переливающееся сиянием небо над головой, пение птиц и пьянящий ночной воздух.

Приходилось постоянно напоминать себе, что она пришла сюда не ради любования красотами родного неба. Не для того, чтобы посмотреть, как веселятся люди, даже не ради отдыха. Предстоит еще тяжелый разговор с матерью, а она тут любуется звездами. Не тот настрой!

Шуршание ткани, легкие, почти невесомые шаги, чуть сбившиеся дыхание. Таилара спешила. Ант А’Лар прикрыла глаза, сбрасывая с себя расслабленное умиротворение. Только дома она могла позволить себе такое состояние. И только в одиночестве. Ее мать, Хранящая, никогда и никому не давала спуска. И тем более она не щадила своих детей.

Таилара прошелестела платьем по террасе и облокотилась на перила рядом с дочерью.

– Останься на несколько дней, это ничего не изменит, – произнесла она, глядя на огни.

Вот так сразу, взяла быка за рога. В этом вся Таилара.

– Нет, мама, – вздохнула А'Лар, нашла руку матери и легонько сжала. – Мы все обсудили еще вчера, я знаю, что найду. Я должна идти.

Таилара резко развернулась, выдергивая руку из-под ладони дочери.

– Ты сумасбродна с самого детства! – сверкая глазами, выкрикнула она. – Ты сгинешь в этих странствиях! И ты даже не думаешь обо мне, обо всех нас! Что будет, если тебя не станет, ты задумывалась?

А'Лар впервые видела мать в таком состоянии. Сколько она себя помнила, Таилара всегда была спокойна и тверда, словно камень. Ничем ее не пробьешь, чтобы ни случалось, она даже не менялась в лице. Даже дома, в кругу семьи, Таилара оставалась спокойной и холодной, чтобы они с сестрой не вытворяли.

А'Лар помнила, как в детстве они вдвоем специально выдумывали разные шалости, чтобы вызвать у матери хоть какие-нибудь чувства. Но нет, тщетно. Ничего кроме строгой справедливости они не получали. Она давно простила свою мать за холодность и отчужденность. Огромная ответственность, что легла на ее плечи, отнимала все силы Таилары, и выковало характер под стать. Она была лучшей в Роду за все времена, всю себя Таилара посвятила служению Державе. А’Лар понимала это и давно смирилась с отсутствием материнской ласки.

– У меня есть сестра, – спокойно сказала она. – Меня есть, кому заменить.

– Не хочу тебя обижать, я знаю, как ты ее любишь, – улыбнулась Таилара, – Но она и в подметки тебе не годится. И она не справится. Ты старшая, ты рождена для этого. Не Иларита. Ты.

– Я рождена не для этого, мама, – глядя на завораживающую игру красок в небе, сказала А'Лар и развернулась к матери. – Неужели ты не веришь мне? Я это чувствую, я это знаю с самого детства.

Таилара неуловимым движением оказалась рядом с дочерью и обняла ее. А'Лар замерла, боясь пошевелиться, сраженная нежностью матери, которой никогда не знала. К горлу подступил комок, в груди заныло.

– Я знаю, я понимаю, – прошептала Таилара. – Но я не хочу тебя потерять. Даже ради нее.

А'Лар дрожащими руками гладила Таилару по волосам и не могла поверить в то, что она сказала. Твердое намерение уйти завтра с восходом стало трещать по швам. А Таилара уже не таясь, горько плакала у нее в руках, цепляясь за плечи, словно стараясь удержать.

Сдерживая подступившие слезы, А'Лар взяла лицо Таилары в ладони.

– Я найду, мама. Это мой рок, – прошептала она, вытирая слезы матери. – И я вернусь. Верь мне.

Высвободившись из объятий, она резко развернулась, и еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, вышла с террасы. Нужно уезжать сейчас же, решила она, иначе завтра мать сделает все, чтобы задержать ее.

Предсказатель оказался высоким, вовсе не старым и даже седины в темных волосах и густой бороде не просматривалось.

И встретились они совсем не так, как планировал Даймор.

– Ты упорный, я вижу, – невозмутимо сказал Оракул, подсаживаясь у костра, напротив Даймора. – Ты бы объездил все эти горы, пока меня не нашел. Я решил облегчить тебе эту задачу. Так что, рассказывай.

– Это ты должен мне рассказывать, – возмутился Даймор, – Ты Оракул, а не я.

– Я тебе ничего не должен. Время терять с тобой на выяснения я не намерен. Либо говори, что тебе надо, либо я отправлюсь по своим делам.

– Хорошо, я расскажу.

Даймор подбросил веток в костер, поворошил угли. Он не был готов к такому повороту. Он не знал, что рассказывать и с чего хотя бы начать.

– Я помогу, – сжалился Оракул. – Что ты хочешь узнать?

– У меня и моей жены нет детей, – начал Даймор, глядя на огонь. – Как бы мы ни старались, все тщетно. Мы перепробовали многое. Лучшие целители разводят руками и не могут понять в чем причина. Но мы хотим детей. А она очень страдает, потому что думает, что это ее вина.

Даймор вздохнул и посмотрел на Оракула. Тот молчал, внимательно глядя на собеседника чуть прищурив глаза.

– И я искал тебя, чтобы узнать, что мне нужно сделать, чтобы она смогла родить и выносить нашего ребенка. Я все уже перепробовал. И всяким там предсказателям я никогда не доверял. Но к тебе пришел.

– Потому что веришь, что сам строишь свою судьбу, – перебил его Оракул. – Уверен, что ты хозяин своей судьбы?

Глаза Даймора блеснули.

– Да, верю. И не раз доказывал это.

– Даймор, не хочу тебя разочаровывать, – усмехнулся Оракул, – Но ты заблуждаешься. Да, ты можешь силой воли и намерения достигнуть того, чего хочешь. Но даже ты не способен предвидеть все последствия своих поступков. Судьба слишком многогранна, чтобы ты мог управлять ею полностью.

– Хочешь сказать, что в том, что у нас нет детей, есть моя вина?

– А ты хочешь сказать, ты не думал об этом?

– Ответь на мой вопрос! – Даймор сжал кулаки и подался вперед. – Не увиливай от ответа!

– Эх, император, – рассмеялся Оракул, – командовать будешь у себя в Империи. А здесь тебе не помогут даже так любимые тобой пытки.

– Оракул, я пришел к тебе за помощью, – уже спокойней проговорил Даймор. – А не за тем, чтобы ты меня только больше запутывал.

– У вас с Иллаисой не будет детей. Никогда. И здесь нет вашей вины. Есть вещи в этой вселенной не подвластные твоей воле.

Даймор замер, пытаясь осмыслить сказанное Оракулом. Остекленевшим взглядом он уставился на огонь, пытаясь осознать эту мысль. Не будет детей? Он об этом мечтал. Они мечтали. Как их ребенок будет расти, как он будет узнавать этот мир. О том дне, когда он сможет править империей. Когда-то давно, Даймор и помыслить не мог, что кто-то еще займет его место. А в последнее время, он хотел именно этого – чтобы его ребенок правил вместо него.

Он заставил себя не поддаваться отчаянию. Не думать о том, что в их семье детей не будет. Даймор стиснул зубы, не желая мириться с такой реальностью. Он никогда не сдавался. И здесь он сможет найти выход.

– Ты уверен в своих словах? – даже не пытаясь скрывать злость, проговорил он. – Если ты ошибаешься, я тебя уничтожу.

– Я никогда не вру, – пожал плечами предсказатель. – Ты шел за ответом. Ты его получил. Не моя забота, что он тебя не устраивает.

Даймору очень хотелось двинуть этому наглецу в челюсть. Но он держался. Он должен был, иначе ответов на остальные вопросы он так и не получит. О скверном характере Оракула он был прекрасно наслышан. И том, что его не брала никакая сила, тоже.

– Ладно, будь по-твоему. Скажи мне, что я могу предпринять?

Даймор редко просил о помощи. Еще реже он шел за советом. Но сейчас он был готов плюнуть на свое самомнение.

– Тебе все вероятности развития событий расписывать? – хохотнул Оракул. – Мы тут просидим несколько циклов. Ты, например, можешь забыть о своем желании и жить без детей. Но по твоему лицу я вижу, что этот вариант тебя не устраивает. Ты можешь принять чужого ребенка и растить как своего. Еще как вариант – тебе может родить другая женщина.

Даймор вскинул руку, и Оракул замолчал. Значит, другая женщина может родить ему ребенка? Выходит, дело в Иллаисе? Он всегда считал, что дело в нем. А Иллаиса считала, что это из-за нее у них нет детей. В этом вопросе они никогда не приходили к общему мнению.

Она даже как-то предлагала ему, чтобы он попробовал с другой женщиной. Но он видел, что она переступала через себя, говоря это. И знал, какую боль ей причинит, если пойдет на это.

Сама мысль, что он может быть в постели с другой женщиной, была ему противна. С тех пор, как Иллаиса появилась в его жизни, он забыл про всех остальных. Он никогда не желал другой женщины, он любил одну единственную, а все остальные были для него пустым местом.