Пушкарь (сборник) - Юрий Корчевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Врач я.
Федор глянул непонимающе.
– Лекарь, – уточнил я. Тоже мне, дубина, не мог сообразить, что и слова такого здесь, наверное, еще нет.
Лицо у Федора немного просветлело, затем опять нахмурилось:
– Плохой, что ли?
– Почему плохой? – обиделся я.
– Так ведь у хорошего завсегда деньги есть.
– Получилось так, – пробурчал я.
Стыдно было, хоть провались. Никому не покажешь свой диплом, да и не поймут ничего.
– О, слушай, лекарь, у соседки пацаненок ногу подвихнул, ты бы глянул.
И уже через плетень:
– Агафья, ты жива там? Как твой малой, с ногой как?
Из-за двери высунулась веснушчатая молодая, лет тридцати, с заплаканными глазами женщина.
– Да нет хорошего, лежит, нога опухла, не ступает.
– Вот человек, поглядеть может.
Я уже обратил внимание, что рост у местных был не больно – от силы сто шестьдесят сантиметров. С моими ста восьмьюдесятью роста и девяносто веса я выглядел здесь как швед среди китайцев. Внутри в доме было чистенько, однако бедновато, на полу лежали половички, сшитые из кусочков разноцветной материи, печка, с которой свисала седая голова деда, выскобленный стол и рядом широкая лавка, на которой лежал мальчуган лет десяти. Веснушчатое, как и у матери, лицо было покрыто капельками пота, под глазами легли синяки.
– Давеча с ребятами в лес ходил, да вот незадача, упал через валежину, обратно ребята на себе принесли. Лежит, нога распухла, синяя вся.
Я закатал штанину. Голеностопный сустав на правой ноге отек, посинел, даже пальчики были как сардельки. Мягко и осторожно я пропальпировал ногу, кажется, перелома нет, вывих только, да и не травматолог я, хотя придется вспоминать институтские знания. Жалко, книжек нет, в учебники заглянуть бы не помешало. Попросив хозяйку крепко держать парня за бедра, сильно, но не резко потянул за стопу, парень закричал, сустав щелкнул и встал на место. Я повеселел, видно, и здесь мои знания пригодятся. Попросив у хозяйки полотна, туго обмотал сустав и дал указания несколько дней не вставать на ногу, а через пару дней попарить в баньке.
– Все сделаем, как скажешь, спасибо тебе, мил человек, звать-то тебя как?
Я представился.
– Давай с нами пообедаем, – предложила хозяйка.
Отказываться, естественно, я не стал. Вот и первый мой гонорар. После довольно скромного завтрака – хлеб, молоко, огурцы, пареная репа, причем соли на столе не было, – надо было решать, что делать дальше.
Оставаться в деревне – пациентов мало, народ в основном здоровый, никто, как в городе, с мелочовкой к врачу не побежит. Решено, иду в ближайший город. Зашел во двор к Федору, забрал свои постиранные хозяйкой вещи, сумку и подошел к Федору, поблагодарил и спросил дорогу в город.
– А ты что же, пеший собрался идти? По дороге и тати пошаливать могут, подожди, поспрошаю, можа, кто из мужиков в город собирается.
Вернулся Федор быстро и от ворот замахал призывно рукой:
– Поспешай, сейчас Семен в город тронется, я ему об тебе обсказал.
Я потрусил в указанном направлении и уже на выезде из деревни догнал сухонького мужичка, шедшего сбоку от телеги.
– Это про тебя Федор сказывал?
Я кивнул. Бросил сумку на телегу.
– Сядем позже, сейчас в гору придется, тяжело лошади.
В телеге лежало несколько бочонков и целая кипа высушенных коровьих шкур.
Мой немногословный возница как заведенный шел в гору, я же начал приотставать, видно, сказывалась плохая городская физическая форма. Да и то сказать: дом—машина—работа и наоборот. Загружать себя бегом или заниматься в фитнес-центре мне было недосуг, да и лень.
В обед остановились у обочины – попили квасу, съели по краюхе хлеба, сели на телегу, да и двинулись дальше. Я попытался разговорить попутчика:
– А кто сейчас на престоле?
От такого вопроса мужик аж крякнул:
– Да ты что, царь, Михаил Федорович Романов.
Тут уж я надолго примолк, пытался вспомнить историю, но что-то ничего на ум не приходило – Иван Грозный со взятием Казани, Петр I с битвой под Полтавой, Екатерина сразу вызывает определенные ассоциации, а вот Михаил Романов – нет.
То ли в школе и институте я плохо учил историю, то ли царствование этого Романова не славно великими деяниями, но не вспоминалось ничего.
К вечеру усталая лошадка и мы, оба пропыленные и проголодавшиеся, подъехали к городу, вернее, даже к его пригородам – посадам.
Маленькие домики стоят абы как, образуя кривоватые улицы и тупички, сизый дым низко слался над крышами, мычали коровы, блеяли овцы, раздавался перестук из кузниц, в общем, большая деревня, а не город, которого я жадно ожидал.
Я был просто разочарован. На въезде в посады спутник мой спросил:
– Тебе куды?
Идти было ровным счетом некуда, я поблагодарил мужичка, спрыгнул с подводы и, подхватив сумку, направился к городским стенам.
У ворот города стояли двое ратников, в кольчугах, опоясанные мечами, в шлемах, но без щитов. Ей-богу, как из музея. Интереса ко мне они не проявили, в основном рылись в телегах въезжающих крестьян, взимая с них мыто. По всей видимости, у стражей были сомнения в моей платежеспособности или товара для торга они не увидели. Деревянные стены крепости изнутри выглядели довольно мощно, поднимаясь на высоту трех-четырехэтажного дома, по периметру шли крытые навесы, через метров семьдесят располагались башни. Сверху над стенами был навес, я было сначала подумал – от дождя, в дальнейшем оказалось от стрел.
В самой стене были проделаны бойницы для лучников, и кое-где – вот уж не ожидал – поблескивали медными боками пушки и тюфяки. Пушки стояли на лафетах с колесами, тюфяки лежали на деревянных колодах. Не зная, что делать дальше, я потоптался на узкой улице и, спросив дорогу, направился к постоялому двору. В животе уже урчало от голода, ноги налились свинцовой тяжестью. Вот и постоялый двор – ворота закрыты, калитка нараспашку. Навстречу выбежал подросток, вероятно половой, как здесь называют официантов:
– Позови хозяина.
– Будет исполнено.
Из дверей не спеша вышел красномордый пузатенький мужичок, лицо его лоснилось от пота, жилетка буквально трещала по швам, но передник был чистым:
– Чего изволите?
– Хозяин, переночевать бы мне, да денег нет. Может, работой какой оплачу.
– Иди с богом, надоели попрошайки, у церкви милостыню проси, – повернулся уходить. – Ладно иди к конюшне, на сене поспишь.
Не привык я к такому обращению, но делать нечего, в этом мире я никто и звать меня никак. Накидал в углу конюшни сено, бросил сумку и завалился спать. Сон, правда, был недолгим – часа два, проснулся от криков, ругани и шума драки. Поспал, называется, а в принципе чего можно было ожидать на постоялом дворе, это как у нас в ресторане – ближе к вечеру напьются и обязательно драка, как без этого. Покрутился на сене. Вылез и узнал у пробегающего полового с ведром воды:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});