Правитель мертв - Роман Папсуев

Услышав об этих тварях, Коля заявил, что он поскорее хочет отсюда убраться. Он не очень хорошо разбирался в животных, мне кажется, он не смог бы отличить гризли от обычного бурого медведя. А то, что бурый медведь – не белый, он сумел бы определить только по цвету. Впрочем, Коле наплевать на биологию, поскольку он искренне считал физику единственной стоящей наукой, именно поэтому не забивал себе голову вещами, которые, как ему казалось, не имеют никакого значения.

Однако Майка он слушал внимательно. Я не сомневался, что знаю о местной флоре и фауне гораздо больше, чем наш проводник, но не хотел его прерывать. Он рассказывал с энтузиазмом, его было интересно слушать, я же с головой углубился бы в сухие научные формулировки, и слушать меня смог бы только ученый. Ну кому интересно знать, что дерево, мимо которого мы сейчас проплываем, называется Roysonea regia? Пальма и пальма.

Коля, успокоенный словами Майка о том, что кандиру, как и пираньи, нападают на людей только в определенных условиях, успокоился, окончательно развесил уши и от души хохотал, слушая новые истории проводника, на этот раз об обезьянах.

Меня же отвлекла острая боль в затылке. Казалось, мне в мозг воткнули раскаленный железный прут и медленно там проворачивали. Обычно это не предвещало ничего хорошего.

Рядом находился Белый.

Коля перестал смеяться и заозирался по сторонам. Цикады внезапно умолкли, лес замер.

Я осторожно положил руку на «АК», не сводя глаз с сельвы на левом берегу. За нами следили. Я чувствовал чужой разум, не желавший нам ничего, кроме смерти.

– Что случилось? – шепотом спросил Майк, уменьшая обороты мотора.

Коля вместо ответа передернул затвор автомата. Каноэ поплыло медленнее, мы напряженно смотрели на переплетение растений, пытаясь разглядеть врага.

Внезапно напряжение исчезло. Боль утихла, цикады вновь истошно завопили. Я выдохнул, отложил автомат и достал сигарету.

– Что это было? – спросил Майк. – Вы что-нибудь увидели?

Мы с Колей переглянулись и покачали головами.

К вечеру мы наконец-то пристали к берегу, вытащили из каноэ все рюкзаки, накрыли лодку брезентом и привязали крепким канатом к стволу одного из деревьев, росших прямо у воды.

Мы с Николаем сели возле вещей, а Майк пошел искать место для ночевки. Я взглянул на Колю.

– Сегодня вечером, – сказал я, закуривая.

– Отлично, – ответил Коля. – Все ингредиенты готовы... Ты говорил, костер?

– Да. Только нужно быть предельно осторожными.

– Почему?

– А ты не чувствуешь? – Я затянулся и с силой выдохнул дым.

– Я не Ферзь.

– Ты не ответил.

– Чувствую, – признался Коля. – Здесь повсюду опасность.

– Это лес. Он полон животной магии. Мы не должны будить Спящих, здесь все пронизано Силой: одно неправильное движение, и нам конец.

– Что насчет Майка? – спросил Коля.

Я понял, что он имел в виду.

– Его нейтрализуем. Он не должен ничего знать.

Коля согласно кивнул. В лесу настолько тихо, что слышалось даже потрескивание табака в сигарете.

– Сегодня на реке... Что это было? – спросил Коля.

– Точно не скажу. Скорее всего, Белые.

– Ты думаешь?

– Не уверен. Слишком далеко от места Прорыва. Хотя...

Я плюнул.

– В любом случае, тот, кого мы почувствовали на реке, не является значимой Фигурой. Может, Пешка, кто разберет...

– Странно.

– Согласен. Жизнь вообще странная штука. – Я затянулся и закрыл глаза.

– Он умирает. – Лекарь вытирал окровавленные руки тряпкой, и его изрезанное морщинами лицо казалось ликом языческих богов.

Гавейн побледнел и, словно загнанный тигр, заметался у входа в шатер.

– Нет, – бормотал он, словно заклинание. – Этого не может быть. Нет. Нет. Он не может... он не должен...

Лекарь смотрел на свои руки, с которых никак не хотела счищаться кровь короля.

– Король умрет, – тихо сказал он. – Я не в силах изменить предначертанное. Ни один лекарь в мире не сможет исцелить подобные раны.

Гавейн схватил лекаря за грудки, прорычав:

– Не смей говорить подобное! Он не умрет! Слышишь?! Он не может умереть!

Лекарь вцепился в крепкие руки рыцаря и крикнул:

– Я не всесилен, пойми! Если бы Мерлин был здесь... Возможно, он сумел бы...

Артур услышал эти слова. Он лежал в кровати, на окровавленных шкурах, и его душа пребывала на грани жизни и смерти. Король смотрел на красный свод шатра и вспоминал.

Мерлин... Да, если бы только чародей оказался здесь... Не для того, чтобы спасти, – от таких ран спасти его не смог бы даже Мерлин. Он хотел увидеть Мерлина, чтобы просто попрощаться...

Когда Артур восстал против саксов, он знал, что без мудрого советника восстание потерпит поражение. Он знал, что единственный человек, которому можно доверять – его воспитатель-чародей, выходивший его после смерти отца. Мерлин вел жизнь отшельника, занимаясь своими делами, но, выслушав просьбу приемного сына, согласился помочь.

Вместе они объединили племена кельтов, и восстание охватило почти всю страну. Услышав имя Артура, саксы бежали с поля боя, ибо он не проиграл ни одной битвы, внимая мудрым советам своего приемного отца. Артур создал орден бесстрашных рыцарей, стал королем и правил по возможности мудро и справедливо до тех пор, пока его воспитатель и верный советчик не оставил его. Никто не знал, куда он исчез, но иногда Артур видел его во сне, и маг по-прежнему помогал ему советами.

После исчезновения чародея саксы вновь вторглись в страну Артура, проливая кровь невинных людей, творя зло и разрушая все то, что король и чародей создавали долгие годы.

В ночь перед решающей битвой при Камлане Артур вновь видел во сне своего наставника, и чародей сказал ему, что битва будет выиграна.

Сражение оказалось долгим и кровавым. Рыцари Артура действительно победили саксов, но какой ценой! В живых остались лишь девять воинов. Артур вышел на бой с собственным племянником и убил его, но во время схватки и сам получил смертельное ранение.

Сейчас, лежа на смертном одре, он хотел лишь одного – увидеть наставника. Сказать ему, что он победил. Что королевство будет жить и после смерти короля... убедить самого себя в этом... услышать, как Мерлин согласится... Осознать, что жизнь пролетела недаром...

– Ты не зря прожил свою жизнь, – услышал Артур тихий голос.

С трудом повернув голову, король увидел в темном углу закутанную в плащ фигуру. Незнакомец вышел на свет, и Артур улыбнулся.

– Я знал... что ты придешь... Мерлин, – прошептал он, протягивая Ему руку.

Тот подошел и пожал бледную ладонь короля, чувствуя холод близкой смерти. Все, что Он мог сейчас сделать, это унять физическую боль Артура... Но сохранить ему жизнь невозможно...

– Ты прожил славную жизнь, мой друг, – тихо сказал Он, глядя на Артура глазами, полными слез. – Поверь мне, ты не будешь забыт никогда... Ты будешь вечно жить в сердцах... Я...

Он запнулся. Впервые в жизни Он понял, что не находит слов.

– Авалон ждет, – прошептал Артур, улыбаясь.

– Да, – тихо ответил Он. – Ступай с миром, брат.

Артур закрыл глаза и тихо умер с улыбкой на устах. А Он аккуратно сложил руки короля на груди и недолго постоял, глядя на бледное лицо Артура.

– Ступай с миром, – шепотом повторил Он и, превратившись в огромного черного ворона, вылетел из шатра...

Майк заснул около полуночи. Я кивнул Коле. Незадолго до заката мы с ним присмотрели прогалину, небольшой пятачок земли, окруженный вековыми деревьями, и Ник отправился туда разжигать костер.

Я склонился над спящим в гамаке Майком и провел рукой над его лицом, скрытым под тонкой сеткой от насекомых. Вот так... Спокойный, глубокий сон. Теперь можно шуметь сколько угодно до самого утра – Майк все равно ничего не услышит.

Когда я пришел на поляну, Коля уже развел костер и копался в сумке с ингредиентами. Моя помощь пока не нужна. Пусть тренируется. Неудача в Сибири его наверняка научила осторожности, благо Ник не идиот и на ошибках учится. Вызвать Силы он сможет и сам, а моя роль – манипулировать ими так, чтобы выяснить конкретное место Прорыва. Я молча подошел к помощнику и сел рядом, рассматривая сельву.

Ночь окутала ее своим темным покрывалом, пламя нашего костра пыталось разорвать тьму, скрывшую лес вокруг полянки, яркие блики плясали на стволах деревьев и папоротниках.

Коля что-то бормотал, бросая в костер магические ингредиенты. Я вполуха его слушал, думая о том, что нас ждет завтра. Сегодня ночью мы узнаем точное место Прорыва, а завтра отправимся в путь. По сельве придется топать дня два. Надеюсь, путешествие не окажется обременительным. Мне нужны силы, чтобы ликвидировать Прорыв, и сил, судя по всему, понадобится много...