Невольница Восточных пустынь. Страсть демона - Эми Мун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Круто развернувшись, она дернулась за полотенцем и тут же с криком влипла в стенку. Демон!
Мужчина сидел на одной из лавок, одетый так, словно собирался воевать. На груди броня из черной кожи с блестящими металлическими вставками, руки закованы в наручи, а на ногах такие знакомые ей сапоги с металлическими набойками.
Одежда была неброской, но богатой. Шелк, тонкая кожа, кольчуга словно стальная паутина. И легкий плащ, конечно. Изысканное убранство подчеркивало мощь развитой фигуры, а кинжалы, висевшие на поясе, отбивали всякое желание криком выпроводить наглеца вон.
– Еще мгновение моего терпения – и выйдешь из купальни голой.
Ильва испуганно охнула и бросилась к висевшему на крючке халату. На полпути ноги разъехались в стороны, и она с громким криком шлепнулась на пол.
– Ой, – всхлипнула, хватаясь за ушибленное бедро. – Простите, я…
– Стоять.
И она замерла в ужасно стыдной позе – на карачках, с широко расставленными ногами. Не успела подняться! А вот демон успел. И сейчас направлялся к ней.
Ильва до боли стиснула кулачки, незаметно пытаясь хотя бы свести ноги.
– Двинешься еще хотя бы на волос – возьму прямо тут, – прорычал так, что у нее волосы дыбом встали.
Демон не шутил! И вся их вчерашняя договоренность – просто игра, которую можно закончить по щелчку пальцев.
Ей надо быть послушной. Как все рабыни.
Ильва затаила дыхание, когда мужчина остановился позади. Его взгляд скользил по разведенным бедрам и между ними, она чувствовала это, словно мужчина трогал ее пальцами!
– Твое лоно на редкость красиво, северянка. Когда я возьму тебя как следует, первым делом велю украсить золотым колечком…
От услышанного она так и обмерла. Но в Северных землях такое украшение носили лишь самые развратные блудницы, согласные на все – даже на нескольких мужчин разом! От унижения Ильва готова была шипеть и плеваться, но лишь сильнее прикусила губы.
– А пока примерь вот это, – перед носом шлепнулся ажурный ошейник из кожаных шнуров, в центре которого сиял…
– О, Духи! – не выдержала, разглядывая крупный льдистый кристалл.
Откуда эта редкость у демона?!
– …Иначе ты сдохнешь от жары, – совершенно равнодушно закончил мужчина и пошел прочь.
А Ильва шлепнулась на задницу, негнущимися пальцами сгребая подачку. То есть подарок.
Ужасно хотелось швырнуть его обратно мужчине. Только вряд ли бы демон оценил.
Зажав в пальцах украшения, Ильва поднялась и мелким шагом посеменила к висевшему на крючке полотенцу. Надо вытереться. А потом одеться наконец и, может, хотя бы ненадолго скрыться от прожигавшего насквозь взгляда.
Но демон не собирался облегчать ей задачу.
Внимательно следил за каждым движением, а после того, как она справилась с платьем – ох, какое счастье, что оно обычное, в котором ходили слуги! – жестом велел подойти ближе.
Ноги отказывались слушаться, но Ильва исполнила приказ.
Терпение мужчины на исходе. Она видела, как иногда вздрагивают крылья хищного, с легкой горбинкой, носа, а белки глаз наливаются тьмой, оттеняя алую радужку.
– П-простите, господин, – прошептала, едва ли соображая, за что извиняется.
Мужчина лишь хмыкнул.
– Очень скоро тебя ждет первый больной. И не надейся, что будет легко…
Ильва пошатнулась. Ох, как зло звучит его голос!
– …Но ты всегда можешь отказаться, северянка, – крепко перехватывает за подбородок, вынуждая запрокинуть голову. – И, возможно, в первый раз я буду нежен.
Вдоль позвоночника промаршировал табун мурашек. И это было не возбуждение.
– Я-я… – залепетала, не зная, как начать.
Но демон и не дал – оттолкнул в сторону.
– Обувайся, живо. Есть будешь вместе со слугами.
***
(В то же время, окраина Багдааш)
– Шайтан! Мерзкий, тупоголовый…
– Дядя!
Джаниб остановился и посмотрел на сидевшего у стены племянника. Глаза мальчишки блестели от страха, а губы тряслись. О, Аббу прекрасно знал, в какой заднице гуля они сейчас и что может произойти, если их шалость станет известна красноглазому выродку.
– Что, дядя? – передразнил, дергая бороду. – Кто выставил северянку на улицу, а? Кто, я тебя спрашиваю?!
Аббу тяжело сглотнул. Его глаза бегали, а пальцы хватались то за шелковый халат, то за краешек подушки, которую недоумок прижимал к себе на манер щита. Искусная вышивка тускло поблескивала, смятая потной ладонью.
– Он ничего не учует, – прошептал едва слышно. – Товар самого высокого качества… А северянка… она была одурманена и ничего не помнит!
Джаниб лишь фыркнул и опять принялся расхаживать от стены до стены.
Тут, в маленькой глиняной хижине, зажатой в переулках многолюдного Багдааш, можно не опасаться, что их беседу услышат чужие уши.
Да, северянке влили настойку сон-травы. Девка сопротивлялась, за что получила плетью. А потом они с Аббу сделали то, на что имели право!
Эка невидаль, делиться товаром с красноглазыми выродками! Может, ради обычной девки он бы не рискнул, но северянки… А ведь он еле перебил цену за этих клуш!
Чтобы в итоге троих потерять по пути в Багдааш, а одну собственноручно отдать демону! И не просто демону, а самому Аиду ибн Хаиру! Ублюдку, чье пламя было не желтым, а белым! В таком сгорал даже огненный рубин!
Джаниб зябко поежился.
– Последнюю девку продадим в бордель Мадалин. Хозяйка недавно справлялась об особом товаре. Только перед этим… Ты знаешь, что делать.
Аббу кивнул. Конечно, он знал. Зерно необходимо удалить из-под кожи. Пусть северянка пахнет, как должна, если кто-то из красноглазых почует в ней истинную – это уже не проблема Джаниба, а Мадалин.
Главное, успеть получить золото, чтобы…
– Нам надо достать камень у девки, – прошипел, дергая бороду. – Выкрасть ее из лап Аида, а потом…
– Вернуть? – пискнул Аббу, но Джаниб смерил его злым взглядом.
– Убить. Ни один выродок не смеет пользоваться моим товаром без оплаты.
Аиду ибн Хаиру скоро наскучит новенькая игрушка. А уж там Джаниб не упустит шанс хоть немного, но насолить красноглазому отродью.
***
Аид
Девчонка усиленно скребла ложкой по тарелке.
Видимо, Джаниб не баловал живой товар сытной пищей. Аид знатно удивился, что северянка выжила в лапах жадного сластолюбца – до того худой и обессиленной она выглядела. Надо бы намекнуть об этом Тиару.
Султан не питал любви к работорговцам. Год от года его указы становились все строже, а налоги на торговлю невольниками выше, и это вызывало недовольство среди купцов.
Лишь жесткие меры да лояльность демонов позволяла
