Стань моей, если осмелишься - Диметра Ловицки

Расслабляюсь, он несет меня в машину, как будто я его невеста. Усаживает на сиденье, снова пристегивает, глядя прямо в глаза.

Садится за руль и везет меня домой. София сидит на скамейке за квартал от дома. Как только замечает машину, идет к нам и садится на пассажирское сидение, как будто все это время ездила с нами.

— Между вами что, черная кошка пробежала?

Даже не смотрю в сторону охранника, Буратино молчит, отвечаю сама:

— С чего ты взяла?

София хохочет, отвечая:

— Атмосфера в машине убийственная.

— Всё нормально, не бери в голову.

Выхожу из машины, не глядя в сторону Егора, даже не прощаюсь с ним, будет знать.

В лифте София спрашивает:

— Вы поссорились?

— Этот козел набросился на меня с поцелуями, а потом сказал, что у него есть девушка. Ты представляешь?!

— Он совсем идиот?

— Не знаю, я то уже придумала имена нашим детям, а он говорит, что не смог сдержаться.

— Пипец, ну ты хоть немного развлекалась. Поздравляю, сестренка!

— Я почувствовала себя униженной. Да он мне даже не нравится!

— Иногда нужно попробовать поцеловать того, кто тебе не нравится, чтобы было с чем сравнивать, когда тебя нагнет тот самый.

— Фу! Да ты тоже извращенка!

Мы неудержимо смеемся как душевно больные.

Двери лифта распахиваются, впуская нас на наш этаж. Мы всё детство жили в соседних квартирах, но София идет ко мне домой, а не к родителям.

Как только открывается дверь, к нам в памперсе и футболке с человеком пауком выбегает Ваня.

Он вытаскивает соску изо рта и игриво шевелит бровями.

— Это кто такой сладенький? — София поднимает на руки моего племянника — уменьшенную копию Димы — моего брата близнеца. Только на своё имя он не откликается, он привык к своей кличке, все зовут его Злой.

Сестра трогает маленькие пальчики Ванюши, он тут же кладет соску обратно в рот и обхватывает её палец с кольцом, с интересом разглядывая крупный камень.

— Привет, сёстры. Это мой сын — Ваня, знакомься, София, — говорит Злой.

— Ванюша, куда ты убежал…Ой, привет, девочки! — Ангелина лучезарно улыбается, её золотые волнистые волосы стянуты в гульку на затылке, мелкие кудрявые пряди обрамляют лицо, подчеркивая большие глаза.

Геля засучила рукава розовой толстовки и достала из кармана памперс.

— Надо Ванюше помочь, — как только ребенок увидел маму, тут же потянул к ней свои ручки, сжимая и разжимая кулачки.

Державин смотрит на Софию с теплотой, он давно простил ей все её выходки, она нежно отвечает на его взгляд, а я волновалась, что будет враждебный настрой.

— София, познакомься, это Ангелина, Гель, я рассказывала тебе про Софию.

— Конечно, помню-помню! София, ты невероятна красотка! Как с обложки журнала сошла.

— Спасибо, ты тоже очень приятная, мы обязаны подружиться, — София гладит Гелю по плечу, я сгребаю их в объятия, девочки начинают смеяться, Ваня тоже находится в нашем коконе, он пытается повторить наш смех и теряет соску.

— Тя-тя, — Ваня показывает на пустышку, которая упала на пол.

— Чего вы к нам не идете? — В коридор выходит Наташа- мама Софии и Рита — моя мама.

— Мы знакомимся, — говорю я, улыбаясь маме.

— Проходите, мои красавицы.

Мама целует в щечку Софию, она приехала поздно, когда уже все спали и в первую очередь пришла ко мне.

— Доченька, а маму поцеловать? — София крепко стискивает в объятиях свою маму.

В просторной столовой сидит Игнат- папа Софии и Варан — мой отец. Его зовут Александр, но практически никто не зовет его по имени.

— Папусик! — кричит София.

— Моя Барби! — Игнат встает из-за стола, чтобы обнять дочь.

— Почти сутки в Питере и даже не заглянула к нам! Могу и обидеться, — Игнат целует Софию в висок.

— Вы же знаете, что Вася для меня как моя вторая половинка, я без неё не могу.

— А где ты своего мужика оставила? У меня на него планы, мы выкупили гольф — клуб в пригороде.

— У Николаса много работы, он приедет позже.

— Я уже хотел подать в розыск, вы так долго сегодня гуляли, девочки! — говорит Варан, я почти уверена, что он посылал за нами, просто умалчивает об этом.

— Папуля, у меня же есть охранник, куда мы денемся с подводной лодки! — натянуто улыбаюсь.

— Как твоя первая работа? Не хочешь присоединиться к бизнесу брата? — спрашивает Игнат, промакивая губы белоснежной салфеткой.

— Меня не привлекают гостиницы, я творческий человек, школа то что надо мне на данном этапе, — нагло вру, чтобы всех успокоить, — Есть свои трудности, как и везде, благо мне не всучили классное руководство, я бы уже давно сбежала оттуда, — добавляю, снова улыбаясь.

София снова не идет к себе домой, я очень ей за это благодарна, мне хочется, чтобы кто-то был рядом, такие душевные потрясения даже на пьяную голову для меня редкость, я не могу выкинуть всё это из головы.

Пока София в душе, я гуглю интересные задания на завтрашний день, ставлю принтер в режим печати, он долго работает без остановки, только подкладываю бумагу, параллельно проверяю залежавшиеся самостоятельные работы, хоть голова уже почти не соображает.

Принимаю душ и мне становится легко-легко. Как будто я скинула с себя старую огрубевшую кожу и смыла часть душевного груза в канализацию.

Обычно после работы мне хочется умирать, усталость валит с ног, но сегодня, несмотря на убитое состояние, от переизбытка эмоций я не могу сомкнуть глаз.

Переворачиваюсь на другой бок и глажу шелковистые влажноватые волосы сестры, накручиваю их на пальцы. В свете уличного фонаря они кажутся жемчужными.

— Спишь? — спрашиваю тихонько, чтобы не разбудить её.

— Пока нет, — она тоже отвечает шепотом.

— Тебя взволновала встреча со Злым?

Полминуты она молчит и тяжело вздохнув отвечает:

— Самую малость. Он…как был невероятным, так и остался. С каждым годом только хорошеет. Мне понравилась его жена. Я очень рада за него.

— Рядом с Гелей он наконец-то стал человеком. Ты даже не представляешь из каких заварух его вытаскивали. Он лез в самое пекло, постоянно дрался со всеми кто не так взглянет или скажет что-то не так. Он использовал каждую мелочь как повод, чтобы спустить пар.

— Жуть какая… — София почувствовала себя виноватой, я в этом уверена, ведь Злой после их разлуки вовсе с катушек слетел. Конечно отношений у них не было, но искрило между ними убийственно, отказаться от таких чувств это очень сильный поступок.

— Я молилась, только чтобы он не умер, на него никто не мог воздействовать, кроме твоего отца.

— Получается, Ангелина спасла его.

— Она по