Два способа борьбы с «великодержавным пессимизмом» - ВП СССР

При такой смысловой нагрузке обоих терминов, термин «духовная культура» на некоторое время стал своего рода «знаменем», под сенью которого группировались те, для кого бездушие и материализм-атеизм науки, победившей в общественной жизни «клерикализм» исторически сложившихся конфессий, были неприемлемы.

Поэтому, соответственно изначальному значению слов, входящих в наименование предельно обобщающих понятийных категорий Я-центричного миропонимания, — было бы более точно говорить:

·    о культуре (генетически не наследуемой информации), запечатлённой в веществе — «вещественной культуре», а не о «материальной»;

·    и о культуре (генетически не наследуемой информации), запечатлённой в духе (в физических полях, излучение которых свойственно и восприятие которых доступно человеку) — «духовной культуре».

———————

В материалах КОБ неоднократно речь шла о порождении людьми эгрегоров (разного рода коллективных психик) и о взаимодействии индивидуальной психики людей и эгрегоров[19]. Всякий эгрегор как материальный объект включает в себя 1) полевое образование (которое можно назвать «полевым телом» эгрегора) и 2) не­ко­торое количество людей, связанных с эгрегором по жизни (они подпитывают этот эгрегор энергетически или информационно-алго­рит­мически, действуют под его водительством или выполняют иные функции в «жизни» эгрегора). При этом полевое тело эгрегора может существовать в ноосфере Земли некоторое время самостоятельно — без энергетической подпитки его живыми людьми. Период его само­сто­я­тель­ного существования может завершиться либо вовлечением в эгрегор новых людей (в том числе и выросших в иных культурах), либо необратимой деградацией и разложением полевого тела эгрегора в процессе преобразования материальных структур, образовывавших это полевое тело, чему может сопутствовать и утрата информационно-алгоритмического содержания этого эгрегора (если его копии не были записаны на каких-то иных носителях — других эгрегорах, памятниках вещественной культуры).

Соответственно такому пониманию, один из аспектов общественного явления, называемого «духовная культура», — порождение и преобразование эгрегоров — коллективных духов, несущих определённую энергию, информацию, алгоритмикув неовеществлённом виде на биополевом[20] уровне в организации Мироздания.

———————

Всё это позволяет понять, что:

·    Вероучение идеалистического атеизма может:

-   сложиться социально-стихийно, т.е. вбирая в себя плоды самодеятельного «художественного творчества» множества людей;

-   может быть создано целенаправленно как информационно-алгоритмический комплекс под решение определённых задач анонимного управления обществом в обход контроля сознания людей, это общество составляющих;

-   кроме того, в каких-то случаях определённо целесообразный умысел может опираться на самодеятельность и направлять самодеятельность в желательном для себя направлении.

·    Если вероучение идеалистического атеизма охватывает некоторое количество людей, распространяется в обществе, то на его основе формируется соответствующий эгрегор.

Всё это говорит о том, что в культуре обществ могут наличествовать эгрегориальные религии, ничего общего не имеющие с истинной религиозностью людей, если под истинной религиозностью понимать веру людей Богу, который есть, и осмысленный диалог с Ним по жизни каждого верующего, в результате чего люди некоторым образом осознают Промысел и свою долю в нём.

Выявление открытой возможности существования эгрегориальных религий, основанных на вероучениях идеалистического атеизма, приводит к вопросу: Чем жизнь обществ и людей персонально под властью эгрегориальных религий отличается от жизни обществ и людей на основе истинной религиозности?

———————

Прежде всего необходимо отметить, что по отношению к эгрегориальным религиями большинство упрёков приверженцев материалистического атеизма справедливы. Действительно:

·    такой Бог, каким Его представляют вероучения идеалистического атеизма, — объективно не существует;

·    а вероучения идеалистического атеизма — это своеобразный коктейль из вымыслов невежественных людей и целенаправленного умысла тех, кто желает вседозволенно властвовать от имени Бога, который есть (либо от имени множества «богов») над обществами.

Соответственно общеизвестное, хотя и не цитатно-точное, ленинское «религия — опиум для народа»[21] по отношению к эгрегориальным религиям идеалистического атеизма — вполне спра­ведливо; и вопрос Остапа Бендера отцу Фёдору «Почём опиум для народа?»[22]— тоже уместен при условии: если «отец Фёдор» не в состоянии показать по жизни («практика — критерий истины»), что его религиозность — не эгрегориальная, что он живёт в диалоге с Богом и творит свою долю в Его Промысле.

Но и приверженцы эгрегориальных религий, чьи вероучения основаны на идее единобожия, в своём исходном утверждении: «Бог — есть, Он — Творец и Вседержитель», — тоже правы. И вопрос только в том, какая именно умышленная ложь и неумышленная фальшь сопутствуют этому утверждению в каждом из вероучений идеалистического атеизма, извращая представления людей о Боге и Его Промысле.

О том, что Бог есть, но Он — не такой, каким Его представляют вероучения идеалистического атеизма эгрегориальных религий, — приверженцы материалистического атеизма не задумываются, поскольку нравственность и этика в их миропонимании свойственна только людям и имеет место только в системе их взаимоотношений, и никаких нравов и этики вне этой системы быть не может. Это следствие их неумения пользоваться в жизни принципом «практика — критерий истины», не знающим исключений в решении познавательно-творческих задач любого рода. По этой причине этические по своему существу доказательства бытия Божиего ими в качестве доказательств не воспринимаются.

Но об этом же не задумываются и представители эгрегориальных религий, основанных на вероучениях идеалистического атеизма, сохраняя верность которым, они игнорируют либо извращённо интерпретируют прямые обращения к ним Бога — через их внутренний мир (через сокровенное, к информационно-алгоритмическим ресурсам которого нет доступа никому, кро­ме самого человека и Бога), на языке жизненных обстоятельств через поток событий общей всем жизни, через других людей, чем и отвергают Бога и истинную религиозность.

Соотношение эгрегориальной и истинной религиозности хорошо иллюстрирует следующая аналогия. Икона для молитвы необязательна, но иконы существуют. Многие из них украшены окладами из золота, серебра с драгоценными каменьями. Оклад может быть очень красив и притягателен эстетически, но он скрывает и запечатывает икону как таковую. Пример такого запечатывания — опубликованное в 1991 г. настенным плакатом-календарём цветное изображение «Троицы» А.Рублёва (1411 г.) в окладе, подаренном Троице-Сергиевой лавре Борисом Годуновым (в 1600 г.).

На фотографиях ниже[23]:

Первый рисунок: репродукция иконы письма Андрея Рублёва «Троица» как она есть.

Второй рисунок: фотография золотого оклада для этой иконы — дара Бориса Годунова Троице-Сергиевой лавре.[24]

Хотя оклад повторяет абрис иконы, но живопись подавлена его золотом вследствие того, что оклад скрывает до 90 % поверхности иконы; а то немногое, что осталось вне его темницы, утонуло в затмевающем всё блеске окружающего золота.

Кроме того, если быть внимательным, то можно заметить: на окладе наличествует то, чего нет на оригинальном изображении — громадные наплечные ожерелья с драгоценными каменьями и прочие украшения на одежде ангелов и в их нимбах; на столе стоит несколько чаш, а не одна; соответственно оклад скрывает и то, что изображено внутри чаши на самóй иконе (как пишут искусствоведы, в чаше на иконе голова жертвенного тельца — символа «новозаветного агнца», т.е. Христа, якобы предопределённого в жертву согласно церковному вероучению); кроме чаш — на столе разнообразная снедь.[25]

Если истинную религиозность уподобить информации, открываемой человеку иконой как таковой, то икона в окладе — аналог эгрегориальной религии, в которой оклад-эгрегор, представляющий собой отсебятину людей, подменяет собой истинную религию и блокирует доступ к затмеваемой им истине.

Оклад же от утраченной иконы, в конечном итоге, — одна из рукотворных бессмыслиц мира сего: хотя он блистательно обрамляет дыры, но такой оклад — даже не обрамление «дырки от бублика» потому, что из его проёмов на зрителя изливается тьма.