Ревнивая Кэт - Поллок Марта

— Разумеется, ты тоже выиграла. Одно из изобретений твоего отца сделало тебя весьма состоятельной женщиной.

— Кажется, так, — ответила Кэтрин, решив про себя, как можно скорее выяснить размеры своего состояния.

Интересно, что она почувствовала, когда узнала, что мать отправляет ее к отцу? Обрадовалась или огорчилась? Отношение к ней отчима наверняка заставляло ее ощущать себя нелюбимой и нежеланной. Впрочем, и в данную минуту, несмотря на провалы в памяти, Кэтрин испытывала облегчение при мысли, что с матерью она не останется.

— Тебе пора возвращаться домой, — повторила Мюриель. — Доктор Грин считает, что ты должна жить там, где тебе удобнее. Мне кажется, лучше всего ты будешь чувствовать себя на своей ферме. Разбогатев, твой отец расширил ее. Теперь она отвечает самым современным требованиям. Все эти годы ты работала на ней. Конечно же Джонатан будет с тобой. Правда, этот мерзавец наверняка не пропустил ни одной юбки, пока ты находилась здесь. Но в конце концов он твой муж. К тому же уверил меня, что постарается вести себя деликатно. На ферме достаточно места, и при желании ты всегда сможешь уединиться. Кроме того, я договорилась с твоей тетушкой Джиневрой. Она прекрасная сиделка. К счастью, у нее нашлось время, чтобы приехать сюда.

Кэтрин нахмурилась. О каких юбках говорит ее мать? Муж ее холоден, как свежезамороженный тунец. И кто такая тетушка Джиневра? Но спросить решилась только о последней:

— Тетушка Джиневра? Значит, у меня есть родственники кроме тебя? А я и не подозревала об этом.

Известие о прибытии тетушки не вызвало у Кэтрин восторга. Может, эта самая Джиневра тоже недолюбливает ее.

— Родственников у тебя полно, — сообщила Мюриель. — У твоего отца есть братья и сестры.

Но жизнь разбросала их по всему свету. Я думала, что ты переписываешься с ними — пусть не со всеми, хотя бы с некоторыми из них. Что же касается меня, то я их не очень люблю. А после развода вообще предпочитаю не общаться с родней твоего отца. — Она пренебрежительно повела плечами. — Что же до моих родных, то мы никогда не были близки. Каждый из нас живет своей жизнью.

Равнодушие, с каким Мюриель говорила о родственниках, свидетельствовало о ее нежелании поддерживать с ними связь. Видимо, она не любила никого, кроме Джеффри и сыновей.

Кэтрин с горечью подумала о своем прошлом.

Оттуда явилась мать, не желающая иметь дело ни с ней, ни с Джонатаном, которого подозревала в алчности, и теперь оставляющая ее на попечение неизвестной тетки. Интересно, как матери удалось заманить ее сюда?

— Несмотря на нелюбовь к родне, ты все же упросила свою сестрицу поработать сиделкой, заметила Кэтрин с сарказмом.

— Ошибаешься! Я — сестра твоего покойного отца! — раздался голос с порога. — И меня не надо было упрашивать!

Мюриель резко обернулась. Кэтрин тоже посмотрела в сторону двери. Первое, что привлекло ее внимание, было белое платье с ярко-красным цветным рисунком. Свободное, оно очень красиво сидело на высокой стройной женщине, вошедшей в палату.

Кэтрин перевела взгляд на лицо незнакомки. На вид ей было лет сорок. Тонкие черты лица, черные с проседью волосы заплетены в косу и уложены вокруг головы.

Отметив, что глаза женщины такого же, как у нее, серого цвета, Кэтрин вновь посмотрела на платье. Его веселые краски никак не сочетались со строгой внешностью тетушки Джиневры. Туфли и сумка были ярко-красные, в тон цветам на платье.

— Я вылетела, как только узнала о случившемся, — сказала Джиневра, подходя к кровати. — Мюриель только позавчера удосужилась позвонить мне. Твоя мать ни с кем из нас не желает общаться, — добавила она неприязненно.

— Я не видела причин беспокоить тебя или твоих родственников без особой надобности, — сказала Мюриель в свое оправдание.

Наблюдая за обеими женщинами, Кэтрин с удивлением обнаружила, что ее неустрашимая мать слегка смешалась. Но как только тетушка обратила строгий взгляд на нее, тоже отчего-то опустила глаза.

— Не могу поверить, что моя племянница, известная своим благонравием и воспитанностью, угодила в такую историю, — сурово произнесла Джиневра. — Вот что значит легкомыслие! Мчаться сломя голову на мотоцикле! Боже, какая непростительная глупость! — И вдруг совершенно неожиданно добавила:

— Если бы все кончилось не так печально, хотелось бы мне полюбоваться на тебя в тот момент.

Кэтрин осторожно улыбнулась.

— Я оставлю вас, — сказала Мюриель. — Мне нужно быть на заседании благотворительного общества. А вы познакомьтесь получше.

Она поспешно поцеловала дочь и удалилась, помахав рукой на прощание.

Джиневра с непроницаемым лицом посмотрела вслед Мюриель, потом перевела взгляд на Кэтрин.

— Ладно, что было, то было. Давай теперь поговорим о тебе. Пора возвращаться к прежней жизни.

— Может, мне не нравилась прежняя жизнь… То есть… я себе не нравилась в прежней жизни, — предположила Кэтрин и покраснела, поняв смысл сказанного. — Может, именно поэтому я и не могу ничего вспомнить.

— Совершенных людей не бывает, — возразила Джиневра. — Только дураки всегда довольны собой. Насколько мне известно, ты умеешь справляться с трудностями. Уверена, твои нелады с памятью — явление временное. Месяц-другой, и она вернется к тебе.

Только бы прежняя глупость не вернулась вместе с ней.

Тетушка говорила так убежденно и убедительно, что Кэтрин была готова поверить ей. Но внезапно она подумала: а не лучше ли позабыть о прошлом? Возможно, и лучше. Но вот будущего без прошлого, как известно, не бывает.

Глава 2

Джонатан уверенно вел серую «тойоту». Тетушка Джиневра спала, устроившись сзади. Кэтрин, сидя на переднем сиденье, тайком разглядывала мужа.

Начиная со второго визита, он приходил в больницу гладко выбритым. На нем всегда были свежие рубашки и чистые джинсы. Ее взгляд скользнул вниз по его ноге к тяжелым черным ботинкам, какие носят байкеры, и Кэтрин живо вспомнила, как он выглядел в тот день, когда она очнулась после аварии. Темная щетина, придающая угрюмому лицу еще более суровый вид.

Майка с обрезанными рукавами, джинсы в масляных пятнах. Татуировку на руке и тонкий белый шрам на левой щеке.

Ей припомнился рассказ Оливии. Не исключено, что в свое время Джонатан носился на мотоцикле с ордой себе подобных. С ним нужно держать ухо востро, подумала Кэтрин, ощутив странное волнение, которое всегда испытывала в его присутствии. Но, поразмыслив немного, поняла, что страха в ее волнении нет и в помине.

Кэтрин беспокоило то, что Джонатан вызывает у нее вполне определенный интерес. Да и другие женщины поглядывали на него с одобрением, порождая в ней чувство гордости. Она была вынуждена признать, что не может оторвать от него глаз, когда он рядом. Но внутренний голос, тем не менее, упрямо твердил ей об осторожности.

— Тетушка сказала, что прилетела только сегодня утром. Видимо, путешествие утомило ее, — нарушила тишину Кэтрин.

Глядя на дорогу, он сказал:

— Нет, ты себе этого не позволяла. Ты — дипломированный экономист, специализировалась в области управления производством. После окончания колледжа стала партнером Пола Томпсона. У вас очень прибыльный бизнес.

— Пол Томпсон… Один из тех, кто навещал меня в больнице помимо тебя и матери.

Перед ее глазами возник мужчина невысокого роста, полноватый, лет пятидесяти с небольшим. Почти лысый и в очках с такими толстыми стеклами, что она с трудом видела его глаза. Заботливый, как отец родной.

— Да, он представился деловым партнером и этим ограничился, — сказала Кэтрин.

— Доктор Грин хотел, чтобы твоя память восстановилась без чьей-либо помощи, — пояснил Джонатан. — Поэтому всем твоим посетителям он давал строгие инструкции не упоминать о том, какое они имеют к тебе отношение. Все они приходили только для того, чтобы их лица и имена пробудили в тебе воспоминания.

Кэтрин кивнула.

— Да-да, я помню. Значит, эти ограничения отменены, раз ты отвечаешь на мои вопросы?