Запад-81 - Александр Викторович Горохов

хватило бы минимум на равенство сил в воздухе на протяжении всего сорок первого. Самое обидно, что основную массу самолётов потеряли не в воздухе, а на земле. По дури авиационных и иных высоких начальников, не желавших ничего слышать о рассредоточении и маскировке самолётов, о надёжном зенитном прикрытии аэродромов. И пришлось уцелевшим лётчикам надрываться, пытаясь хоть как-то противостоять «экспертам Геринга». Ценой собственных жизней затыкать дыры в «зонтике» над отступающими войсками.

Злые языки утверждают даже, что этими учениями наши маршалы и генералы хотят «переиграть» в свою пользу то ли операцию «Багратион» 1944 года, то ли страшный июнь 1941 года. Не знаю. Насколько помню, маршал Устинов ни единого дня на фронте в Великую Отечественную не сражался. Маршал Огарков, начальник Генерального Штаба — да, воевал. И, кажется, войну встретил не так уж далеко отсюда. Ну, а про боевой путь нашего Генерального Секретаря каждому ребёнку известно. Никакого отношения к Белоруссии он не имеет. Да и вообще настолько пренебрегает республикой, что даже на похороны Петра Мироновича Машерова в прошлом году не приехал. Хотя, может, и на самом деле очень плохо себя чувствовал: анекдотов про дикцию Леонида Ильича уже столько насочиняли! Как там, в одном из них, говорится? «Мелкий политический деятель времён ансамбля „Бони М“ и Аллы Пугачёвой»?

Дмитрий Фёдорович Устинов всего на два года помоложе, но выглядит не в пример лучше. Достаточно живой, энергичный. Да, да. Довелось на министра обороны сегодня взглянуть, когда он с толпой сопровождающих прилетел на Ил-18 правительственного авиаотряда сюда, в Журжево. Взглянуть издалека, конечно. Ну, невелика фигура — командир эскадрильи — чтобы целого маршала и члена Политбюро встречать. Вся эта толпа приняла рапорты от местного командования, республиканского партийного и хозяйственного начальства, погрузилась в вертолёты и улетела в штаб учений.

Выбросил окурок в урну и двинулся, было, в гостиницу. Приму душ, а потом спать: делать-то пока нечего, а выпить нельзя — завтра полёты. И почти у дверей меня едва не сшиб с ног лейтенант, немедленно принявшийся извиняться.

— Ты куда, Икрамов, так несёшься?

— Понимаете, товарищ майор, там с министром на Ил-18 такие девочки-стюардессы прилетели…

Талгат поцеловал сложенные в щепоть кончики пальцев. Ага, как говорил Райкин, «Стройные, как горные козочки, нежные, как персик». Но мне-то что до них? Я, в отличие от лейтенанта, женат.

— Беги, донжуан. Только, как мне кажется, не по зубам они тебе. Думаешь, ты первый, кто на них губу раскатывает, когда они прилетают в глухие гарнизоны?

— А, — махнул рукой чернявый и действительно симпатичный парень, только год назад прибывший из училища. — Знаете, о чём думает петух, когда гонится за курицей? «Не догоню, так хоть согреюсь».

— Только сильно долго не грейся: у эскадрильи завтра полёты.

Как оказалось, попытать счастья в кафе при гостинице отправился не один Икрамов. По обрывкам разговоров товарищей, несолоно хлебавши возвращавшихся в общежитие, которым, по сути, являлась так называемая гостиница, экипаж Ил-18, возглавляемый цельным подполковником, «пас» стюардесс со рвением ревнивого кавказского мужа. Никаких танцев они девушкам не позволили, и едва те поужинали, развели по номерам. Так что у меня появился повод поддеть лейтенанта.

— Как я понял, даже толком согреться тебе не удалось?

— Ничего страшного. Женщина прекрасна даже как произведение искусства. Кроме того, ещё не всё потеряно. Борт-то будет здесь стоять всё время учений. Так что, может быть, и удастся найти брешь в этой обороне. Я имею в виду членов экипажа. Не будут же они ходить за девушками по пятам целую неделю!

— Кто знает? А вдруг они замужем?

— Не может быть! Такие красивые девчонки не могут быть замужем!

Наивный башкирский мальчик. Да их же десять раз кагэбэшники проверили на возможность подобного загула, прежде чем допустили к правительственному самолёту. Процентов девяносто вероятности того, что все именно замужние. И с такими подписками, что нам с Икрамовым даже не снились. Как-никак члена Политбюро в полёте обслуживают.

Но расхолаживать парня стариковским брюзжанием не хотелось. В Берёзе не так уж и много девчонок, а женихов-лётчиков полно, вот он и пытается найти свою половинку. Если не бортпроводницу, так ещё какую-нибудь местную фемину «склеит». Молодого задора и здоровой наглости у него для этого хватает.

Спать почему-то не очень хотелось, и я долго ворочался, проигрывая в голове приёмы штурмовки и воздушного боя, которые мы отрабатывали при подготовке к нынешним учениям. Вроде, неплохо проработали, опозориться не должны. Только, как нас уже предупредили, по земле будем работать по реальным целям. По самым настоящим полевым укреплениям и боевой технике. Их, укрепления, тут строили с самого начала лета. Одних только траншей, говорят, накопали почти сорок километров. Пыль и дым будут стоять до небес, так что нам придётся очень постараться, чтобы поразить цели.

Заснул, но около двух ночи что-то меня подтолкнуло. И, чтобы не будить товарища по комнате, своего заместителя, потихоньку приоткрыл окошко, чтобы покурить. Докурил «Космос», затушил «бычок» в жестяной банке из-под венгерского зелёного горошка «Глобус», и уже собрался в постель, как краем глаза обратил внимание на странный туман, начавший окутывать военный городок. Необыкновенно быстро сгущающийся и, кажется, даже светящийся. Или это ощущение создают фонари уличного освещения? Но необычнее всего было то, что этот самый светящийся туман затягивал и комнату общежития.

И вдруг я почувствовал, что проваливаюсь в беспамятство. Последней мыслью было: «Ну, всё, отлетался! Теперь раньше, чем через полгода, меня врачи к полётам не допустят, даже если всё с организмом в порядке».

Где-то вне пространства и времени.

Зал Лаборатории экспериментальной истории был заполнен до отказа. Не людьми, а представителями иной расы, пусть и слегка похожей на них внешне: руки с пятью пальцами, ноги, голова, на которой расположены глаза, ушные отверстия, два носовых отверстия и рот. Может быть, они и имели когда-то близкое родство с Хомо сапиенс, но с тех пор прошло немыслимое время, и изменилось буквально всё, по чему это родство можно было установить.

На небольшом возвышении в центре передней части зала торчало что-то похожее на трибуну, с которой и обращался к сотрудникам Лаборатории её руководитель.

— Сегодня мы начинаем новый комплексный эксперимент, который по внутреннему времени Лаборатории займёт много стандартных планетарных лет. Целью его является подтверждение расчётов нашего вычислительного центра о развитии цивилизации людей в случае резкого изменения их технического и технологического уровня за счёт вброса знаний извне.

Второй целью эксперимента является исследование поведения людей, как получивших новые знания и технику, так и попавших из более технически и научно развитого общества в менее развитое. Как это отразится на социальном развитии общества-акцептора, на его отношениях с