МЁРТВ НАВЕКИ - Charlaine Harris

С этой головоломкой я справилась довольно быстро. Повернувшись, чтобы пойти внутрь – по необыкновенно зеленой траве – я отметила, что три куста помидоров, посаженных неделю назад, увешаны зрелыми красными плодами.

Это зрелище заставило меня остановиться. Когда это произошло? В прошлый раз, когда я их видела, где-то неделю назад, они выглядели чахлыми и остро нуждающимися в воде и удобрениях. Тот, что слева, еле ноги волочил (если у растений, конечно, есть ноги). Теперь же все три куста были пышными и зелеными и прогибались под весом плодов. Словно кто-то удобрял их улучшенной версией Miracle-Gro фирма-производитель удобрений). С открытым ртом, я оглядывалась вокруг, чтобы проверить другие цветы и кустарники во дворе, и их было предостаточно. Многие женщины рода Стэкхаус были ярыми садоводами, они сажали розы, маргаритки, гортензии, грушевые деревья. Так много цветущих и зеленеющих растений, выращенных поколениями женщин Стэкхаус. Я худо-бедно поддерживала их в порядке. Но... что за черт? Такое ощущение, что пока я была погружена во мрак последних нескольких дней, весь двор принимал стероиды.

Или, возможно, Веселый Зеленый Гигант нанес визит. Все, что могло цвести – было усыпано ослепительными цветами, все, что могло плодоносить – покрыто спелыми плодами. Вокруг все было зеленым, блестящим и густым. Как это произошло? Сорвав пару особенно спелых и круглых помидоров, я отправилась в дом. Очевидно, моим обедом будет сэндвич с беконом и помидорами, однако перед этим нужно было сделать кое-что. Я нашла свой телефон и пролистала список контактов.

Есть, я нашла номер Бернадетт Мерлотт. Бернадетт, или Берни, была матерью-перевертышем Сэма. Хотя моей мамы не стало, когда мне было семь (так что из меня эксперт никудышный), Сэм, похоже, в хороших с ней отношениях. Если когда и был подходящий момент позвонить маме, сейчас именно он. Не скажу, что разговор был приятным, он был короче чем мог бы быть, но к тому времени, когда я повесила трубку, Берни Мерлотт паковала сумку, направляясь в Бон Темпс.

Она приедет в конце дня. Правильно ли я поступила? Поспорив с самой собой, я пришла к выводу, что сделала то, что должна была сделать. И еще – что заслужила выходной, а возможно и не один.

Я позвонила в "Мерлотт" и сказала Кеннеди, что у меня грипп. Она согласилась звонить, только если будет крайняя необходимость, а пока оставить меня в покое, чтобы прийти в себя.

– Сомневаюсь, чтобы у кого-то был грипп в июле. Но Сэм позвонил и сказал то же самое, – ответила Кеннеди с улыбкой в голосе.

– Черт побери, – подумала я.

– Возможно, вы друг от друга заразились? – лукаво предложила она.

Я не произнесла ни слова.

– Ладно-ладно, я позвоню только в случае пожара, – сказала она. – Хорошего времяпрепровождения, пока борешься с гриппом.

Я решительно отказалась беспокоиться по поводу слухов, которые, несомненно, появятся. Я много спала и много плакала. А еще вычистила все ящики в спальне: ночной и туалетный столик, комод.

Выкинула ненужный хлам и разложила оставшиеся вещи, как мне показалось более разумно. И ожидала услышать... хоть кого-нибудь. Но телефон не звонил. Я слушала только тишину.

У меня не было ничего, кроме помидоров, они и пошли для сандвичей, но со временем спелые плоды закончились, на ветках остались только зеленые.

Я поджарила несколько зеленых, а когда остальные поспели – сделала первую в своей жизни сальсу. Цветы все цвели и цвели, и цвели, пока все вазы, которые были у меня, не стояли с букетами почти во всех комнатах. Я даже прогулялась на кладбище и оставила букет на могиле бабули, и на крыльце дома Билла. Если бы я могла их есть, у меня каждый раз была бы полная тарелка на обед.

ГДЕ-ТО В ДРУГОМ МЕСТЕ

Рыжеволосая женщина вышла из тюремных ворот медленно, с подозрением, как будто подозревая, что это чья-то шутка. Она заморгала на ярком солнце и направилась в сторону дороги.

Там стояла припаркованная машина, но она не обратила на нее внимания. Рыжеволосой женщине даже не пришло в голову, что пассажиры ждали ее. Обычный мужчина выбрался из переднего кресла.

Именно так она подумала о нем: обычный. Его волосы были обычного темного цвета, он был обычного роста, обычного телосложения, и у него была обычная улыбка. Тем не менее, его зубы были белыми и безукоризненными. А глаза скрыты за темными очками.

– Мисс Фоулер, – позвал он.

– Мы приехали за вами, – колеблясь, она повернулась в его сторону. Солнце светила ей прямо в глаза, и она прищурилась. Она так много пережила – развалившиеся браки, разорванные отношения, участь матери-одиночки, предательства, пулевое ранение.

Сейчас она не была настроена на то, чтобы быть легкой мишенью.

– Кто вы? – спросила она, не двигаясь с места, хоть и знала, что солнце безжалостно демонстрирует каждую морщину на лице и все дефекты от дешевой краски для волос, которой она воспользовалась в тюремной ванной комнате.

– Разве вы меня не узнаете? Мы встречались на слушании, – голос обычного человека звучал почти нежно. Он снял свои темные очки, и звоночек узнавания прозвучал у нее в голове.

– Вы адвокат, тот, который вытащил меня, – сказала она улыбаясь. – Я не знаю, почему вы это сделали, но я в долгу перед вами. Мне точно нельзя быть в тюрьме. Я хочу увидеть своих детей.

– И вы их увидите, – сказал он, – Пожалуйста, прошу.

Он открыл заднюю дверцу машины и жестом показал ей садиться.

– Простите. Я должен был обратиться к вам как к миссис Фоулер.

Она была счастлива забраться внутрь, благодарно утонуть в мягком сиденье и насладиться холодным воздухом.

Это был наивысший телесный комфорт, который она получила впервые за долгие месяцы. Вы никогда не начнете ценить мягкие сиденья и любезное отношение (или хорошие матрасы и пушистые полотенца), пока вас не лишат их.

– Я была миссис несколько раз. Я также была и мисс, – сказала она. – Мне все равно, как вы меня зовете. У вас отличная машина.

– Я рад, что тебе нравится, – сказал водитель, высокий мужчина с коротко постриженными седеющими волосами. Он обернулся, чтобы посмотреть на рыжеволосую женщину, и улыбнулся ей. Затем снял свои темные очки.

– О боже, – сказала она совершенно другим тоном. – Это вы! Действительно! Во плоти. Я думала, вы были в тюрьме. Но вы здесь.

В ее голосе слышалось и благоговение, и смущение.

– Да, Сестра, – произнес он. – Я понимаю, каким преданным последователем ты была и что доказала свою ценность. И теперь я отблагодарил тебя, вызволив из тюрьмы, где ты не заслуживала находиться.

Она отвернулась. Глубоко в душе она знала свои грехи и преступления. Но это тешило ее самолюбие, услышать, что такой уважаемый человек – которого она видела по телевизору! – считал ее хорошей женщиной.

– Так вот почему вы внесли за меня залог? Это же чертовски много денег, мистер. Больше, чем я когда-либо в жизни зарабатывала.

– Я хочу быть таким же преданным адвокатом для тебя, каким ты была для меня, – мягко произнес высокий мужчина.

– Кроме того, я знаю, что ты не сбежишь.

Он улыбнулся ей, и Арлин подумала, насколько ей повезло. То, что кто-то внес за нее залог свыше ста тысяч долларов, казалось невероятным.

На самом деле, даже подозрительным. Но, подумала Арлин, пока что все шло хорошо.

– Мы отвезем вас домой, в Бон Темпс, – произнес обычный мужчина. – Вы сможете увидеть своих детей, крошку Лизу и крошку Коби.

То, как он назвал ее детей, заставило ее почувствовать себя некомфортно.

– Они уже не настолько маленькие, – сказала она, чтобы заглушить в себе сомнение. – Но я уверена, что он… уверена, что хочу увидеть их. Я скучала по ним каждый день, пока была в заключении.

– Взамен мы хотим, чтобы вы оказали нам несколько небольших услуг, – произнес обычный мужчина. В его английском слышался небольшой иностранный акцент.

Инстинктивно Арлин Фоулер знала, что эти несколько услуг будут не такими незначительными и, определенно, у нее нет выбора. Глядя на этих двух мужчин, она не почувствовала, что их интересует что-то, в чем она им сможет отказать, как например в своем теле.

Также они не нуждались в том, чтобы она гладила им простыни или полировала серебро. Теперь она чувствовала себя намного комфортнее, когда карты были выложены на стол и должны были быть раскрыты.

– Ага, – сказала он. – Какие же?

– Я действительно не думаю, что вы станете возражать, когда услышите, – ответил водитель. – Честное слово. Все, что от вас потребуется, – произнес обычный мужчина, – это разговор с Соки Стэкхаус.

Повисло долгое молчание. Арлин Фоулер пристально посмотрела на двух мужчин, оценивая и вычисляя.

– Вы вернете меня в тюрьму, если я откажусь? – спросила она.

– Учитывая, что мы вытащили вас под залог с испытательным сроком, полагаю, и такое может произойти, – мягко ответил водитель. – Но мне бы очень не хотелось этого делать. Не так ли? – спросил он своего спутника. Обычный мужчина покачал головой из стороны в сторону.