Бегущая под дождем - Анатолий Чупринский

И погрозила мордатому вахтеру пальцем.

— И впредь не смейте порочить честь и достоинство порядочных девушек! В противном случае приму самые решительные меры! Подам на вас в суд!

Дав по ее мнению достойную отповедь мордатому церберу, Нонна Юрьевна Шкаликова резко повернулась и по традиции начала воевать с входной дверью, открывая ее, разумеется, опять не в ту сторону. Изумленный мордатый вахтер вскочил с железного стула и услужливо распахнул перед ней непокорную дверь.

Кстати, это входило в его прямые обязанности.

В начале Волоколамского шоссе, если ехать на машине из центра Москвы и перед первым мостом повернуть направо, а потом переехать железнодорожный переезд, попадешь в крохотный жилой массив, сплошь из кирпичных четырехэтажек. Времен Очакова, покорения Крыма и хрущевской оттепели. С трех сторон сей, забытый Богом и местными властями микро-микрорайон окружают железнодорожные пути.

«Тайвань!» — когда-то окрестили его всезнающие московские таксисты.

«Светлый проезд!» — амбициозно провозгласили чиновники Ленинградского района, к которому волевым указанием сверху был приписан сей уродливый треугольник. Обозвать «Светлым проездом» кусок земли, который всегда был тупиком, никак не проездом, в котором днем с огнем не сыскать ни одного фонарного столба, надо обладать необузданной чиновничьей фантазией.

В самом дальнем углу этого своеобразного треугольника раскинулся гаражный городок. Гаражи, боксы, гаражи… Огромные и совсем крохотные, изящные и откровенно уродливые. Короче, причудливый индустриальный пейзаж. Вокруг ни кустика, ни цветочка, только изредка попадаются под ногами отдельные островки густой травы. Да вдалеке у оврага, за которым проходит еще одна железнодорожная ветка, возвышается одинокая сосна. В тихие субботние вечера, если прислушаться, оттуда можно услышать дробный стук дятла.

В то знаменательное утро в гаражном городке появился высокий худой парень. В старой клетчатой рубашке с закатанными рукавами и потертых джинсах. Лет тридцати трех. Он топал по тропинке от дома, в котором проживал на первом этаже с матерью, проводницей поездов дальнего следования. Тащил на плече несколько аккуратных новеньких досок, завернутых в газету. На «Тайване» его знали все. И относились несколько настороженно. Что неудивительно. Поскольку профессия у этого худого длинного парня, с точки зрения рядового обывателя, была странной. Он был писателем. Да еще и художником-иллюстратором. Внешне был очень похож на популярного артиста театра и кино Олега Янковского. Что тоже не могло не настораживать.

Поговаривали, он выпустил уже несколько книг для юношества, которых, впрочем, никто из соседей не читал. В большинстве своем обитателям «Тайваня» не до чтения. С этим баловством взрослые люди обычно завязывали сразу после окончания средней школы. Разве только детектив какой-нибудь почитывали в метро или в электричке по дороге на работу, чтоб время попусту не терять.

Звали парня Леонид. Фамилия самая обычная, Чуприн. Соседи по гаражам знали его как открытого и доброжелательного человека. Всегда поможет советом, делом. Последней гайкой поделится. А насчет того, что он — писатель и художник? Что ж, у каждого свои недостатки. Бывает и хуже.

Почти дойдя до своего гаража Леонид, вдруг остановился как вкопанный в землю столб. Вовсе не потому что, как бы, заново, свежими глазами увидел творение рук своих. Гараж Чуприна, конечно, производил неизгладимое впечатление. Он был непомерно велик, в него вполне можно вместить и две машины. Трудно сказать, из чего конкретно он был сооружен. Кровельное железо, доски, фанера, части старой мебели — все пошло в дело при его постройке. Вдобавок еще он был выкрашен сразу в несколько цветов. Но при всей нелепости все-таки производил довольно гармоничное впечатление. Сразу чувствовалось, его сооружал человек с богатой фантазией. Леонид замер, потому что увидел… дверь гаража приоткрыта. Замка на петлях не было вовсе. Тут уж не до шуток. В гараже Чуприна хранилась единственная его материальная ценность, не считая пишущей машинки «Эрика». Автомашина «Жигули» самой первой модели. Копейка, одним словом. Как тут не впасть в ступор.

«Угнали, сволочи!» — мелькнуло в голове у Чуприна. Он скинул новенькие аккуратно распиленные доски на землю и бросился к своему детищу. Резко распахнул обе створки ворот и облегченно выдохнул. Копейка была на месте. У Леонида отлегло от сердца. Быстрым хозяйским взглядом осмотрел внутренность гаража. Все было на своих местах, ничего не тронуто. Странно-о!

Чуприн вышел из гаража на площадку, огляделся по сторонам. Тишина. Со стороны одинокой сосны доносился дробный стук трудолюбивого дятла. По утрам в городке обычно владельцев не наблюдалось. Одни уже уехали на работу, другие появлялись здесь только по субботам. С высоты сосны зоркому дятлу было видно, как человек поднял с земли сломанный замок, повертел его в руках. Потом, озабоченно хмурясь, вошел в гараж. Дятел принялся было опять за работу, но до его слуха донесся…

… шум открываемой дверцы машины, потом… чей-то испуганный громкий крик, неясная возня. Еще несколько раз хлопнула дверца машины и на площадку перед гаражами выскочила коротко стриженная рыжеволосая девчонка. В джинсах и непонятного цвета свитере. Она шарахнулась в одну сторону, в другую, потом прижалась спиной к воротам гаража напротив, со страхом уставилась туда, откуда секунду назад вылетела пулей, в полумрак гаража Леонида Чуприна.

Поднесла обе ладони к лицу, в ужасе зажала себе рот.

Оглушительно загрохотала проносящаяся мимо электричка. Пролетела невидимая где-то совсем рядом, за домами, скрытыми зеленью деревьев, и затихла вдали под мостом уже за Волоколамским шоссе. Дятел вернулся к своей работе.

Из гаража, пошатываясь, вышел Леонид. Обеими руками он крепко держался за голову, морщился. Несколько секунд он в упор смотрел на рыжеволосую девчонку. Потом, стиснув зубы, негромко застонал и опустившись на корточки, замер.

Рыжеволосая перевела дыхание, облизнула губы.

— Эй! Ты… ничего… живой? — шепотом спросила она.

Чуприн медленно поднял голову, опять, морщась от боли, посмотрел прямо в глаза девчонке. Некоторое время оба напряженно рассматривали друг друга.

Рыжая одернула свитер, машинально поправила короткие волосы.

«Нефертити!» — почему-то молнией пронеслось в голове у Чуприна. Девчонка и впрямь слегка смахивала на древнеегипетскую царицу. В подростковом возрасте. Именно такой она представлялась ему после знакомства с множеством рисунков и скульптурных барельефов, дошедших до наших дней. Тот же большой нелепый лягушачий рот, те же огромные чуть навыкате глаза, те же веснушки по всему лицу.